— На улице собирается толпа, — сказал он отцу. — Давай быстрее поедим.
— Наоборот, не будем спешить, — возразил отец. — В этой толпе вполне могут найтись желающие приобрести твоих оленей. Мне как–то не хочется быть посмешищем. Да и ноги устали после короткой скачки.
К ним подбежал слуга, который принял заказ и почти тут же принес еду. Оба были голодны и набросились на нее, на время забыв обо всех неприятностях. Когда они закончили трапезу, к столу подошел богато одетый мужчина лет пятидесяти при шпаге, наличие которой свидетельствовало о том, что он дворянин.
— Я вижу, вы уже закончили с едой, — обратился он к отцу. — Позвольте представиться. Я шевалье Вим Фюрст. Вот уже два десятка лет я являюсь главой этого города. Могу я узнать, кто вы и куда держите путь?
— Барон Ганс Шефер, — представился отец. — А этот молодой человек мой сын Клод. Я еду в войско по призыву короля, а сын направляется в столичную школу магии.
— А почему вы передвигаетесь таким странным образом? Я надеюсь, мой вопрос вас не оскорбил?
— Нисколько, шевалье, — ответил Ганс. — Видите ли, нас с сыном обокрали в лиге от вашего славного города. Есть там небольшой постоялый двор…
— Двор держит Георг Бинкер, — сказал Фюрст. — Но они уже должны до весны закрыться.
— Не знаю, — сказал Ганс. — Он говорил, что собирается закрыть заведение, но нас принял. А утром там не оказалось ни его семьи, ни наших лошадей. Время поджимает, поэтому пришлось вместо разбирательства воспользоваться способностями сына и пересесть на оленей. Вообще–то, они бегут быстро, но я не люблю обращать на себя внимание, а времени заниматься покупкой лошадей нет. В вашем городе все на нас пялились, а представляете, что будет в столице? К тому же под их спины нужны другие седла, а без них неудобно ехать.
— А если я вам дам двух прекрасных лошадей? — предложил Фюрст. — И пообещаю, что мы разберемся с этой кражей? Только я хотел бы знать, как долго эти олени останутся ручными? Понимаете, я их хочу взять для внуков.
— Лет на десять, не меньше, — пообещал Клод. — А приплод вообще будет ручным.
— Моему сыну можете верить, — поддержал его Ганс. — Он еще не слишком опытный маг, но один из самых сильных в нашем королевстве.
— Я заметил, — кивнул Фюрст. — Я не маг, но небольшие способности есть, и их достаточно, чтобы увидеть его силу. Подождите совсем немного. Сейчас я отдам распоряжение, и вам доставят лошадей.
Ждать действительно пришлось недолго, и вскоре они уже покинули Харне на двух неплохих лошадях.
— Это другое дело! — сказал барон, когда город скрылся из вида. — На этих красавцах можно скакать весь день, хотя мне жаль Зубастика. Если узнаю, кто его увел, в клочья порву! А ты хотел взять медведя. Вряд ли этот шевалье купил бы такого зверя кому–нибудь в подарок. С твоими способностями, сын, хорошо зарабатывать на охоте. Не надо ничего делать, только сидеть и ждать, пока сбегутся звери.
— Я не могу прикидываться другом, а потом убивать, — ответил Клод. — Это… нехорошо.
— Ну, если твоя магия внушает им любовь, тогда конечно, — согласился отец.
— Отец, а кто нас мог обокрасть? Разве такое бывает на постоялых дворах?
— На них все бывает, — ответил Ганс. — Особенно на тех, которые стоят на отшибе и без постояльцев. Но, вообще–то, ты прав: эта кража дурно пахнет. Глава Харне обещал разобраться и, похоже, выполнит обещание. Надо будет на обратном пути к нему завернуть.
Два дня они путешествовали без происшествий, а на третий их опять обокрали. На этот раз исчезли не лошади, а дорожные сумки. Произошло это днем в большом трактире города Варм, куда они завернули пообедать. Если бы ограничились одним обедом, никакой кражи не было бы, но Клод сильно вымотался, и отец решил снять комнату, чтобы дать ему немного отдохнуть. Они отнесли в нее сумки, заперли дверь выданным слугой ключом и спустились в трапезную. Когда после обеда барон отпер дверь, оставленных на кровати сумок не было.
— Я вам обрежу уши! — кричал Ганс в лицо бледному трактирщику. — Видит бог, я не шучу!
— Я ваших сумок не брал! — решительно ответил тот. — И понятия не имею, кто это мог сделать. У моего слуги должен быть второй ключ, давайте спросим его.
Спросить слугу не удалось, потому что он пропал.
— Демон их всех побери! — сказал отец, когда остался с сыном в снятой комнате. — Мы с тобой остались без всего! Самое главное, что пропали пистоли и твоя одежда. Кроме этого дорожного наряда у тебя ничего нет! У меня тоже ничего не осталось, но я пока перебьюсь. Из трактирщика мы с тобой ничего не выжмем, поэтому придется продавать золотые украшения твоей матери. А я так хотел оставить их для Алины!
— Давай продадим подарок Мэта, — опять предложил Клод. — А трактирщик не даст ни монеты. Он действительно не виноват в краже, и любой маг это подтвердит. Отец, это нормально, чтобы честно проработавший много лет слуга крал сумки у постояльцев? Ведь, кроме твоих пистолей, в них ничего по–настоящему ценного не было.
— Похоже, что кто–то задался целью делать нам гадости! — сказал Ганс. — Сейчас немного отдохнешь, а потом будем без остановок ехать до Хардгерта. В нем заночуем, а к обеду будем в столице. Очень надеюсь, что нам больше никто не помешает, а то я действительно начну резать уши!
Надеждам отца не суждено было сбыться. До Хардгерта они доехали без помех и устроились на ночь в трактире возле городского рынка. Наскоро поужинав, они поднялись в свою комнату и легли спать. Ночь прошла спокойно, а утром отца вызвали на дуэль. Дело было так. Барон с сыном спустился в зал трактира и выбрал один из десятка пустых столов. Пока их обслуживали, за соседний столик села красивая девушка в дорожной одежде. Вскоре к ней подошел высокий и широкоплечий дворянин с надменным выражением лица. Они о чем–то тихо переговорили, после чего дворянин направился к их столику.
— Эй, вы! — обратился он к Гансу. — Не знаю, из какой дыры вы сюда заявились, но я вам не позволю безнаказанно оскорблять благородную даму!
— Ну наконец–то, — сказал барон сыну. — Знаешь, я ждал чего–то такого. Ты помнишь все, о чем мы говорили? Тогда сиди здесь и ни во что не вмешивайся! Но если опасность коснется тебя, убивай, не задумываясь!
— Я с вами разговариваю! — закричал дворянин и схватил отца за руку.
Зря он это сделал, потому что барон сам схватил его руку и рванул на себя, а ударом второй руки отправил наглеца на тот стол, за которым сидела девушка. На столе уже стояло несколько блюд и бутылка вина, поэтому полет дворянина не прошел бесследно для его одежды и платья девушки. Упав на пол, он поднялся уже со шпагой в руках. Барон обнажил свою и отошел в ту часть зала, где не было столов. Немногочисленные посетители подбадривали дерущихся одобрительными возгласами, предчувствуя развлечение, а девица пыталась чем–то оттереть платье.
