Аслак тем временем скрестил руки в магическом символе, и в его ладони появился черный меч. Казалось, что его лезвие выковано из сгустка тьмы. Гискар проделал точно такие же манипуляции, и в его руке также оказался меч, но только с красным лезвием. Аслак спланировал к Гискару и скрестил с ним мечи. Атака была настолько мощной, что Гискар отлетел к стене, но быстро оправился от удара и, выкрикнув странную фразу, указал левой рукой на парящего колдуна. Из ладони вырвалась зигзагообразная молния, которая ударила в Аслака, и чернокнижник, потеряв способность летать, упал на землю. Гискар кинулся к черному колдуну и вновь скрестил с ним мечи. Видимо, удары волшебных клинков причиняли боль обоим колдунам – и у Гискара, и у Аслака на лицах было выражение крайнего напряжения и боли.
Верлойн зачарованно следил за схваткой, не в силах сдвинуться с места. Барон прекрасно понимал, насколько опасно оставаться рядом с разбушевавшимися волшебниками, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Видимо, энергия, исходящая от колдунов, парализовала всех невольных свидетелей этого поединка. Они стояли, прижавшись к стене, и смотрели на сражающихся магов. Алдруд заволновался, когда увидел, что колдуны, скрещивая странные мечи, движутся по кругу и неумолимо приближаются к путникам. И ближе всех к ним была Флоэр. Девушка испуганно смотрела на Аслака.
Тот, увидев принцессу, криво усмехнулся. Алдруду очень не понравилась эта усмешка. Странник с большим трудом шагнул вперед. Это простое движение потребовало от него неимоверных усилий. Аслак не видел Алдруда, и, когда меч Странника ударил его в спину, чернокнижник от неожиданности вздрогнул и обернулся. Оружие Странника не причинило ему никакого вреда, оно лишь укололо его, но Аслак отвлекся. Всего лишь на мгновение.
И этого мгновения было достаточно для Гискара. Красный меч врезался в черное одеяние Аслака, и черный колдун закричал. Его меч описал дугу и случайно коснулся Алдруда. Странник вскрикнул и рухнул на землю.
Путники с ужасом увидели, как Алдруд начал изменяться. Чешуйчатая золотая кольчуга внезапно позеленела и поползла по рукам и ногам Странника, обтягивая его мышцы, словно вторая кожа. Тело Алдруда начало расти, лицо удлиняться, кожа позеленела. Пальцы вытянулись, и из них полезли коричневые когти. Лицо Странника неузнаваемо изменилось, на спине вдруг развернулись перепончатые крылья...
Изумленные путники увидели, что на месте Алдруда стоит дракон. Самый настоящий дракон, который жалобно зарычал, посмотрев на свои когтистые руки, а затем перевел взгляд на чернокнижника.
Аслак тем временем раздулся, словно его накачали воздухом, лицо его позеленело, глаза выпучились, и... раздался взрыв. На том месте, где только что стоял чернокнижник, осталась лишь темная лужица, возле которой валялись какие-то лоскутки. Дракон страшно взревел.
Гискар устало вытер струящийся по лицу пот и взглянул на Верлойна. Но барон не смотрел на белого мага. Он смотрел на дракона.
– Алдруд? – Верлойн осторожно приблизился к дракону.
Дракон печально кивнул.
– О Небо! Что с тобой произошло?
– Его коснулся Меч Тьмы, – ответил Гискар. – Кольчуга Алдруда была изготовлена из драконьего панциря, и Меч превратил Алдруда в дракона, узнав метафизическую сущность того, из кого была сделана кольчуга.
Тиглон, глядя на дракона-Алдруда, спросил:
– Гискар, ты можешь превратить его обратно в человека?
– Сейчас – нет. Поединок с Аслаком ослабил меня, сейчас я не смогу заниматься серьезными трансформационными заклинаниями.
– А когда ты сможешь это сделать?
– Чтобы набраться сил, мне потребуется пять лет.
– Пять лет?! – вскричал тиг, посмотрев на волшебника. – Да за это время с Алдрудом может случиться все, что угодно! Его может убить какой-нибудь рыцарь или охотники на драконов!
– На самом деле проблема заключается не в том, что его убьет какой-нибудь рыцарь. Проблема в другом, – устало сказал Гискар. – Через полчаса сущность дракона убьет в нем сущность человека, и Алдруд навсегда останется зверем, лишившись всего человеческого.
Дракон положил голову на землю и посмотрел на волшебника глазами, в которых не было ничего, кроме обреченности. Это для Тиглона оказалось слишком. Он шагнул к Гискару и поднял меч.
– Немедленно сделай что-нибудь! Иначе... иначе...
Гискар грустно покачал головой и внезапно задумался.
– Обращение субстанции в первоначальную форму... растительный элемент... Трава, возвращающая исходную форму субстанции, – бормотал волшебник, закрыв глаза. – Трава... – Гискар открыл глаза и сказал: – Его может спасти трава-оборот.
– Где эта трава? – спросил Верлойн. – Где мы можем найти ее?
– Как ни странно, она тут буквально в двух шагах – за воротами...
С этими словами волшебник исчез. Над двориком повисла тишина.
– Он сказал – за воротами... – сказал Верлойн и, обернувшись, посмотрел на Флоэр.
Все путники повернулись к девушке, а та испуганно переводила взгляд с одного лица на другое, не понимая, почему все на нее смотрят.
– За воротами, – повторил Верлойн. – И только Флоэр знает, как их открыть.
Флоэр смотрела на окровавленные лица путников, и ей хотелось только одного – исчезнуть, испариться, только бы не видеть этих глаз... Особенно глаз дракона. Она почему-то не видела перед собой дракона – свирепое древнее животное, – она видела Алдруда – красивого мужественного человека, который таскал ее на плече целый час и который спас ей жизнь. Флоэр вспомнила взгляд Аслака и содрогнулась – в том взгляде была смерть, и, видимо, Алдруд, это почувствовал. Он спас ее, а сам... Девушка всхлипнула.
– Что вы хотите от меня? – прошептала она.
Ей никто не ответил. Да и не было нужды отвечать – девушка прекрасно знала, чего хотят от нее путники. Флоэр опустилась на колени и закрыла лицо руками. Она почувствовала неимоверную усталость. Она устала, о Небо, как она устала от всего этого...
– Забравир суправадал, – сказала девушка, не отнимая рук от лица.
Железная решетка со скрипом поползла вверх, массивные створки ворот распахнулись.
* * *
– Ворота открываются! – воскликнул Дрюль.
Лэнарда и Блюклох взглянули на Баксард. Действительно, ворота открылись, и подъемный мост медленно опустился. Из Цитадели Тьмы выбежала высокая фигура.
– Это Тиглон, – сказал Дрюль, поднимаясь. – Что он делает?
Тиглон подбежал ко рву, нагнулся и что-то стал делать с землей у стен крепости. Потом тиг выпрямился и бросился обратно в Баксард. Вскоре над равниной пронесся рев какого-то огромного существа. Этот вой прокатился по холмам и затих.
