— Значит, благословение Ллос привлекло могущественных союзников, и это хорошо, — решила Жиндия, нуждаясь изложить это в терминах, благоприятных для ее любимой богини.
— И благословение Ллос привлекло больше нынешних союзников, да? — вставил Илцтран. — Я должен спросить. Я следил за путешествием Зоваллии с момента ее возвращения из Арах-Тинилита, и теперь я вижу, как она исполняет двеомеры, которые, как мне казалось, всегда выходили за пределы ее возможностей. До недавних событий она была всего лишь младшей жрицей, но теперь?
— Многие молодые жрицы, вставшие на нашу сторону и сражающиеся с еретиками, включая Зоваллию, были благословлены вмешательством этих двух служанок, — подтвердила Жиндия, входя в тронный зал и занимая свое место на троне.
— Благодаря нашей работе духовенство нашей половины Мензоберранзана стало гораздо более грозным, — сказала Эскавидне. — Зоваллия преуспела и создает двеомеры, которые были бы на десятилетия далеки от ее способностей, а возможно, и навсегда вне пределов ее досягаемости, как ты заметил, волшебник.
— Вера в богиню — это преимущество.
— Больше половины, — поправила Жиндия. — И многие присоединятся к нам, когда их укоренившиеся страхи перед Домом Бэнр не смогут устоять перед силой, которую мы несем, или доказательством того, что Ллос на нашей стороне.
На этом они на время прервали разговор, поскольку Зоваллия и три суккуба ввели семерых свидетелей в зал, выстроив их перед троном. Жиндия позволила им долго стоять в тишине, оценивая их с головы до ног, заставляя вспотеть и надеясь, что кто-нибудь из них обмочится. Как же она наслаждалась этим ощущением полной власти!
Наконец, она соскользнула со своего места и начала медленно расхаживать вдоль очереди, сцепив руки за спиной. — Вы были там, все вы, на той улице, когда началась драка, — сказала она. — Я пощажу первого дроу, который скажет правду о судьбе, постигшей воина Вандри и жрицу Ханцрин! — выпалила Жиндия Меларн с неожиданной громкостью и энергией, поразив их всех.
— Я ничего не видел! — сказал один из них, в то время как трое других заявили, что видели драку только издалека, а еще одна пара хранила молчание. Последний из группы выкрикнул:
— Думаю, это был один из Бреган Д'Эрт!
Комната загудела, но Жиндия заставила всех замолчать, подняв руку.
— Отведите тех, кто отрицал, что видел все, в соседнюю комнату и создайте там зону правды, — сказала она Зоваллии. — Мы предадим любого, кто солгал, Проклятию Мерзости.
— Нет, я действительно все видела, — выпалила одна из этих четверых. — Я просто боялась говорить!
Жиндия снова призвала к тишине, поскольку это вызвало еще больше ропота, и, по крайней мере, еще один из тех, кто утверждал, что не знал о драке, похоже, был готов признаться в правде. Матрона подошла к дрожащей, говорливой молодой женщине, которая выглядела истощенной и которая, как и многие в Браэрине, вероятно, проводила большую часть своих дней, тупо бродя по улицам под воздействием ядовитых грибов.
— Видишь? Вас можно подтолкнуть к честности, — мягко сказала Жиндия бедной женщине.
Она нетерпеливо кивнула.
— Я видела драку, но я не знаю, кто…
— Тише, тише, — подбодрила ее Жиндия. — Ты хорошо поступила, сказав правду. Она кивнула паре охранников, которые бросились к женщине, чтобы схватить ее за руки. — Возможно, я позволю тебе возглавить мою бригаду драуков.
Запавшие глаза женщины расширились от шока, когда она осознала свою участь, и она начала молить о пощаде.
— Уведите ее, — сказала Жиндия охранникам, которые потащили ее прочь.
Надзирательница подошла к тем двоим, которые до сих пор хранили молчание. Один мужчина нервно кусал губы. Другая, женщина, продолжала смотреть в пол, бормоча: «Я ничего не видела».
Жиндия фыркнула и злобно хихикнула, затем встала перед мужчиной, который выпалил название группы Джарлакса.
— Уведите остальных и допросите их, — сказала она Зоваллии. — Они меня не интересуют. Те, кто не солгал, могли бы найти место в наших рядах или милосердную смерть, если вы сочтете их ненадежными. Те, кто осмелился солгать в этом святом месте Ллос, станут первым нашим ответом на Богохульство.
