Не знаю как, но на крышу дома я вскарабкалась моментально. Там сжалась в комочек за какими-то выступами. Если верить моему чувству направления — это сейчас самое безопасное место. Было жарко, неудобно и очень хотелось пить, но я терпеливо ждала вечера и темноты. А пока снова гоняла вопросы на больную тему. Неужели это мое 'хочу'? Или постарался кто-то другой? Но кто? Архимаги этого мира не обладают нужной степенью могущества, чтобы проникнуть в Сарроэнр и швырнуть меня куда-то или когда-то. Или обладают? Нет, Рон бы предупредил. Богов уже нет. СакКарра-Ши? Не верю. Неужели можно так притворяться? Или есть еще кто-то? О ком все старательно молчат? Нет, бред полный. Или не бред? Да мне просто уже голову напекло, пить хочу, сил нет.
Еле дождалась ночи. Спрыгнула. Короткими перебежками, пробиралась к окраинам. Напилась у какого-то фонтана. Хорошо, что здесь их так любят. А вот колодцев не вижу. Откуда только народ воду берет? К краю города вышла без приключений. Меня почти никто и не увидел, кажется. Но вот та самая опасность, не от людей которая, все здесь же была. И потом, интуиция подсказывала, что ни в коем случае нельзя использовать ауру. Ни в коем случае! Тогда, сто лет назад, та Башня с божественной мощью прикрывала мою ауру, делала ее незаметной в населенном мире, а сейчас Башни нет. Как я, оказывается, к ауре привыкла. Выйдя на простор, припустила бегом в сторону спасительного леса. Далековато он отодвинулся от города. Хорошо, что волосы, словно понимая, что сейчас не время для шалостей, все также изображали облегающее платье.
Только уже, наверное, часа в два после полуночи разрешила себе остановиться. Кругом деревья, люди в стороне. Стоп, а это кто? Почему я раньше не почуяла? Ой, Курц, как я могла забыть твои наставления? Это же следопыты 'на тропе войны', они устроили облаву на кого-то. И я почти у них на пути. Как я могла пропустить такое? Может, не дергаться? Я в человеческом облике, ну и пусть странная, все магички могут позволить себе быть странными. А что я, обычная слабая магичка, делаю в лесу ночью на пути у облавы? Вот-вот. Надо сматываться. На кого охотились чаще всего за 26 лет до времени разрушений? На демонов и демонологов-отступников. А они ж меня почуять могут. Или я сама в неурочное время перекинусь, что вернее, по закону подлости и моего везения.
Я и побежала прочь, стараясь не шуметь и не оставлять след. Вот ведь, почуяли. Может, остановиться? И что я им скажу? Особенно после такого бега? Точнее, такой скорости. Кто у нас бегает как следопыт, но при этом не является следопытом? Вот то-то и оно. И я все ускорялась. Ну да, сглупила, надо было все же стоять на месте. Теперь поздно что-то менять.
Уже минут через десять поняла, что так мне не уйти. Да, я быстрее, но они — профессионалы, и их много. Вон как меня обложили. И, видимо, гонят в нужном им направлении, а там — ловушка, чую. И как я только их сразу не почуяла? Вот ведь попала. Вперед нельзя. Значит, надо повернуть и прорваться назад. Вон там вроде есть небольшой просвет между ними. Только бы успеть, и главное, суметь уклониться от того, чем в меня кинут. Мысли убить следопыта у меня не было. Они на работе. И среди них есть мои друзья. На всем ходу развернулась и помчалась в намеченном направлении. Ну же, еще, чуть-чуть. Оказывается, вот на такой скорости не важно, что у тебя под ногами — земля или ствол дерева. Я уклонилась от не знаю чего, но убойного. Еще одна гадость. Еще немножко, я почти вырвалась. И тут меня задело по ноге, я упала и…
Как мне плохо. В голове шумит, все болит, и тело затекло, а пошевелиться толком не могу. Что случилось? Вспомнила провал в прошлое и забег. Так, рану на ноге уже стянуло, и на голове тоже, и на руке, и на… да сколько же их у меня было? Резерва меньше трети. Это что, самоисцеление более энергоемкое, чем исцеление другого? Или было еще что-то?
Кругом кто-то есть. Следопыты. Штук семь, кажется. Я связана, вернее, скручена так, что пошевелиться не могу. Вот гады, это же они меня стянули так, что еще чуть и отмирание тканей начнется (а такое есть у меня? не важно, вот куда идет постоянный отток резерва). А я их еще пожалела. Дура.
— Очнулась, — меня дернули, перевернули. В каком я ныне облике? Не вижу рук. Облизала пересохшие губы, а, в человеческом — зубки-то тоже меняются. Попыталась сфокусировать взгляд на том, кто меня рассматривал в упор. Муть в голове медленно отступала.
— А хорошая регенерация у тебя, как и маскировка, демон, — мягкий вкрадчивый голос вызвал чуть ли не панику. Я, наконец, его рассмотрела. Ветеран. Уже весьма в возрасте. Очень опасен. Я ему не нравлюсь. И еще, он не убил меня еще только потому, что хочет услышать ответы. И все. После того, как мы пообщаемся, мне конец. Ауру использовать нельзя. Не потому, что на них на всех защита. А все потому, что это грозит чем-то уж очень страшным, и не для меня, а для всего мира. Без гребней мне не разорвать веревки, ой, какие они непростые, эти веревки, вон как кожу режут и резерв оттягивают. Да и с гребнями — время надо, а кто мне его даст.
— Кто ты? — он тоже внимательно меня разглядывал. Вернее, смотрел только в глаза. Что он в них видит? Это же все лишь иллюзия. Или не всего лишь? Но странная потребность отвечать, причем, только правду, меня напрягла.
— Конни, — я буквально прошелестела, пересохшее горло отдалось болью, — А можно попить?
— Обойдешься. Что за Конни? Мне плевать на твое имя. Кто ты? — на меня что-то наложили? Типа сыворотка правды?
— Конни, я уникальна, — это же правда, я и демон, и младшая богиня, таких больше нет. Вот только эта почти правда вызвала сильную боль. Есть, нашла эту гадость. Потянулась и распутала. Он что, почуял?
— Даже так, — протянул, а потом что-то сделал. Святые небеса, ну чем я вам так не угодила? — А теперь еще раз. Кто ты?
— Конни, я еще маленькая, мне до совершеннолетия еще много, — слезы катились градом, куда же вы, глупые, я и так пить хочу, а воды мне не дадут. И снова боль.
— Кто ты?
— Конни. Это правда.
— И сколько тебе до совершеннолетия?
— 174 года и несколько дней, — это что, та гадость была не сывороткой правда? Попыталась найти еще что-нибудь.
— А сейчас тебе сколько?
— 25 лет, — нашла еще целую уйму всего, что смогла — порушила. Он молчал довольно-таки долго.
— И кто же в 200 лет празднует совершеннолетие?
— Мы, — кажется, отпустило.
— Кто 'мы'?
— СакКарра-Ши, — да подавись ты, если знаешь — поймешь, а нет — мне же хуже. Видимо, здесь не было никого, кто бы знал.
— Не слышал о таких. И что вы можете?
— Не знаю, я еще маленькая, меня не учили.
— И как ты сюда попала, маленькая? — последнее слово он буквально выплюнул, столько в нем было презрения и ненависти.
