— Да ты обнаглел, птица! — возмутился Стрига. Он взял ложку и зачерпнул ею из тарелки раздающего. Добротная добавочная порция каши упала в мою миску.
— Ты чего! — вскинулся Чижик, но тут же обернулся, чтобы никто из старших или наставников не заметил нездорового оживления за одним из столов. А здесь назревала буча, в которой хохлатому могло здорово достаться. — Он же только от домашних пирогов! Небось, жрать не хочет!
— С чего ты взял? — проворчал я, быстро наворачивая вкусную (действительно — вкусную!) кашу с кусочками тушенки и запивая ее слабо заваренным чаем, в который поскупились кинуть побольше сахара. — Хочу. Добавка будет?
— Ну ты и проглот! — выпучил глаза Чижик, но ощущая нехватку времени, быстро заработал ложкой.
— Ну вот, видишь — Кол сам сказал, что хочет, — назидательно проговорил Стрига, а рыжий Васька, сидевший рядом с раздающим, еще и врезал ему локтем в бок, чтобы поменьше думал за других.
Нужно было торопиться с завтраком, чтобы набить желудок горячей пищей. По столовой раздавались стуки ложек по дну тарелок. Кто-то уже доскребал остатки, а значит, скоро раздастся зычный голос дежурного закончить прием пищи.
Я заметил, что эта троица — Васька, Стрига и Димка — все время старались быть вместе, и уже подумывал, чтобы присоединиться к ним. Отношения между кадетами разных возрастов мне не понравились, если честно. Здесь работала только одна система — главенство старшего — по званию, по возрасту, по положению или по силе мускулов. В одиночку не выжить, легко сломаться и стать податливой игрушкой в руках более удачливых или умеющих ладить с коллективом ребят. Вот первый постулат, который я вынес за такой короткий срок пребывания в кадетской школе. Даже суток не прошло. Опыт прошлой жизни мгновенно подсказал мне, как поступить в такой ситуации. И дружная троица казалась сплоченным монолитом, который давал хоть какое-то ощущение помощи и защиты. Но как примкнуть к ним? Просто подойти и сказать: примите меня к себе, пожалуйста! Ага, засмеют и пошлют подальше. Доверие нужно заслужить. Я обязан подружиться с этими пацанами.
— Закончить завтрак! — раздался рык дежурного по столовой. Он стоял возле входных дверей, заложив руки за спину и широко расставив ноги.
— Шрам сегодня злой! — нервно хохотнул сидевший рядом со мной незнакомый еще паренек. — Значит, будет подзатыльники раздавать. Смотрим в оба!
— Почему — Шрам? — мне стало любопытно. Я вскочил на ноги вместе со всеми и пристроился в спину выходящим из столовой кадетам.
— А у него через всю башку шрам от катаны, — пояснил сосед, топчась рядом. — Он даже волосы не стрижет коротко, чтобы не было видно следа. Чуть до мозгов меч не достал.
— И кто его катаной угостил? — удивился я. Про холодное оружие я знал прилично. Старинная коллекция висела на виду в зале огромного особняка Морозовых, и являлось гордостью князя. Так что не только комендант мог похвастать своей коллекцией. Поневоле я приобщался к истории происхождения различных мечей, палашей, ножей, и даже таких экзотических вещей как балисонг, джамбия, паранг. Откуда они взялись у князя Белослава Вельмировича — никто мне не говорил. Многие из клинков, по словам самого Морозова, несли в себе силу магии, готовые в любой момент влиться рукоятью в руку человека, одаряя его небывалыми возможностями. Может, дядюшка и приукрашивал, но это нисколько не охлаждало интереса к оружию. Другое дело, что в век огнестрела, почти уравнявшего шансы простолюдина и мага, мечами дрались только на тренировках или специальных турнирах. А тут — клинком по голове…
— Да это давняя история, — присоединился к разговору Димка. — Он с Мухомором — нашим артефактором — поспорил, что без всякой магии уделает его. У Мухомора есть магическая катана — подарок одного япошки-самурая. А Шрам еще тогда не был Шрамом, и на меч облизывался, как пес на кость. Вот и наехал на чародея, что тому слабо без магии выдержать пять минут против спеца. Ага, зря так сказал. Еле спасли. Ну, так говорят. Меня еще тогда здесь не было.
