Алкине. Как оказалась — оберегая. Я уже думала, что там и останусь. Поэтому была удивленна, когда одним днем он мне заявил, что мне завтра сдавать ему и Гардисхелю тринадцать магических тансегритов. Десять месяцев прошли как десять лет… Жизнь в обнимку с Темным поистине насыщенная…
Но что я помню, словно было это вчера, так это первое слияние с Богом.
— Что же вы стоите и не проходите? — из мыслей меня вытащила одна из жриц, и я, улыбнувшись, прошла в храм. Я редко сюда заходила. Старалась избегать Верховную. Но все же приходила прислушаться к силе стихий, которая, как мне казалось, угасала.
Меня привели в отдельный зал. Хотя это скорее огромная, каменная беседка. Пол выложенный из мрамора, двенадцать колонн, что держали массивную куполообразную крышу. Это было отдельное место посреди сада. Здесь Имрана проводила дни в медитации.
Верховные и старшие жрицы сидели на полу, на мягких подушках. Так было заведено у жриц и никаких вам столов и стульев. Все по фен-шую. Восемь жриц сидели в ряд передо мной. Четыре Верховных, четыре старших. И еще четыре стояли позади. Больше похожие на стражниц-воительниц, чем на жриц. В наших окрестностях таких не было. И все в очередной раз прибыли в Алавер, в первый храм Четырех Богов Стихий.
Рука Имраны указала мне на подушку, что была по центру и я прошла и села в указанное место. Приблизившись к жрицам я ужаснулась при виде Имраны. Передо мной сидела не прекрасная женщина, а старуха лет восьмидесяти. Морщинистое лицо и руки, но все те же седые волосы переплетенные в косы.
— Приветствуем тебя, нареченная дочь Богов Стихий, — все как одна поприветствовали меня, разнося свое эхо.
— Приветствую вас, Верховные четырех стихий и сестры, — я видела как тяжело дышит Имрана. Она явно хотела высказаться первой, но кажется ей с трудом удавалось даже сидеть. Вместо нее хотела высказаться старшая сестра, но Имрана остановила ее, взмахнув рукой.
— Я позвала тебя Дитя, ты нужна храму.
— Мой ответ вам известен, — я была непреклонна. Каменные лица не сходили с жриц. Никто не стремился заговорить, ожидая чего-то.
— Зачем вы меня позвали? — интерес об изменении внешности Имраны конечно одолевал, но не до такого, чтобы я в наглую узнала о том, почему она резко так постарела. Надеюсь этому послужил не мой уход.
— Грядут Темные Празднества и ты нужна, чтобы осуществить ритуал, который осуществляет только наречённая дочь Богов Стихий.
Что-то во мне дернулось. На секунду я запаниковала, но быстро взяв себя в руки, вспомнила слова Ваала: «Ты нужна им для ритуала, и они найдут причину, чтобы использовать тебя. Будь мудрей. Играй в их игру по своим правилам».
Я оглядела стражниц, что стояли позади. Все выглядело так, что откажи я им — они в секунду скрутят меня. В любом случае даже несмотря на то, что я виртуозно научилась владеть двумя стихиями, я не справлюсь с четырьмя. Но посмеют ли они напасть на нареченную, проверять не хотелось. Согласиться разом было бы подозрительно, поэтому пришлось думать, что ответить.
— Я найду время, чтобы снова посетить храм для дальнейшего уточнения о моих действиях.
И в день Темных Празднеств я осуществлю свое предназначение, — с серьезным лицом поднялась и взглянула на сидящих передо мной. Имрана не сводила с меня взгляда, пока устало не выдохнула, и не махнула мне рукой.
Я покинула зал, а за ним еще другие пять.
Последний раз я видела Водного Бога в Алкине, еще в начале лета. Он, как всегда, ходил по морю, сливаясь с пучиной морской. И с тех пор никого. Сколько бы я не взывала к ним, ответа не было, и я потихоньку смирилась с этой тишиной. Но сила моя росла наравне с любовью к Темному божеству.
Алкин. Прошлая зима.
— А где же твои хрустальные туфельки?
— Было бы слишком просто, будь они из хрусталя. Они были из льда! Туфель больше нет, только лишь мой мокрый след в этой истории. (Таира)
Каждый день я пропадаю в Чертогах, лишь бы поменьше пересекаться с Таирланой, от которой за версту разит сексуальностью. Перед которой невозможно устоять. Больше всего на свете я жаждал получить эту несносную, и теперь, когда она оказалась в моих руках, я избегаю её. Находясь рядом с ней, касаясь ее тела, лаская ее потаенные места, меня охватывает невыносимая агония, и я боюсь того, что может случиться, если я переступлю черту. Я считал, что за бесконечно-прожитую жизнь я научился контролировать себя. Но с появлением бестии, я осознал, как грубо ошибся. Настолько грубо, что, если овладею той, которую так неистово желаю, то потеряю ее.
Тысячи раз пожалел, что не сделал ее своей, когда она явилась ко мне ночью, промокшая и холодная, когда она сама впилась в мои губы, вальяжно лежа в моей кровати и попивая моё вино. Смешно, Бог нашел себе оправдания… Снова. Лишь бы не разделить ложе со своей истинной…
— Где Таира? — спросил у стоящей на кухне прислуги. Та в ответ пожала плечами, и я вышел в свои сады. Погода была чудесная, а я как последний кретин, вместо того, чтобы проводить эти две недели с бестией, пропадаю в Чертогах, в попытках обуздать силу, которая время от времени становилась больше и сильнее, и яро пыталась разорвать меня на части изнутри.
Боги с самого своего появления наделены силой. Это как кожа, уже натянутая на кости. Одно без другого не может сосуществовать. Слишком долго я был лишен дара Хаоса, что успел позабыть, что значит быть Богом, но смог ощутить на собственной шкуре, каково быть человеком. Вот только божественную суть не так тяжело удержать. Мне предстояло научиться управлять первозданной энергией, пока она не начала управлять мной. Нет ничего страшнее Бога, который не может управлять собственной силой.
Я ощутил энергию Таиры и пошел следом. Как ветер, который с каждым шагом становился все теплее и теплее, я чувствовал приближение жрицы. Стремительно выскочив из-за деревьев, она мчалась на меня с полной скоростью. Из нее сочились эмоции чистого страха. Я напрягся, и ускорил шаг по направлению к ней.
— Ваал! — выдохнула мне в грудь, крепко обнимая.
— Что с тобой?
— Я так сильно испугалась! О Боги! Да я бежала, сверкая пятками! Думала все, больше не увижу тебя! И сила не отзывалась, и стихия!
— Успокойся, — я взял ее маленькое лицо в свои руки. Слышал, как громко стучит ее сердце и как стремительно бежит кровь по ее венам.
— Я демонов видела,
