— А что мне еще оставалось? Он показал мне «жест по локоть», только без участия второй руки — и мои пули просто упали на пол… Пришлось отверткой уработать.
— Как вам это удалось? Отто Райнер был известен в определенных кругах за то, как хорошо у него получается заклинание «разряда», знаете ли.
— Да, я это заметил. Но мне удалось увернуться от его молний… а вот от «грузовика» не получилось.
— Поразительно… А вторая фотография?
— Не уверен, но возможно, это один из стрелков, тот, которому я попал в голову. Я помню, что вроде бы взял пистолет из его руки.
— Сходится, — заметил Рутгер. — Младший Райнер не обладал сильным даром.
Граф потер побородок.
— Тогда получается, что Райнеры пытаются скрыть факт насильственной гибели двух старших членов Дома… Замечательный поворот, досадно только, что я уже не смогу сказать Отто Райнеру «до встречи в аду». Что ж, у нас минус одна проблема, теперь, когда в стане врага царит смятение и хаос, нам будет проще осуществить наш план. Возмездие за свои нечестивые деяния уже свершилось вашими руками, герр Нойманн, осталось только положить конец существованию Дома Райнеров. Мы сегодня уже продвинулись в этом направлении.
— То есть, наш план в целом остается прежним?
— Да, верно.
— Понятно. Два момента, ваша светлость.
— Какие?
— У меня нет доступа к Рейхснетцу, а без него единственный источник информации, которая помогла бы мне восстановить знания о мире вокруг — ваша библиотека.
— Не вопрос, я дам вам доступ. А второй?
— Конрад приглашал меня заглянуть, познакомиться с остальными, но я подумал, что не смогу объяснить наличие персонального охранника.
— Уладим, — ответил вместо графа Рутгер. — Жилой блок силового персонала выходит в поместье только одним выходом. Второй — прямо на базу силовых структур. Думаю, там охранник не нужен. Я проинструктирую охрану.
— Весьма признателен, — ответил я.
* * *
Я посетил библиотеку сразу после визита к врачу — и она меня весьма впечатлила. Шутка ли — порядка пяти тысяч книг, занимающих четыре комнаты, и были там и очень старые и ценные книги.
Об этом мне сообщила та самая Ирма Грезе, нестарая, но совершенно некрасивая женщина, когда вручала карту-пропуск.
— Будьте предельно аккуратны с книгами, некоторые фолианты стоят дороже, чем годовое жалованье таких, как вы, — сказала она холодным, высокомерным тоном, и в ее глазах я прочел крайнюю недоброжелательность к моей персоне.
— Конечно же, буду, — заверил я ее, — я же не дурак годами отрабатывать испорченное.
Моя шутка нисколько ее не смягчила.
— И не вздумайте сесть в кресло графа!
— Нет, конечно же, как бы я посмел.
В библиотеке я просто остановился посреди зала, не зная, с какой стороны подойти. Массивные полки, длинные ряды книг — как я найду тут то, что мне нужно?!
— Вам помочь? — раздался спиной тот самый женский голос, который я слышал в телефоне.
Я обернулся и увидел девушку лет двадцати пяти, в больших очках, которые ее ничуть не портили. Не модель, не красавица, не спортсменка, но вполне себе мила. А если сравнивать с фрау Грезе — так вылитый ангелочек.
— О, здравствуйте, — сказал я. — Вы — библиотечная фея? Потому что ведьму я уже встретил…
Она хихикнула.
— Я Зигрун. Референт графа, секретарша, ну и библиотекой заведую.
— Я Зигфрид, и очень рад знакомству. Вы, надо думать, знаете, где что искать, да?
— Конечно, — кивнула Зигрун. — Вон, кстати, библиотечный терминал. Он тоже все знает и, в отличие от меня, ничего не забывает.
— У него нет вашего лица и ваших глаз, — улыбнулся я, — так что, если у вас есть минутка, я бы предпочел, чтобы мне помогли именно вы.
Зигрун тоже улыбнулась: мой комплимент ее не сразил наповал, но явно порадовал.
— Конечно. Что вам нужно?
