тебе мой нос? Ты чуть ли не дважды в год пытаешься мне его сломать!
А Никита, слегка пристыженный, сидел в кресле напротив и помалкивал. Как выяснилось, парень он был не только добрый и улыбчивый, но и скорый на расправу. Поэтому, не долго думая или, что вернее, вообще не думая, после разговора с Сашей — милой соседкой его Натальи — он узнал, какая, оказывается, тварь его лучший друг, и пошел к нему.
Сергей даже толком понять не успел, что произошло. Вот Никита с красным, как у рака, лицом влетает к нему в кабинет, хватает за волосы и прикладывает со всего маху лицом о стол. Не объясняя ничего и даже не крикнув свое коронное «Ублюдок». Вообще Хохмин был мастаком разговаривать матом, но не публично. Для посторонних людей Никита был идеальным и любимым, как пресловутый червонец. Такой весь из себя «лучше и не придумаешь». И чтец, и жнец, и на дуде игрец. Но стоит тебе перейти из категории «посторонний человек» в «свита его величества», то можно готовить либо блокнотик для матерных слов, либо пустырник для глубоко уязвленной интеллигентной души.
К интеллигенции себя Сергей не относил и блокнотом не обзавелся, а речь друга фильтровал уже на автомате, отсеивая оттуда все некультурные связки. Если нормальный человек заполняет паузы между словами гласными буквами, то Никита заполнял их целыми выражениями, чаще всего начинающимися на буквы «п» и «б».
— Никиточка, родненький, чего молчишь? Чем я перед тобой провинился?
У Сергея была странная привычка: когда его кто-то очень сильно злил, он начинал обращаться к ним уменьшительно-ласкательно. Хотя иногда он прибегал к этой форме не от злости, а от усталости. Сейчас Сергей испытывал нечто среднее между этими двумя чувствами. Но усталость явно преобладала над злостью.
— Ну? — протянул он, все еще ожидая ответа от друга.
И тогда Никита все же выдал дикую смесь из мата, оскорблений, требований и имен. И Сергею понадобилось максимально сосредоточиться на словах друга, чтобы вытащить информацию о том, что он, Сергей, избивает своих сотрудников. И не абы кого, а Клевер Александру Петровну. Добрую девушку, которая терпит его скотский характер и не менее скотское поведение.
О том, что Саша была доброй, Сергей мог бы поспорить. Нет, временами Саша действительно производила впечатление доброй, даже милой девушки. И людям, которые мало ее знали, она казалась чуть ли не ангелом во плоти. Но Сергей уже давно уяснил одну истину: под маской милой Сашеньки прячется злобная ведьма. Метафорическая, конечно, но оттого не менее ехидная.
И, когда Никита заговорил о доброй Сашеньке, которую терроризирует жестокий босс, Сергей рассмеялся в голос. Он ржал так, что из носа вновь полилась кровь.
— Добрая Сашенька, — сквозь смех выдавил он. — Боги, Никита, ты такой простой! Ты знаешь меня столько лет и до сих пор не уяснил, что я по натуре пацифист? Я последний раз дрался в универе. Из-за тебя! И то потому, что не смог словесно уладить конфликт.
Сергей ткнул в него окровавленным пальцем. Насчет пацифиста он, конечно, загнул, так сказать, использовав сильное слово для более красочного выговора. Однако дрался он действительно редко. Если конфликт можно было уладить миром, он всегда выступал за переговоры, до последнего веря в разумность оппонента. Ну, а если у противника разум отсутствовал, то вбивать его приходилось кулаками.
И обычно, если Сергей все же оказывался в эпицентре событий, драка получалась поистине крупномасштабной. Как та в универе, за которую их с Никитой чуть не отправили чистить сапоги в армии. Противники тогда пострадали сильно, собственно и Сергей, впервые сломавший нос. Тогда чуть ли не весь универ собрался: кто-то даже снимал драку на видео, камеры на телефонах в то время были слабыми, и таких людей было крайне мало — не то что сейчас, когда любое действо оказывается на просторах интернета. Однако большинство либо подбадривало дерущихся, либо пыталось разнять.
И причина той драки была до смешного проста: женщины. Никита увел девушку у какого-то бугая, и тот пришел в универ выяснять отношения. Никита с громилой, имя которого Сергей не помнил, а возможно даже не знал, сцепились. А затем на подмогу брошенному парню прискакали его бравые товарищи, правда не такие грозные, и Сергею пришлось вступить в драку вместо того, чтобы повторять билеты к экзамену.
Разнимать их пришел сам декан. Левых бойцов выпроводили, а Сережу с Никитой под белые рученьки сопроводили в деканат, где долго и нудно рассказывали о чудесной армейской жизни.
Однако все закончилось относительно без последствий. Сережа был мальчиком умным, лучшим студентом на курсе и бюджетником. На него тогда поругались пару дней, а потом благополучно забыли. А у Никиты была богатая и очень слезливая мама. Она скорее слезами, нежели деньгами убедила декана не ломать жизнь ее бедному и несчастному Никитке, который уже тогда при посторонних вел себя, как идеальный образец мужчины.
Хотя плохим Никиту назвать точно нельзя было. Его единственным недостатком была склонность к нецензурной лексике и шумным вечеринкам. В остальном же это был мужчина с четкими принципами, особенно в отношении женщин. И именно на эти самые принципы добренькая Сашенька умело надавила.
Сергей действительно не понимал, почему она так поступила. Из-за его вчерашнего предложения ее подвезти? Ну так это глупо. Она не поняла простейшего намека. Да и он тоже не молодец — нужно было помахать ей ручкой и свалить сразу после того, как она его отшила. Но в нем взыграла глупая гордость, хотя скорее всего просто глупость без гордости, и он решил поиграть по ее правилам. В результате у него чуть не случился инфаркт от полета на ведьминой метле, а в подарок на память остались покоцанные колпаки.
— У нее фингал под глазом, — продолжал гнуть свою линию Никита.
— Я видел, — кивнул Сергей и вновь запрокинул голову. Рубашка его была уже безвозвратно испорченной. Как и колпаки, которые придется покупать. Сергей не хотел ездить на машине с поцарапанными колпаками.
Не будь он таким принципиальным в плане женщин, у Саши был бы подбит и второй глаз.
В этот момент в дверь постучали, и на пороге показалась Таша — девушка скудоумного Никиты. В одной руке она держала пакет со льдом, а в другой перекись водорода и ватку.
— Уже закончили? — спросила она и протянула Сергею пакет, который тот с благодарностью принял. — Саша уже ушла.
Сергей ничего не сказал, только кивнул. Конечно, ушла.
