Тысяча триста малазанских детей как будто испарились. Но как их освободители могли прошмыгнуть под носом у караульных и не попасться конным отрядам дозорных? Вопрос до сих пор оставался без ответа, а деревянные столбы, к которым были пригвождены малолетние жертвы, пустовали. Пятна крови, куски засохшего кала, едкий запах мочи — вот и все свидетельства того, что еще днем на этих столбах мучительно умирали дети.
Солдаты Корболо Дэма, поглощенные поисками, не заметили и многочисленных теней, наводнивших равнину.
Демон Апт добрался до поляны. Он улыбался, обнажая острые блестящие зубы. По спине демона струился пот. Внизу шкура намокла от росы. В единственной руке демон держал тело ребенка. У мальчишки кровоточили руки и ноги. На изуродованном, безглазом лице вместо носа краснела страшная дыра. Но истерзанные легкие еще продолжали дышать. Мальчишка был жив.
Демон опустился на корточки и стал ждать. Вокруг собирались тени. Апт запрокинул голову и зевнул.
От теней отделилась фигура. Следом за нею, сверкая разноцветными глазами, появились гончие.
— А я думал, что потерял тебя, — прошептал Повелитель Теней, обращаясь к демону. — Слишком долго загостился ты у Шаик и ее безумной богини. Теперь ты вознамерился вернуться, причем не один. Ты здорово осмелел с тех пор, как был обыкновенным прислужником у Повелителя демонов. Итак, что прикажешь делать с сотнями умирающих детей? Изволь отвечать.
Гончие пожирали демона глазами, словно он был обещан им на ужин.
— Кто я, по-твоему? Лекарь? Искусный целитель?
От гнева голос Повелителя Теней становился все выше.
— Или я — добрый дядюшка Котиллиона, а мои гончие — няньки для сирот?
Тени, из которых состоял их господин, ярко осветились.
— Никак ты совсем спятил, Апт?
Апт ответил ему на своем языке цоканий, шипения и причмокивания.
— Так я и думал! Калам хотел их спасти! — закричал Повелитель Теней. — А он знал, что это невозможно? За них можно только отомстить! И теперь я должен растрачивать свои драгоценные силы и возиться с искалеченными детьми? Не с одним, не с десятью. Их почти полторы тысячи. Скажи, зачем мне это?
Апт опять заговорил.
— Ах, слуги? Думаешь, мой Замок Тени — бездонная яма? Отвечай, однорукий идиот!
Демон молчал, только его серые ячеистые глаза отражали свет звезд.
Повелитель Теней встал, обхватив себя руками.
— Слуги, — прошептал он. — Армия слуг. Армия тех, кого империя бросила на произвол судьбы, позволив умереть от рук кровожадных разбойников Шаик… Их израненные, истерзанные души это запомнят.
Повелитель Теней наклонился к демону.
— Теперь я вижу значительную выгоду в твоем дерзком предложении. Тебе повезло, демон.
Апт снова зашипел и зацокал.
— Ты хочешь оставить этого мальчишку себе? Но если ты намерен и дальше следить за Каламом, как ты совместишь одно с другим?
Демон ответил.
— Ну и наглость! Неудивительно, что Повелитель демонов прогнал тебя!
Повелитель Теней умолк, наклонившись над искалеченным ребенком.
— Быстрое исцеление взимает свою плату, — пробормотал он. — Тело восстановится, но в сознании останется память о боли и собственном бессилии.
Повелитель Теней опустил призрачную ладонь на лоб мальчишки.
— Этот ребенок будет… непредсказуемым. Запомни мои слова, демон.
Раны на лице начали затягиваться.
— Скажи, спаситель юных душ, какие глаза ты хочешь для него?
Апт ответил и на этот вопрос.
Повелитель Теней заметно вздрогнул, затем рассмеялся жестким, холодным смехом.
— Глаза называют окнами любви. Уж не собираешься ли ты, как заботливый отец, ходить с ним гулять и покупать сласти?
Мальчишеская голова запрокинулась назад, кости изменили свои очертания. Пустые глазницы слились в одну, более крупную, чтобы снова разъединиться. Теперь каждый новый глаз был похож на глаз Апта.
Повелитель Теней отошел на несколько шагов, любуясь делом своих рук.
— И кто же смотрит на меня через эти «окна любви»?
Он вдруг обернулся в сторону портала.
— Хитрец Быстрый Бен! Узнаю его работу. А ведь под моим покровительством он мог бы далеко пойти…
Малазанский мальчишка сел, прислонившись к плечу демона. Его тело дрожало после столь быстрого исцеления и той вечности, что он провел на столбе. Однако на лице блуждала странная улыбка, очень похожая на улыбку самого Апта.
Апт подхватил его и направился к порталу.
— Давай, демон. Продолжай следить за этим «сжигателем мостов». Насколько помню, солдаты Бурдюка всегда в точности исполняют отданные им приказы. Уверен: когда Калам встретится с Ласэной, он не станет целовать ее в щечку.
Апт остановился, затем сказал что-то еще на своем языке. Повелитель Теней поморщился.
— Этот жрец тревожит и меня. Если он не в состоянии обмануть всех охотников, заполнивших Путь Рук… Там скоро будет не протолкнуться.
Повелитель Теней пожал плечами.
— Я ведь дал ему такое простое поручение… Эх, где нынче найдешь толковых и надежных помощников!
Он стал таять в воздухе. Следом исчезли и гончие. Апт остался вдвоем с мальчишкой.
Портал сужался, закрывая брешь между мирами. Демон хрипло шептал мальчишке утешительные слова. Тот кивал. Потом они оба скрылись внутри имперского Пути.
Когда-то пустыня Рараку Морем была цвета охры, И над ее волнами резвые дули ветры. Плыли тогда по ней корабли с костяными бортами, надув паруса из волос, выбеленных на жгучем солнце. Плыли они век за веком… пока не явились пески.
Священная пустыня. Автор неизвестен
На гребне высокого холма застыло несколько белых диких коз. Их окружало синее безоблачное небо, а они сами казались высеченными из мрамора. Козы равнодушно взирали на бесконечный караван, наполнивший долину густыми клубами пыли. Их было семеро, и Дюкр, ехавший вместе с дозорными южного фланга, сразу усмотрел в этом знак.
Позади историка (примерно в девятистах шагах от него) двигались пять полков Седьмой армии общей численностью около тысячи человек. За ними, на таком же расстоянии, следовал еще один отряд из двухсот пятидесяти виканских всадников. Пешие и конные воины служили щитом, прикрывавшим с юга пятидесятитысячную колонну беженцев и скот. Второй такой щит прикрывал их с севера. Для большей безопасности по краям колонны шли хиссарские пехотинцы и военные моряки.
Восточным щитом служила тысяча виканцев из всех трех кланов. От них до Дюкра было примерно две трети лиги. Виканцы разбились на отряды по восемь — двенадцать всадников в каждом. Их участь была тяжелее всех. Тифанские мятежники беспрестанно подстраивали им ловушки, втягивая в стычки.
