— Господа, прошу вас выйти во двор! — воззвал к дуэлянтам трактирщик, но с таким же успехом он мог попытаться уговаривать мебель.
Отцу было все равно, где драться, а его противник впал в невменяемое состояние и вряд ли слышал, что ему говорили. Клоду было страшно, и он изо всех сил сдерживался, чтобы не помочь отцу магией. Обнаружить такую помощь было нетрудно, а после этого он очутился бы не в школе, а в тюрьме для магов. Но Гансу ничья помощь не потребовалась. Он уже выиграл поединок, доведя своего противника до бешенства. Уйди от сильного, но неточного удара дворянина, он пробил ему грудь шпагой и выдернул ее из падающего тела.
— Уходим, — сказал он сыну, бросив хмурый взгляд на девушку. — Поедим позже.
Им перегородили дорогу недалеко от городских ворот. Из–за поворота улицы выехало два десятка всадников, а стоявшие в воротах стражники поспешно их закрыли, задвинули брус засова и, схватив арбалеты, побежали по ступенькам лестницы на стену.
— Сдайте оружие и слезайте с лошадей! — крикнул им возглавлявший солдат офицер. — Вы арестованы за убийство барона!
— Я сам барон, — возразил Ганс. — И это была законная дуэль. Откройте ворота! Я следую по вызову короля и не могу терять время!
— У меня приказ! — крикнул офицер. — Взять их!
— Действуй, сынок! — сказал отец. — Помнишь пари?
Клоду не понадобилось много времени, чтобы бросившиеся на них солдаты обратились в бегство. Взбесившиеся от ужаса лошади вставали на дыбы и сбрасывали людей, которые тоже в панике бежали прочь. Трое тех, кто сильно расшибся и не мог бежать, удирали ползком. Через пару минут улица опустела, лишь на камнях осталось брошенное оружие и чей–то плащ. Но приблизиться к воротам не удалось, наоборот, они вынуждены были от них отступить, потому что сбежавшие стражники принялись обстреливать их из арбалетов.
— Хорошо, что у них нет мушкетов, — озабоченно сказал отец. — Но скоро их подвезут те, которых ты прогнал. Тогда нам никакая магия не поможет. Ты можешь достать до этих стрелков?
— Слишком далеко, — ответил Клод. — Болты бьют дальше магии, а здесь нечем прикрыться. Отец, может мне разрушить стену? Если прибегнуть к магии земли…
— А дома не пострадают? — спросил Ганс. — Одно дело, спасая свою жизнь, развалить стену, пусть даже прибив при этом напавших на тебя стражников, и совсем другое, если ты разрушишь треть города, погубив при этом уйму народа!
— Я не знаю! — закричал Клод. — Я о таком только читал, но никогда не пробовал сам! Решай скорее! Можно еще попробовать ветер!
— Ветер пробуй, — согласился отец. — Нас хоть не унесет?
— Нет, нас духи воздуха не тронут, — заверил сын. — Но ветер поднимется не сразу. Все, сделал, теперь нужно только ждать!
Первый порыв неизвестно откуда взявшегося ветра сдул с дороги пыль и понес ее в сторону ворот на стрелявших в них стражников.
— Зря только переводят болты, — сказал о них Ганс. — Послушай, неужели ветром можно…
Что он сказал, Клод уже не расслышал. Загудевший ветер заглушил все звуки. Он набирал все большую силу, огибая стоявших на дороге всадников. Вот один из стражников бросил арбалет и попытался скрыться в башенке, вот то же сделал второй. Третий сбежать не успел и был переброшен ветром через стену. Ворота, в которые пришелся основной удар стихии воздуха, трещали, но пока держались. Крыши находящихся неподалеку домов стали разваливаться, а обломки черепицы, как шрапнель, ударили в стену и ворота. А ведь дома задело самым краем.
— Прекращай! — заорал отец Клоду в ухо. — Сейчас здесь не останется ни одной целой крыши!
— Не могу! — крикнул тот в ответ. — Это же духи воздуха, а не моя сила. Нужно ждать, пока они угомонятся сами!
В этот момент у ворот не выдержали петли, и они, кувыркаясь, отлетели от городской стены на пару сотен шагов. Сразу после этого ветер стал быстро стихать.
— Ходу! — приказал отец. — Когда они очухаются, мы с тобой должны быть далеко! Арестовывать нас теперь не будут, а вот застрелить могут.
С полчаса они гнали лошадей, но потом были вынуждены перевести их на шаг.
— Отец, а что нам будет за мою магию? — спросил Клод. — Того стражника точно прибило.
— Королевского правосудия можешь не бояться, — ответил отец. — С помощью магии нетрудно убедиться, что все обвинения против нас лживы, и мы просто защищали свои жизни. А вот в Хардгерт нам теперь лучше не попадать. Им на нашу невиновность наплевать, главное, во что она им обошлась. А то, что виноваты не мы, а они, никому не интересно. Жаль, что не было времени потрясти ту девицу, а то бы мы могли узнать, кому все это понадобилось.
— А ты не догадываешься?
— Даже не знаю, что тебе сказать, — потер лоб отец. — У меня, как и у любого человека, есть те, кто могли бы при случае сделать гадость. Но посылать по следам своих людей, тратя большие деньги… Я таких не знаю. Есть одна мысль насчет нашего графа…
— А ему какая выгода? Или он тебе за что–то мстит?
— Не за что ему мне мстить, — ответил Ганс. — Не было у меня с ним никаких дел, а моя деревня ему все равно не достанется. Да и что для него мои двадцать дворов? Нет, здесь может быть другое. Он очень настойчиво пытался заполучить в свой замок нашу Алину и был расстроен отказом. А до этого его маг говорил, что такие, как она, — это величайшая редкость. Говорят, что у женщин почти нет силы. Ты возился с сестрой и должен знать, много у нее магии или нет.
— Она очень сильный маг, — ответил Клод. — Понимаешь, отец, истинную силу мага на глаз оценить нельзя, можно лишь сказать сильный он или нет. Я читал, что для этого есть заклинания, но в моих книгах их не было. А вот маг графа Хрод мог их знать.
— И куда мне девать этого переростка? — сердито спросил полноватый старик с пышной седой шевелюрой и приятным лицом. — Не могли вы, барон, привезти своего сына на пять лет раньше!
— Не мог, — сказал Ганс. — Пять лет назад вы бы его не приняли. Прочитайте грамоту.
Он протянул директору дворянскую грамоту сына.
— Четырнадцать? — удивился Горст Энгель. — Однако! Я думал, что он на два года старше. Не мудрено, что вы ему дали самостоятельность. Но все равно и это много. К тому же вы его поздно привезли: уже две декады идут занятия.
— Так получилось, — пожал плечами Ганс. — Вы зря беспокоитесь, ваша мудрость. Мой сын изучал магию самостоятельно, и я не думаю, что он отстал от тех, кого вы приняли в этом году. К тому же по своей силе он у вас будет одним из первых. А самостоятельность связана не с ростом, а с войной, с которой я могу не вернуться. Нет у меня большого доверия к тому, кто должен был стать его опекуном. Пусть уж лучше он живет своим умом и сам побеспокоится о близких.
