— Алхимия, — сказал Зориан.
— Именно. Так вот, изучение алхимии на моем уровне требует множества экспериментов — изучение эффекта зелий, их оптимизация и создание новых рецептов. На это уходит прорва времени и денег, но когда рецепт уже разработан…
— Ты хочешь, чтобы я помогал тебе с разработкой рецептов, а потом передавал результаты в начале последующего цикла, позволяя тебе опираться на уже готовые разработки, составлять еще более продвинутые рецепты, а потом…
— Именно! — подтвердил Каэл. — И когда ты передашь мне результаты по завершению временной петли, я сэкономлю месяцы, возможно годы исследований! Для этого тебе придется больше узнать об алхимии, но думаю, тебе это только на пользу — с твоим стилем, тебе рано или поздно потребуется продвинутая алхимия.
Как выяснилось, весь этот месяц Каэл ставил разнообразнейшие опыты — их описание содержалось в переданной Зориану тетради. Огромный объем текста, но Каэл пояснил, что нужны только две последние страницы, где перечислялись, какие направления исследований оказались тупиковыми и приводился незаконченный рецепт зелья от лихорадки. Морлок добавил, что передача этих сведений не только поможет ему быстрее продвинуться в своем искусстве, но и позволит Зориану куда быстрее убедить его в правдивости невероятной истории с путешествием во времени. Тогда и он, Каэл, сможет помочь ему раньше и сделать больше (ну, ты понял). Не имея никаких возражений, Зориан потратил оставшееся время, запоминая последние страницы, а потом — просто листая тетрадь. Нечасто магу попадают в руки рабочие записи другого мага, и что–то из этого вполне может пригодиться в будущем.
— Зориан, пришла твоя девушка! — позвала Кириэлле. Она явно хотела, чтобы голос звучал насмешливо, но вышла дурацкая детская дразнилка.
— Иду, — отозвался Зориан, закрывая тетрадь, и вышел к Акодже, пытавшейся скрыть свое смущение от Имайи и Кириэлле. У бедняжки ничего не получалось, она решительно не знала, как реагировать на легкомысленные подначки его сестры или на советы Имайи, что делать, если Зориан начнет распускать руки (в целом, все сводилось к «пни его промеж ног»). Подождав пару минут, он сжалился и утащил одноклассницу прочь от этих двух.
Пора начинать представление.
Вечеринка проходила замечательно. Акоджа все равно действовала ему на нервы, но поскольку в этот раз она не выполняла поручение Ильзы, она хотя бы не потащила его заводить бессмысленные знакомства, ограничившись тем, что критиковала его каждые пять минут и деревенела от смущения и нервозности, хотя они якобы пришли просто потанцевать. Что касается заговорщиков — у них все складывалось неважно. У Зориана был с собой телепатический передатчик, и он знал, что все вторжение трещит по швам. Пусть городские власти и не поверили в масштаб вторжения, описанного аранеа, и приготовили явно недостаточно военной силы (причем, как понял Зориан, даже такое количество показалось многим чиновником избыточным), но они были готовы к нападению. Заговорщики же были жалкой тенью прежней мощи — без плацдармов, уничтоженных властями, и без многих предводителей, убитых аранеа. Предварительный обстрел сорвался — магов–артиллеристов перебили, прежде чем они успели что–то предпринять, академия решила сменить конфигурацию оберегов, блокируя телепортацию заговорщиков, а наземные войска ибасанцев столкнулись с гарнизоном, и силы защитников все прибывали — оценив масштаб угрозы, городские власти задействовали все имеющиеся войска.
Так что когда двери танцевального зала взорвались облаком щепок, поражая тех, кому не повезло стоять у входа, Зориан удивился. Очень удивился. Пару секунд спустя, прежде чем осела пыль и смолкли крики, в зал вошли трое.
В центре шел лич. Именно такой, каким Зориан и помнил его — внушительный скелет из черных, слегка поблескивающих металлом костей, в короне и металлическом доспехе. Царственный образ довершал скипетр в костяной руке. Слева от лича шла женщина в черной одежде, напоминающей военную форму — простые штаны, простая куртка с вышитым гербом (было далековато, и Зориан не видел отчетливо, но вроде бы в центре композиции был череп. Кто, черт возьми, станет и вправду помещать череп на свой герб?) и тяжелые кожаные сапоги. Все очень просто и утилитарно, но из–за черного цвета выглядело зловеще. Она шла уверенно, сжимая рукоять меча, с выражением равнодушной жестокости на лице, и Зориан не мог не отметить, что ее бледная кожа и угольно–черные волосы, стянутые в тугой хвост, придают ей довольно вампирский вид.
…потому что она и есть вампир, не так ли? О боги, всякий раз, когда он думает, что хуже ибасанцы уже просто не могут быть, они с готовностью показывают ему — можем, еще как можем.
Третий был с головы до пят укутан в кроваво–красную мантию. Лицо скрывала наведенная магическая тьма под капюшоном. В отличие от лича и вампирши, идущих с молчаливым достоинством, Красный (как его назвал про себя Зориан) шагал осторожно, оглядывая пораженных людей, его капюшон поворачивался вправо–влево, словно искал в толпе что–то. Или кого–то — он остановился, как только его взгляд встретился с Заком.
— Он, — гулким, искаженным магией голосом сказал Красный, указывая на Зака посохом.
И, словно дождавшись этой команды, в зал сквозь выбитые двери хлынули боевые тролли и маги в коричневых мантиях. Все вокруг наконец оправились от шока и сообразили, что на них напали.
И воцарился хаос.
По плану Зориана и матриарха, третий путешественник схватится с Заком, одолеет его и узнает из его разума об аранеа. Зориана смущали многие этапы плана, но больше всего — допущение, что Зак так легко проиграет Третьему. При всех его недостатках, Зак хорош в боевой магии.
Зориан почти сразу понял, что Красный — и есть третий путешественник, и как тот собирается справиться с Заком — Третий пришел не один. Зак не справлялся даже с одним личем; добавить в уравнение вампиршу и Красного — и исход станет очевиден.
Да, вокруг Зака — целый зал других магов, которые тоже включились в битву — но тролли и младшие маги ибасанцев связали их боем. Кайрон и еще пара других попытались вмешаться, но противник превосходил их наголову.
О да, они попытались. Кайрон сотворил сияющий силовой хлыст и отсек вампирше руку, а обратным движением оттолкнул ее меч (определенно зачарованный, горящий странным фиолетовым огнем, разъедающим магические щиты) далеко в сторону. Подозрение, что эта женщина — некая форма нежити, полностью подтвердилось: обрубок руки совершенно не кровоточил, да и потеря руки оказалась для нее лишь неудобством — она выхватила нож второй рукой и вернулась к сражению. Красного умудрился ранить один из студентов, когда дружный залп магических снарядов пробил защитную сферу. Увы, после этого трюка молодых магов почти не осталось, а враг, разделавшийся с ними в ответ, был практически невредим. Что же до лича — он словно издевался над противниками: ничто не могло даже поцарапать его кости. Зак, используя какие–то черные молнии, сумел разбить изукрашенную броню твари и даже сбил с черепа корону — но не смог оставить ни малейшей отметины на самом скелете. Из чего, черт возьми, эта штука сделана?