— Выходи строиться! — ревел Шрам, раздавая пригоршнями подзатыльники зазевавшимся на пороге столовой. Особо буйствовал он в отношении младших кадетов, имевших плохую диспозицию в помещении. Их столы находились в самом дальнем углу столовой, и пока ребята добежали до выхода, основная часть учащихся уже строилась на улице. Вот и пришлось уворачиваться от тяжелой руки наставника, подныривая под нее.
Я обратил внимание на четверых мужчин в военной униформе. Они стояли в стороне от кадетской суеты, ожидая, когда подразделения построятся и выровняют ряды, а сами о чем-то разговаривали между собой. Наверное, это были наставники. Изредка посмеиваясь, они кидали взгляды на своих помощников, наводящих порядок в строю.
— Равняйсь! — рыкнул Болт, прохаживаясь вдоль строя, легонько прикладываясь кулаком то в грудную клетку, то в живот зазевавшимся, чтобы держали линию. Я на всякий случай встал за пацаном, который рассказал мне историю со Шрамом. Одного удара в солнечное сплетение утром хватило. — Втянули требуху, мелочь рыбная!
Кто бы говорил! Вымахал на полголовы выше — уже чувствует себя акулой в бассейне с мальками.
Наставники разошлись каждый к своей группе, и один из направился в нашу сторону. Я всмотрелся в этого человека. Невысокий, коренастый, с лицом, словно сожженным под жарким солнцем. Особенно выделялся острый нос, схожий с клювом вороны, на который он тщетно пытался натянуть козырек темно-зеленого кепи. Подойдя к замершему строю, заговорил звучным, чуть хрипловатым голосом:
— План занятий на сегодня: до обеда отработка рукопашного боя с холодным оружием и без, потом — занятия на отражение магического воздействия, и бег на пять километров в полной амуниции. После обеда — стрельба из пистолета по ростовым мишеням. У всех амулеты заряжены?
— Так точно! — слитно ответил строй.
— Господин наставник! Разрешите обратиться! — Болт вытянулся в струнку на правом фланге строя.
— Говори, Батурин.
— У нас новик! Прибыл вчера вечером! Как быть с ним? У него же нет личного амулета. Инструкция запрещает ставить незащищенного кадета на магические занятия!
Я был удивлен такому повороту событий. Выходит, Болт заботится обо мне, раз не забыл предупредить наставника. Но разумная мысль пробилась наверх и рассудила, что «комод» просто-напросто трусит, что со мной может произойти неприятность. А отвечать придется ему и наставнику. Однако как заместитель, Болт действовал правильно.
— Волоцкий, кажется? — прищурился мужчина, оглядывая строй. — Ну, и в какую дыру он забился? Выйти из строя!
Стоящий передо мной кадет сделал четкий шаг вперед и в сторону, создавая коридор для выхода. Чуть замешкавшись, я неловко протопал, пытаясь печать шаг, но получалось плохо. Тело восьмилетнего мальчишки продолжало диктовать свои условия.
— Как корова беременная, — поморщился мужчина. — Кто так ходит?
Строй сдержанно засмеялся.
— Отставить хохот! Тебя не учили как подходить к своему командиру и как докладывать?
— Никак нет! — я решил, что мне лучше задрать голову и смотреть в одну точку. Например, вон на ту крышу левого крыла монастыря, где уселись несколько ворон.
— Батуев! Поставишь к новику самого шустрого, чтобы как следует погонял его и научил выгибать свои ходули!
— Есть! — Болт зыркнул в мою сторону, взглядом обещая незабываемые впечатления.
— Веди отделение в спортзал, — наставник посмотрел на часы. — Через десять минут начинаем занятия.
День прошел как в суматошном сне, который запоминается отрывками ярких картинок, не связанных между собой какой-либо логикой. Уже после первого пробного тренировочного боя в рукопашной схватке без учебного оружия я начисто проиграл Витьке Колыванову, который был старше меня всего на год, ну, может, чуть меньше. Все понимали, что я в любом случае уступлю сопернику, уже владеющему навыками жесткого боя. А я выступлю в качестве груши, которой каждый из группы может насовать без опаски получить ответ. Хотя, вру. Драться-то я мог, но делать это профессионально не хватало банального опыта. Старший наставник Жуков не вмешивался в процесс тренировки, и только слегка подправлял огрехи и неправильные действия кадетов. Мне он уделил всего полчаса, объясняя и показывая базовые понятия. А потом свел в спарринг. Ага, видно, считает, что таким образом я быстрее въеду в ситуацию. Ну-ну…
