—Что-то случилось?
—Да. Помимо мисс Гррой в замок проник кто-то из сторонников Уинсли. Я нашёл это у северной башни.—он показал красную розу.
—Это моё.—Амальтея протянула руку за цветком.—Наверное, выпал, когда я карабкалась по стене башни.—она приколола розу к волосам.
Заметив, что обе руки, за исключением нескольких пальцев, у девушки забинтованы, юноша усмехнулся.
—Что ж, в таком случае я попрошу Ричарда в следующий раз привезти больше ядовитых растений из западных земель. С вашего разрешения.—он поклонился.
—Стюарт!
—Да, Ваше Величество?—молодой человек обернулся, и недовольный кастелян захлопнул перед его носом дверь.
—Мы с мисс Гррой обсуждали роль Алана в печальной участи её семьи. Не хочешь присоединиться к нашей беседе? Похоже, моим словам мисс Гррой не доверяет.
Стюарт, как жадный коршун, подлетел к обеденному столу и опустился на стул рядом с королём.
—Мисс Гррой отказывается признавать, что Алан как был, так и остался злым колдуном?
Влад забавно поднял руку, точно клялся в верности.
—Во имя всех Богов! Никакой магии и драконов!
—Алан — волшебник?—переспросила Амальтея. Она решила, что она либо не расслышала с первого раза, либо не так поняла.
—Волшебники развлекают детей тем, что достают из шляпы кроликов и разноцветные платки. А Алан колдун, который с юности промышлял чёрной магией, и убивал людей по приказу вашего отца. Впрочем, Боги наказали Дэниела Грроя за его деяния. Не далёк тот день, когда Алану тоже придётся расплатиться за кровь, в которой он почти захлебнулся! Извините, мне надо работать!—Стюарт резко встал, поклонился королю и стремительным шагом покинул обеденный зал.
Влад сцепил пальцы в замок.
—Изначально Братство создавалось, как совещательный орган. После войны Трёх Роз его функции слегка изменились. Теперь оно следит за тем, чтобы магия не вернулась в город и не возродила драконов. И то, и другое отныне под запретом. Надеюсь, мне не стоит отвечать почему?
—Если вы были свидетелем преступлений Алана, то почему не казнили его?
—Я считаю, что у человека, будь он хорошим или плохим, всегда есть шанс стать лучше.
—Вы дали Алану второй шанс?
Король кивнул.
—Не только ему. Все члены Братства, так или иначе, участвовали в той войне. Воевали, правда, на разных сторонах. Одни поддерживали вашего отца — Дэниела Грроя, другие оказали поддержку королевской власти.
—Если они боролись за власть, то составлять из них совещательный орган неразумно. Вы не боитесь, что они объединятся и свергнут вас?
—Вы их плохо знаете, мисс Гррой. Они, скорее, перегрызут глотки друг другу, чем свергнут меня.—Амальтея хмыкнула.—Они считают меня всего лишь пешкой в своей игре и даже не догадываются, что на самом деле я играю королём.
Девушка посмотрела на Влада.
—Так вы намеренно сталкиваете их лбами. Вы рассчитываете, что они поубивают друг друга раньше, чем доберутся до вас.
Он улыбнулся и поднял бокал.
—Отличное вино!
Глава 6
ГЛАВА 6
—Я знал, что найду тебя здесь.—сказал Алан и присел на холодную землю рядом с Амальтеей. Повертев в руках чёрную розу, он бросил её на могилу.
—Ты не имеешь никакого права сюда приходить. Ты предал их!
—Я любил их!—крикнул мужчина, но взяв себя в руки, продолжил спокойным тоном.—Я знаю, что ты обедала с королём, поэтому могу представить, что он тебе про меня наговорил. Я не буду отрицать, что сказал горожанам, где найти твоего отца, но я понятия не имел, что в доме будет кто-то помимо Дэниела Грроя. Я сделал это не по собственной воле, а по просьбе твоей матери. Твой отец был,—он запнулся,—не очень хорошим человеком.
—Он был злым колдуном, как ты?—Алан закатил глаза.—Почему ты просто не можешь рассказать мне всю правду?
—Чем меньше ты знаешь, тем проще тебя контролировать. И нечего надувать щёки.
Амальтея отвернулась. Алан даже не удосужился ей объяснить, что та женщина и те дети из кошмарных воспоминаний не были её кровными родственниками. Благо, король обо всём рассказал; то ли так сильно хотел насолить Дигеренсу, то ли сам по себе был болтлив как Роман и Грей.
