И Гриф Деврай, никогда прежде не считавший себя праздным мечтателем, вдруг живо представил себе некоторые важные аспекты применения этого изобретения, и от воображаемых перспектив у него дух перехватило. Является ли лорд Айлгенна сумасшедшим или нет, пусть об этом судят дипломированные лекари, но его машина — нечто особенное. Она перевернет весь мир вверх тормашками. О чем сыщик и поспешил сообщить ждущему отзывов и впечатлений автору: мол, до Его императорского величества дошли кое-какие слухи, но увиденное превосходит все ожидания. Теперь-то заслуги лорда мага и его ученых предков будут оценены по достоинству. В чем, в чем, а в этом Гриф не сомневался.
Изобретатель от избытка чувств прослезился, сверкнул крошечной алой молнией, после чего стукнул себя в грудь кулаком и фальшиво исполнил первый куплет государственного гимна.
— Я всегда знал, что моему великому прадеду — лорду Тунору Айлгенне — будет возвращено честное имя, оскверненное ложью и гнусными наветами негодяев из Ковена, — заявил он. — Когда он решил заняться усовершенствованием двигательных машин, чародеи подняли его на смех. После вполне простительных для первопроходца неудач ославив его в магических кругах сначала фантазером, а затем и безумцем и заставив навсегда удалиться от мира. Он умер опозоренный, раздавленный несправедливостью, но не сдавшийся.
История старая, как этот бренный мир, — непризнанный гений удаляется в изгнание, где растит сына, внука, а затем и правнука, единственного унаследовавшего магический дар, в ненависти к Ковену, а также не теряя надежды, что хотя бы после его смерти усилиями потомков мир удастся осчастливить великим изобретением.
«Гадом буду, но Раил Второй узнает об этом… пирэолофоре!» — честно пообещал себе Деврай.
— Вы славно поработали, милорд.
— О нет! Я всего лишь усовершенствовал состав горючей смеси, а также алгоритм синхронизации системы впрыска топлива, остальное сделали мои великие предки, — смутился Гильваэр. — Мои личные заслуги не столь велики, хотя прибедняться не буду — они тоже весьма внушительны.
— И каковы же они, позвольте узнать?
Помятое лицо хозяина, с круглыми отпечатками от очков вокруг глаз, исказилось в хитрой-прехитрой усмешке.
— Непременно, мистрил Деврай, обязательно узнаете. Не зря же император прислал вас ко мне за помощью. Вы желаете попасть в Ала-Мурих? Так?
— Совершенно точно.
— Вы там будете быстрее, чем это можно себе вообразить, — заговорщическим тоном сообщил лорд Айлгенна, от нетерпения потирая влажные ладони. — Надеюсь, вашей отваги и мужества хватит для того, чтобы воспользоваться моей помощью.
— Я — бывший рейнджер, — немного обиделся Гриф.
— Вот и проверим, какой из вас храбрец, — хихикнул колдун-изобретатель, панибратски шлепнув Грифа по плечу.
Даетжина успела сто раз забыть, как это — оказаться беспомощной, не способной ничего изменить в своей участи. Вернее сказать, за последние сто лет мис Махавир сделала все возможное и невозможное, чтобы никогда не оказаться в подобной ситуации. И пускай застрять в захолустном городишке, в компании со свихнувшимся на почве мести дядькой, практически без средств и представления, куда двигаться дальше, — не самая страшная неприятность, но все равно — так противно чувствовать себя ординарной неудачницей, такой же, как тысячи других обывателей. Ведь как обычно бывает: это у кого-то воры вытащат кошелек на базаре, кого-то подстерегут в темной подворотне грабители, кого-то другого обрызгает с ног до головы грязью проезжающий мимо экипаж. Что-то нехорошее, постыдное и страшное случается с другими, а не с нами, такими разумными, оборотистыми, толковыми и проницательными. Нас-то уж вокруг пальца не обведешь, нам-то в глаза пыль не пустишь. Мы-то ого-го какие! А если все- таки приключится непредвиденное, если сядем в лужу, прилюдно опозоримся, то лишь высоким божественным упущением. Нас-то, благородно-добропорядочных, за какие грехи, верно?
Вообразить себя осмеянной какой-то девчонкой-выскочкой из Тайной службы магичка не смогла бы даже в самом страшном сне. Выползшая из канавы Урграйнова подстилка — мис Лур — посмела не только осрамить самую могущественную колдунью Эльлора, но и сбежать от расплаты. Агентессы и след простыл, когда Даетжина едва не бросилась в погоню. И слава ВсеТворцу, что вовремя одумалась! По здравом размышлении мис Махавир пришла к выводу, что ловить быстроногую шлюху по привокзальным кустам означает еще сильнее унизиться, и прежде всего в собственных глазах. Плевать на прячущего злорадство за невозмутимостью Бириду, но себя-то не обманешь. Посему мэтресса сдержала гнев и ярость, только лишь мысленно обложив ловкую деваху отборными ругательствами родом из плебейского детства. Смешно признаться, но забитая женушка Уэна Эрмаада сумела-таки преподать знаменитой чародейке урок самообладания. Уж как ни глумились они с Уэном над аристократкой, а втоптать ее в грязь не смогли. Покойный мэтр так и не понял причины подобной устойчивости, а вот мис Махавир усвоила незамысловатую житейскую истину — становиться на четвереньки и лаять на гавкающую собаку не обязательно.
Чародейка проглотила злость, точно хининовый порошок, крепко зажмурив глаза, и увлекла мистрила Бириду обратно в гостиницу: обедать (за счет фахогильца) и планировать дальнейшие действия (своим умом).
К слову, не все в Ала-Мурихе было так плохо. Овощное рагу и картофельный салат оказались вполне на уровне, если забыть о том, что никаких иных блюд меню не предусматривало. Бирида ждал очередного взрыва возмущения, но на Даетжину словно снизошел дух смирения и прощения. Придирчивая магичка решила не распылять энергию на такие мелочи, как скудный рацион. И правильно сделала, ибо на повестке дня перед мэтрессой стояли задачи более важные. Жаль, конечно, впустую потраченных на обустройство портала усилий и средств, да и потерянного времени тоже не вернешь. Обидно прямо до слез, но не смертельно.
— Я возьму вам билет обратно. До Эарфирена, — уверил мистрил Бирида.
Даетжина промолчала, но внутренне не могла не согласиться с правотой своего спутника. Оставаться в Ала-Мурихе глупо. Весь расчет был на приезд сюда Джевиджей, и без них затея теряет смысл. Где их искать теперь прикажете? На какой станции они сошли с поезда? И даже если дознаться ответов на эти вопросы, то что это знание даст лично чародейке? Да практически ничего. А если так, то не проще ли вернуться в столицу и подождать там возвращения Джевиджа с женой и сыном? В том, что лорд канцлер вернет ребенка, мис Махавир почему-то не сомневалась ни мгновения. В идеале получится прекрасная фора для подготовки новой западни. Вместо того чтобы без всякого толка носиться по Территориям, Даетжина потихонечку создаст в Эарфирене соответствующее общественное мнение, посеет средь досужих умов сомнения в благонадежности канцлера, намекнет кое-кому из Конклава о магических способностях малыша Диана, и пожалуйте, — по приезде Джевидж окажется под огнем обвинений. Тут и до опалы недалеко.