— История. Представьте, что я в школе прогулял все уроки истории до единого и соблазнил учительницу, чтобы получить приемлемую оценку, а теперь для меня вдруг стало жизненно важно иметь общее представление об истории мира.
Она хихикнула моей шутке и поманила меня за собой:
— Идите за мной.
Мы перешли в другую комнату, Зигрун подвела меня к большому шкафу.
— Вот. Все, что есть по истории — тут и вон в том шкафу. Только тут, как бы это сказать, нет очень-очень общих книг. Все сплошь серьезные труды и справочники, если вдруг вы хотите книгу типа «История мира за десять минут» — то тут такой нет.
Я почесал затылок. Да уж, тут десятки толстых томов, у меня уйдут недели, даже если я не буду читать их все подряд!
— Хм… Зигрун, но вы ведь не прогуливали уроки истории, правда же? Вы меня очень обяжете, если немного побудете в роли книжки «История мира за десять минут». Просто, чтобы я имел хотя бы представление о том, что искать в этих шкафах далее.
Она чуть насторожилась:
— Зигфрид… Только не говорите, что ваша шутка про соблазнение учительницы была не шуткой!
Я вздохнул. Ладно, ведь у меня же есть универсальная отмазка на все случаи жизни.
— Все гораздо хуже, Зигрун… Понимаете, несколько месяцев назад я получил осколок в голову. Я знаю, что меня зовут Зигфрид, только потому, что граф озаботился найти мое личное дело, и до сих пор не узнаю себя в зеркале. Я не помню ничего, а то, что помню — не соответствует действительности. И мне очень нужно хоть немного узнать о мире вокруг меня. Просто для того, чтобы, когда кто-то скажет «лучший кофе в Германии», я не спрашивал «а где этот ресторан?»
— Ужас… Где это вас так… угораздило?
— В морской пехоте, где ж еще…
Зигрун потратила на меня целых полчаса, и за это время я получил ответы на очень важные вопросы, после чего заполнить пробелы стало всего лишь вопросом времени и усидчивости.
Магия — она была в этом мире изначально. На протяжении всей истории встречались люди, умеющие зажигать свечи без огнива и двигать вещи, не касаясь их руками, и интересовались этим, в основном, медики да теологи. Возможности, которыми владели отдельные индивидуумы, были слишком незначительны, чтобы крепко изменить историю мира, и магия как таковая оказалась не настолько влиятельной, чтобы создать «точку бифуркации» в ранние эпохи и средние века.
Так было вплоть до плавания Христофора Колумба, который открыл Америку и вернулся с рассказами о золотых городах.
Затем во вновь открытый Новый Свет отправились завоеватели и исследователи. Веласкес покорил Кубу, следом за ним Эрнан Кортес двинулся вглубь материка… и больше его не видели, хотя есть данные, что он встретил свою кончину на вершине жертвенной пирамиды.
Ацтеки, узнав о белых пришельцах, стремительно наносят ответный удар. Конкистадоры сброшены в море, ацтеки получают их оружие, корабли, пленников — и знание о том, что за «большой водой» есть другие огромные земли.
Вместе с тем, спасшиеся конкистадоры тоже привезли с собой кое-какие знания и беженцев, бегущих от кровавой ацтекской тирании. Оказывается, магия была и у ацтеков, но те освоили «культивацию магических линий крови», и в результате железные доспехи и огнестрельное оружие конкистадоров не смогли противостоять шаманам и воинам ацтеков, возможности которых вышли на качественно новый уровень.
Так в Европе появилось понятие о селекции вообще и о линиях магического дара в частности. Началась эпоха бурного развития магического искусства и становления Домов.
Дом — это семейство с сильной линией крови, у которого имеются сильные маги или же ярко выраженная предрасположенность к чему-то конкретному и, само собой, полезному. Так, Дом Айзенштайн издавна удерживает лидерство по части самоисцеления, откуда и поговорка «Айзенштайн умирает либо сразу, либо как-нибудь в другой раз». Покупка графом второй жены после смерти первой дала Брунгильде, их дочери, еще и кое-какие дополнительные предрасположенности, включая способность применять заклинание невидимости за долю секунды, не читая заклинание, и умение передвигаться в этом состоянии.
