— Да, припоминаю, — все еще настороженно признал журналист.
Я вдохнула поглубже, собираясь с мыслями, и его взгляд поневоле сполз в притягательную ложбинку, видневшуюся в вырезе блузы. Жилет сегодняшнего комплекта был мне слегка маловат и сидел довольно плотно, подчеркивая оба моих невеликих достоинства и делая их сравнительно заманчивыми. На этот эффект я не слишком рассчитывала, но отчего-то вспомнила слова Саманты о том, что заглядываюсь на начальство. Ну уж нет! Скорее он на меня.
— Вы бы не могли мне посоветовать магазин, где продают камеры? Хотелось бы прицениться, присмотреться, — опустив глаза, чтобы не было видно в них лжи, попросила я.
Рассуждали мы с соседкой просто и четко. Раз у маньяка много снимков, причем, насколько я могу судить, неплохого качества, значит, и камера должна быть. А товар это редкий, даже штучный. Приплюсовать характерные руки в шрамах — и возможно получится вычислить преступника.
Что делать потом и как вывести его на чистую воду, мы так и не придумали. Обратиться в полицию — точно не вариант. Версию Саманты с ловлей на живца я тоже отмела сразу, даже не вслушиваясь. Мы две хрупкие девушки, пусть и магички. Как мы будем обезвреживать опасного маньяка, убившего уже не одну жертву? Правильно, никак, и сами сгинем. Надеюсь, я была достаточно убедительна, и соседка не решится ни на какие сумасбродства без моего ведома. Призывать еще и ее дух я не была готова морально.
Лицо мистера Хэмнетта просветлело. Кажется, он ожидал чего-то другого, гораздо худшего.
— От обещаний не отказываюсь! — куда веселее заявил он, шутливо отсалютовав мне и все же протискиваясь в кабинет. — После обеда можем сходить, он здесь рядом. Заодно объясню тебе разницу и отвечу на все вопросы. Поверь мне, я лучше, чем их консультант!
— Верю! — рассеянно пробормотала я в закрытую дверь. Вот незадача! Я-то хотела сходить одна, выспросить о других покупателях. Впрочем, может так и лучше. Пусть меня представит постоянный клиент, зарекомендует, так сказать. Продавцы в таких случаях становятся чуточку сговорчивее.
Обеда я ждала, чуть не подпрыгивая на стуле. К счастью, мистер Хэмнетт задерживаться не стал, быстро перехватил вместе со мной в столовой по парочке котлет с подливой и отказался от десерта в пользу скорости.
Роскошный салон фотографии — магазином его назвать не поворачивался язык — в самом деле располагался неподалёку. Минут пять прогулочным шагом. Макет камеры в натуральную величину на массивной треноге, выставленный у входа, внушал уважение размерами.
— Мне казалось, они поменьше, — протянула я, с опаской разглядывая здоровенный аппарат. Урони такой на ногу — инвалидом останешься!
— Они разные бывают. В зависимости от потребностей, — пояснил мистер Хэмнетт снисходительно. — Это — профессиональная модель для фотохудожников-портретистов. Ну, знаешь, все эти семейные снимки с кучей детей и важно стоящим позади них отцом.
Я кивнула, вспомнив, что на рабочем столе мэра Сен-Саммерса как раз красовалась подобная карточка. Его дородная супруга гордо восседала на стуле, погребенном и почти незаметном под ее телесами, и держала одного из их отпрысков на руках, в то время как второй, постарше, стоял рядом, испуганно вцепившись в ее юбку. Отчасти я ребенка теперь понимала. Сама бы чувствовала себя неуютно под прицелом подобной махины.
Консультант подскочил к нам еще до того, как мы переступили порог.
— Мистер Хэмнетт, рады видеть вас снова. Желаете что-либо новенькое, или у вас закончилась пленка? — услужливо осведомился он.
Журналист небрежно отмахнулся и указал на меня.
— Вот, привёл вам неофита, — с легкой усмешкой сообщил начальник, а я слегка покраснела под внимательным взглядом продавца, но подбородок вздернула. Да, вряд ли я потяну хорошую камеру даже с нынешней зарплатой, не влезая в банковский кредит, но это не повод глядеть на меня сверху вниз. И вообще, мой костюм от мистера Даура, а туфельки Лотен! Что-то консультант явно понял, поскольку спесь поубавил и уже вполне уважительным жестом пригласил меня к стендам.
