Путник не снял капюшона, и Канар заинтересованно принялся рассматривать фигуру незнакомца. Под плащом путника явно был меч, а широкие плечи и мускулистые руки, мощь которых не мог скрыть даже просторный плащ, указывали на то, что путник был воином и не раз использовал меч по прямому назначению.
К новому клиенту подошел слуга и поставил на стол кружку пива. Незнакомец дал слуге два медяка и отпил из кружки. Однако слуга не ушел, он что-то сказал путнику, и тот удивленно поднял голову. Слуга отошел от незнакомца на шаг и опять что-то сказал. Путник аккуратно поставил кружку на стол, покачал головой и спросил:
– Где твой хозяин?
Голос незнакомца был сильным, и Канар был готов поклясться, что где-то уже слышал этот бас. Слуга поднял руки на уровень груди и что-то залепетал. Канар лишь расслышал что-то вроде «правила, запрещающие» что-то. О чем, интересно, речь? То, что говорил слуга, явно не понравилось незнакомцу. Он с силой ударил кулаком по столу и взревел:
– Тащи сюда хозяина! Я ему покажу правила!
И тут Канар вспомнил, где и когда он слышал этот голос. Он поднялся и направился к столику, за которым сидел путник. Слуга, испуганный грозным рыком незнакомца, побежал за хозяином. Когда он пробегал мимо Канара, тот услышал его бормотание:
– Проклятые полулюди.
Канар хмыкнул и сказал:
– Похоже, тебя тут не привечают, старина Тиглон!
Незнакомец поднял голову и взглянул на Канара.
– Чтоб я провалился! – изумленно воскликнул путник.
* * *
В полночь Канар и Тиглон сидели в маленькой комнатушке, снятой на ночь Канаром, в гостинице «Копья Лопарна». Светильник освещал бородатое лицо Канара и тигриное лицо Тиглона, отбрасывая на каменные стены длинные тени.
– У тебя появилась седина, друг Тиглон, – заметил Канар.
– Годы идут, – ответил тиг, залпом осушив кружку эля.
– Ты все так же многословен, – хмыкнул Канар. – Но тебе все-таки придется разговориться. Я хочу знать все, до мельчайших подробностей.
Тиглон улыбнулся и сказал:
– Тогда нам надо заказать еще эля – история будет долгой...
Когда в комнатушку принесли целый чан эля, Тиглон поведал Канару о всех приключениях, выпавших на долю отряда Верлойна, вплоть до смерти Нуброгера и падения его трона. Затем Тиглон выпил кружку эля, крякнул и рассказал о том, что произошло дальше.
После смерти короля Баксард был очищен от прислужников Нуброгера, прятавшихся в подземных лабиринтах замка. Путники закрыли ворота Баксарда и всем прибывающим в столицу сообщали, что Нуброгер свергнут. Сначала им никто не верил. Но когда оставшиеся в живых гвардейцы, которых путники отправили из Баксарда восвояси, стали распространять эту новость по всему королевству, народ потянулся к столице.
Через несколько дней прискакали бароны двух основных городов королевства Тьмы – Табирдиба и Судораиба. Оказалось, что бароны узнали о смерти Нуброгера и теперь просили милости у Верлойна, которого приняли за нового короля. С посольством баронов пришли и простые люди, желавшие посмотреть на нового правителя страны. Верлойн приказал разбить временные лагеря для бедных, а баронам предоставил апартаменты в замке. Надо сказать, Верлойн действительно вел себя как король, прекрасно понимая, какая ответственность легла на его плечи.
За неделю до коронации, объявленной Верлойном, ему предстояло решить несколько сложных задач. Дело в том, что в королевстве, которое после смерти Нуброгера вновь получило название Лидардид, не все было спокойно. На севере и востоке появились отряды Отступников, верноподданных Нуброгера, считавших, что убийство Повелителя Тьмы было коварным и что новый король не имеет никаких прав на трон. Они отчасти были правы, потому как Верлойн и впрямь не имел никакого права наследования, но Нуброгер в свое время тоже узурпировал трон.
Отряды Отступников скрылись в горах и не предпринимали никаких активных действий, но вред от них был ощутимый – они настраивали население страны против нового короля, запугивая мирное население рассказами о коварстве и жестокости тирана, обманом свергнувшего «доброго старого Нуброгера». Таманар, которого, как оказалось, Нуброгер заключил в темницу, был освобожден в первый же день после смерти Нуброгера и перешел на сторону Верлойна.
Услышав об этих отрядах, он отправился по заставам, разговаривал с Черными Рыцарями и, воззвав к рыцарскому долгу, убедил в том, что они обязаны присягнуть новому королю для блага страны. Таманар убедил не всех – несколько вассалов Нуброгера покинули королевство Тьмы, но оставшиеся согласились верно служить новому королю. Таким образом, на стороне Верлойна оказалось пять сотен превосходных рыцарей. Отряды Отступников серьезно взволновали Таманара, и он вызвался отправиться к горам Драконьего Хвоста, чтобы поговорить с Отступниками. Что уж он им наговорил – неизвестно, но отряды изрядно поредели – половина бывших Отступников вернулась в города и после возвращения вела себя тихо.
Накануне коронации Верлойн собрал на совет мужскую половину своих спутников и объявил, что он ни при каких обстоятельствах не станет королем этой страны. Это было шоком для его друзей. Они были уверены, что именно Верлойн достоин занять трон свергнутого Нуброгера, но барон оказался непреклонен – он заявил, что у него есть своя земля, где он по полному праву будет хозяином.
А потом барон спросил, кто согласится стать королем Баксарда, перед этим описав все трудности и опасности, которые ждут будущего правителя.
– И что? – спросил Канар. – Кто же стал королем?
Тиглон усмехнулся.
– Какой же ты нетерпеливый, Канар. Ну ладно. На церемонии коронации был объявлен новый король Лидардида – Алдруд.
– Алдруд? – удивился Канар.
– Угу. Должен сказать, это был весьма разумный выбор, и вот почему: Алдруд и Флоэр полюбили друг друга, а брачный союз с законной принцессой был всем на руку. А, поскольку Флоэр в Лидардиде знают все, смуты можно не опасаться. Народ решил, что если уж новый король – чужак, то хоть королева будет своей, а потому принял Алдруда спокойно. Что же касается Флоэр, то мне, честно говоря, кажется, что принцессе просто не хотелось уезжать из Баксарда. – Тиглон рассмеялся. – Шучу, конечно. Но должен заметить, что Алдруду досталась еще та королева! Нуброгер постарался с ее воспитанием – время от времени Флоэр выкидывает такие штучки, что только держись, но, что самое интересное, Алдруд относится к этому абсолютно спокойно. Я бы даже сказал – философски. Знаешь, что он мне сказал по поводу Флоэр? «Женщина, – сказал он, – как роза. Ослепительная внешность и острые шипы. И только от мужчины зависит, сможет ли он заставить розу не уколоть ему палец». Представляешь? И это сказал мне Алдруд! Я до сих пор в это поверить не могу. Алдруд всегда был безрассудным человеком, об этом говорит хотя бы то, что он сам вызвался стать королем. Никто больше не захотел править королевством Нуброгера...