—Любовь творит с людьми удивительные вещи. Она преображает их и подталкивает на предательства. Предательства друзей, чести и собственного эго.
Мужчина засопел.
—Много лет назад эту фразу произнёс второй беломордый король Аргус, и в наши дни её повторяют все, кому не лень, даже если в разговоре она совсем неуместна. Да, представь себе я знаю историю,—сказал Алан, когда Амальтея искоса поглядела на него,—и знаю её довольно неплохо. Во всяком случае, лучше, чем ты. Я догадываюсь, что своего давнего предшественника тебе процитировал король, однако, боюсь предположить, к чему это было сказано.
—Мы говорили о тебе.
—Похвально. Я никогда не стыдился своей известности.
—Король сказал мне, что вы с Романом были ближе всех к моей семье.
—Он не солгал. Дэниел Гррой считал нас преемниками.
—И что ты предал его. Всех их предал. И на мой вопрос, почему ты так поступил, он ответил фразой короля Аргуса.
Алан посмотрел на надгробие. В отблеске старого камня ему чудились лица Грроев: ещё достаточно молодой, но уже измождённой Лианы, матери Амальтеи, Дена и Роберта, до последнего волоса похожих на их отца, Илоны — точной копией Лианы.
Их лица, обезображенные гримасой боли и скорби, вспыхнули ярким пятном в памяти Алана, ему казалось, что он снова стоит за дверью дома, в котором скрывались Гррои, слышит их крики и ждёт, когда горожане с факелами пересекут улицу.
Лица исчезли также быстро, как появились. Дигеренс выдохнул и достал из кармана пробирку, до краёв наполненную пузырящейся жидкостью. Когда он вынул пробку, капли раствора попали на примятую, зелёную траву, которая в ту же секунду засохла и пожелтела. Но Алан не придал этому значения, а Амальтея была настолько зла на собеседника, что не стала расспрашивать его о содержимом; ограничилась домыслами, что бывший сподвижник её отца решил отравить либо кого-то из них двоих, либо обоих.
—Ты обвиняешь меня в предательстве.
—Я не обвиняю тебя в предательстве. Я лишь повторяю то, что слышала не один раз и от разных людей.
—Ты обвиняешь меня в предательстве.—повторил Алан и залпом выпил содержимое пробирки.—Значение слова «предавать» я знаю хорошо. Вся моя жизнь состоит из предательств. Кого-то предавал я, кто-то предавал меня. Во мне удивительным образом, как звенья одной цепочки, соединились добро и зло, честь и бесчестие, жестокость и милосердие. Если хочешь знать, я предал собственную мать, предал свой род, но твою семью, Гррой, я никогда не предавал.
Амальтея хмыкнула. Её не впечатлили слова Алана, хотя говорил он на редкость убедительно и наигранно или искренне даже сдавил в руках пробирку так, что склянка треснула, и крохотные стёклышки вонзились в ладонь, а остатки жидкости прожгли его линию жизни.
—Я знаю, как ведёт себя человек, которого предали. Он кричит, сыплет проклятиями и грозится отомстить обидчику. Но ты молчишь, и я не понимаю, почему. Может быть, потому что все эмоции ты уже выплеснула на короля, и тебе нечего сказать, а может, потому что поверила мне. Я приму любой вариант ответа, даже если существует третий.
—Ты хочешь, чтобы я доверяла тебе.—Алан кивнул.—Но как я могу тебе доверять, если я тону в море лжи, а ты вместо того, чтобы протянуть мне руку и вытащить из него, топишь меня наравне со всеми?
Мужчина сделал вид, что не услышал её вопроса.
—Что у тебя с руками?—Амальтея проигнорировала его.—Дай угадаю, ты лазила по чудовищным лианам? Ричард привозит их из другого королевства. Они ядовиты.
—Король обработал мои раны.
—Я тоже одно время ходил с перебинтованными руками, а Роман ещё и с ногами. Мы соревновались, кто быстрее залезет по ним в окно башни. Не помню, каким чудом мне удалось забраться наверх, зато помню, на что потратил свой выигрыш — серебряную монету. Я купил булочку в первой попавшейся пекарне и, как положено победителю, разделил её с проигравшим.—он улыбнулся.—Сейчас та пекарня закрыта, да и на серебряную монету особо не разгуляешься. Но слаще той булочки я в жизни ничего не ел.