Салон больше походил на музей фотографии. Помимо самих камер здесь продавали всевозможные дополнения к ним, начиная со съемных линз и заканчивая сумками и средствами по уходу за корпусом. Отдельное помещение, обвешанное знаками «Не входить!» и «Идет проявка!» отводилось для печати снимков.
— У нас полная конфиденциальность, — доверительно сообщил мне консультант, заметив мой интерес к той двери. — Печатаем по заказу, от одной штуки до нескольких сотен, проявляем пленки, собираем диалайны.
— Что это? — заинтересовалась я. Несмотря на то, что явилась я сюда в связи с расследованием, фотография меня очень даже интересовала, и отказаться узнать о ней что-то новое я никак не могла.
— Это новое слово в визуальном искусстве! — глаза консультанта зажглись маниакальным огнём. Я украдкой покосилась на его запястья — рукава рубашки задрались от резких жестов, и было очевидно, что шрамов на руках нет. Просто сильно увлечённый своим делом человек. — Кадры собираются в определённом порядке и после демонстрируются один за другим. Получается целая история! Отлично подходит для массовых докладов или же иллюстрации рассказа. Два наших диалайна купил столичный театр! Там огромный объём, почти полчаса показа, ну и музыкальное сопровождение от живого оркестра. Сходите как-нибудь, не пожалеете!
— Да что вы говорите! — совершенно искренне восхитилась я. Консультант, видя мою заинтересованность, окончательно впал в раж и принялся в лицах пересказывать содержание одного из пресловутых диалайнов — похоже, он участвовал в его создании. Что-то там про историю столицы и последнюю магическую войну. Я слушала вполуха, больше внимания уделяя разнокалиберным камерам, мимо которых мы бродили. Ценники стыдливо отсутствовали на большинстве из них, но и те, что имелись, не радовали. Порядок цифр начинался от пятизначного числа, мне на такую красоту пару лет копить, и то, если не есть и жить на улице.
— Давайте я покажу вам модели полегче, — спохватился, наконец, увлекшийся продавец, поймав осуждающий взгляд коллеги. — Специально для женской руки, новейшая коллекция. Представляете, дамы тоже увлеклись фотографией!
— Представляю, — скупо улыбнулась я, всем видом напоминая, что я тоже вроде как дама. Консультант смешался и предпочёл действия разговорам.
Камера, которую он предложил, и впрямь была довольно компактной: не крупнее стандартной книги в мягкой обложке. Весила она, правда, побольше, увесисто ложась в ладонь. Я бережно огладила матовый металлический корпус, чувствуя, что бесповоротно влюбляюсь.
У меня появилась мечта.
Почти несбыточная, но разве есть смысл мечтать о чем-то приземленном?
— Один из самых бюджетных вариантов, — понизив голос, интимно сообщил продавец. — Всего восемь тысяч тайлеров, к тому же наш банк предоставляет ссуду постоянным клиентам. В стоимость входит тренога, чехол, три рулона пленки и первая проявка бонусом от заведения!
Отбарабанив эти несомненно выгодные условия, он выжидательно уставился на меня.
Я несколько виновато улыбнулась.
— Мне бы хотелось сначала присмотреться и узнать о камерах побольше, — увильнула я от прямого ответа. — Например, какие из них подходят для съемок и в помещении, и на природе? Самые, так сказать, многофункциональные.
Перед глазами все еще стояли многочисленные снимки девушек, разбросанные по столу маньяка. Вряд ли все изображённые на них были жертвами. Многие улыбались, разговаривали с кем-то невидимым, оставшимся за кадром. Значит, убийца фотографировал не только в помещении, уже состоявшихся жертв, но и будущих, подкарауливая их на улице.
Глава 9
Продавец, кажется, понял, что покупать прямо сейчас я ничего не буду, и энтузиазм его слегка подувял. Тем не менее профессиональная улыбка не уменьшилась ни на градус, и все с тем же уважением он продемонстрировал мне еще две модели, подходящие для женской руки, как он выразился.