— И ты, — сказала она мужчине, стоявшему перед ней. — Бреган Д'Эрт? Что ты знаешь о Бреган Д'Эрт?
— Ничего, — сказал он. — Или очень мало, не более того, что знают остальные.
— Тогда как ты можешь делать такое заявление?
— Он вышел из Сочащегося Миконида прямо перед боем, — нервно объяснил мужчина. — Говорят, это место Джарлакса. Я был там, когда он вошел. Он все время разговаривал с хозяйкой таверны, и разговоры казались… дружескими.
— Расскажи мне больше, — вкрадчиво попросила Жиндия.
— Я не уверен, как его зовут, но я видел его раньше. Браелин, я думаю, или что-то в этом роде.
При этих словах матрона Жиндия издала негромкий рык. Она вспомнила того, кого отдала Ллос только для того, чтобы проклятая Ивоннель Бэнр украла его обратно.
— Возьмите этого свидетеля, накормите его, оденьте и поставьте в ряды нашей армии, — проинструктировал Жиндия других охранников. Она посмотрела на мужчину, который казался по-настоящему напуганным. — Ты заслужил место, чтобы служить в армии Ллос, — сказала она ему. — И когда все закончится, ты больше не будешь бездомным бродягой, а станешь полноправным членом Дома Меларн, Первого Дома Мензоберранзана.
Если это должно было успокоить беднягу, то, конечно, этого не произошло. Жиндия, естественно, это понимала. Этот, как и многие другие трусливые дроу, просто надеялся переждать войну, прячась по норам. Однако от Паучьей Королевы не спрячется никто. Она отпустила его вместе с оставшимися охранниками, затем повернулась к своим жрицам, волшебнику своего Дома, трем суккубам и двум прислужницам.
— Браелин? — спросила она.
— Браелин Дженкуэй, — ответил Илцтран, кивая. — Я слышал это имя, и да, оно связано с Бреган Д'Эрт.
— Тогда мы должны поймать этого Браелина Дженкуэя, — сказала Жиндия, не потрудившись сообщить Илцтрану, что Дом Меларн и Браелин Дженкуэй не были незнакомцами.
Зоваллия начала предлагать свои услуги для выполнения этой задачи, но Жиндия прервала ее взмахом руки, привлекая взгляд жрицы к трем прекрасным фигурам, гораздо лучше подходящим для такой работы.
— Можно нам поиграть с ним, прежде чем мы отдадим его вам? — спросила Карива.
— Только оставьте его мне живым, — ответила Жиндия.
Глава 4
Оказание давления
— Он собирается дать себя убить, — осмелился ответить Кайтейн Армго.
Матрона Мез'Баррис свирепо посмотрела на волшебника.
— Я не желаю этого! — поспешил добавить Кайтейн. — Но Малагдорл полон решимости добраться до этого лидера богохульников, невзирая на риск.
— Именно поэтому я назначила тебя остаться с ним и магическим образом перенести его из битвы, если возникнет необходимость, — ответила Мез'Баррис.
— Как я сделал в первой битве против Дома До'Урден, — нерешительно ответил волшебник, зная, что здесь он на деликатной почве с Мез'Баррис, которая считала Малагдорла реинкарнацией своего возлюбленного, Утегенталя Дель'Армго, который был ее патроном и отцом ее пяти дочерей. Малагдорл был огромен, как Утегенталь, полон ярости и мускулов. И теперь он был очень похож на того убитого воина древности, потому что Мез'Баррис подарила ему черные доспехи Утегенталя и адамантитовый трезубец, уложила его белые волосы в ряд шипов-корон и украсила лицо пирсингом и кольцами. По Дому Баррисон Дель'Армго ходило много шепотков, когда Мез'Баррис так явно выразила свое обожание молодому дроу и приблизила его к себе, но, конечно, все это льстило Мез'Баррис и ее новому супругу, или кем бы там этот Малагдорл, ее внук, ни стал.
— Ты лишил его победы, так говорит Малагдорл, — поддразнила Мез'Баррис. — Он бы покончил с Богохульницей прямо здесь и сейчас.
Стоявшая позади матроны Таайрул Армго, ее дочь и первая жрица дома, кивнула и улыбнулась.
