Побудка проходила довольно вяло, сонные люди поднимались со своих нар. О том, что произошла побудка нас известил звук трубы. Такой неприятный, что аж зубы скрипели, не могли блин что–нибудь получше придумать. Голова была тяжелая, в висках кололо, мышцы болели особенно спина, видимо много резких движений на неразмятое тело, во сне я перевернулся и отлежал себе руку. Тысячи мурашек бегали по ней, кое–как сев начал баюкать ее, матерясь и кривя лицо. Было ну очень неприятно. На кровати напротив, потягивался Лекс, сам такой же прибитый, как и я. Видно устал за вчерашний день.
– Ну и рожа у тебя, как у вампира в боевой трансформации, – хохотнув, сказал Лекс.
– Ой, иди в пень! – руку начало отпускать, но все равно было ещё очень плохо. А я не люблю, когда надо мной стебаются, когда мне плохо.
– Вместо того что бы помочь раненому товарищу ты над ним грязно издеваешься, эх не возьмут тебя в десантники.
Глядя на недоуменное лицо моего молодого, наивного друга я просто не смог удержаться. Когда пришло к нам молодое пополнение ну не могли мы с ребятами над ними не постебаться. Ох сколько мы им загоняли, про стокилометровый марш–бросок. Про то, что десантировались в БТР-ах. Ох, эти сказки, рассказанные, с честным лицом потом ходили по всей казарме. Хорошее было время, но хоть сейчас оно другое, но этот взгляд добрых, внимательных глаз невозможно пропустить. Да моя месть будет страшна. Будет знать, как надо мной шутить.
Сначала сделал вид, что задумался. Осмотревшись по сторонам якобы боясь подслушивания, указал Лексу место рядом с собой. Тот мухой перелез ко мне на кровать. Сохраняя на лице выражения жуткой подозрительности наклонил голову и шепотом начал.
–Лекс ты же помнишь, что вчера сержант отмечал нас в лучшую сторону.
– Ну, – в нетерпении протянул он.
– Дак вот потом он ко мне подошёл. И в десант позвал. Ты, говорит, со своим другом неплохо сражались. У нас есть специальная рота из ветеранов там служат только лучшие из лучших. В первом сражении проявили волю и умение, а значит можете к нам попасть. Ты, говорит он мне, таких зверей завалил, то я сам не справился бы лучше, ну как же, сам себя не похвалишь, никто не похвалит. Пошли к нам. – По мере моего диалога лицо Лекса вытягивалось и глаза расширялись. Я видел у него есть желание стать крутым бойцом, глаза загорелись, дыхание участилось, наверно и мечтает как врагов будет крушить или как к отцу приедет хвастаться. – Но говорит один, друг твой конечно молодец, но мал, молод, да так зачем он нам.
На лице Лекса отразилось удивление, смешанное с обидой и рушением всех надежд, он стал похож на рыбу выкинутую на берег.
–Но, но...– пытался сказать он.
– Так тихо! ещё он сказал, что чтобы стать десантником ты должен бегать как лошадь и стрелять как, как эльф.
– И, и тогда я смогу стать десантником? Бегать как лошадь и стрелять как эльф. А я с лука стрелять должен или арбалет тоже можно?– преданно заглядывая мне в глаза, спросил он. Ну здесь я сдерживаться не стал. Засмеялся. Сначала было такое же лицо с немым вопросом, а потом на лицо пришло озарение. Догадливый.
– Ты обманул меня! Почему? Я же... – но закончить я ему не дал.
– Будешь меньше над товарищами смеяться – ещё раз хохотнув, просипел я. Да и про десантников наш сержант и не знает ничего. А если хочешь стать хорошим бойцом, то я знаю, что нужно делать.
– Что?– обиды забыты опять это преданное смотрение в глаза, но шутить я больше не стал. Хотя Лексу показалось наоборот. На полном серьезе я сказал.
– Работать над собой, тренироваться, не стесняться и учиться, постоянно. Тогда и не стыдно будет перед отцом предстать.
– Подожди! Откуда ты узнал?
– Дак, это у тебя на лице написано, собирайся надо выйти отсюда.
Горло пересохло нужно сходить попить. Да и утренние процедуры нужно делать. Кое–как замотал портянки и одел сапоги. Их покрывало множество трещин: хорошо хоть не развалились еще, Лекс тоже молча, собирался. Остальным же кажется было все по барабану, даже капралу, что скомандовал подъем. Он был с нами в бараке, и не пошёл дамой, как остальные сержанты, ему самому хотелось ещё отдохнуть. На улице было зябко и свежо солнце только поднималось. Воздух был чистый и вкусный я вдыхал его полной грудью стоя на крыльце барака
– Пошли, Влад, уборная в той стороне – указал Лекс за угол. Сделав свои дела шли обратно, когда на обратном пути я заметил колодец. Рядом стояло ведро с навязанной веревкой. Воду набирать не пришлось, ведро было полное. Набрал воды в ладони, хлебнул, холодная аж зубы свело, зато чистая, то, что надо. Что бы не передумать быстро снимаю рубаху ложу её на борт колодца и зачерпывая воду начинаю обтирать торс, руки, лицо.
– Ааах! Хорошо!
– Влад, а что ты делаешь?
– Я умываюсь, что не видно?
– Но вода ледяная! Я её глотнул слегка, аж, нутро замерзло. А ты мыться?
–А ты привыкай. Да и есть ещё один плюс.– Посмотри на мой торс, – сказал я ему. – Тело у меня было все желто–синее, в кровоподтеках, левая рука в районе локтя была прям бордовая, было уже такое, когда на локоть падал, ничего страшного - просто поболит. – Знаешь мне больно, тело ноет, как будто по мне прошлись молотком, так вот холодная вода освежает, дает мышцам расслабиться. Так что мне уже легче, а я ещё подвигаюсь – начинаю крутить руками, двигать корпусом – что б кровь разогнать. Мы молодые, все болячки у нас сходят от движения. А еще, неизвестно, что нас заставят делать сегодня. Или будущий десантник боится воды. Так знай! Дождь десантника не мочит, дождь десантника бодрит.
– Дак, это же вода с колодца, а не дождь.
– Логично. Но тебе не все равно? Главное тут вода.
Решившись Лекс быстро снимает рубаху и начинает также обливаться. Потом начинает махать руками делая как я.
– Да, и вправду освежает –прыгая на месте говорит Лекс. Ответить я не успел.
Из–за угла выходит какая-то пышная женщина лет сорока. Одета она была в одежду поваров, что нас вчера кормили. Я ещё запомнил по тарелке с кубком, что были вышиты у них на левой стороне груди. В руках она несла кувшин, а второй придерживала. Возможно, она задумалась о чем-то своем, потому что, когда она нас увидела прыгающих с голыми торсами махающими руками, то от неожиданности выпустила этот самый кувшин. Потом посмотрев на нас, на кувшин и опять на нас как начала кричать. Ох, такого голоска я не слышал никогда, звонкий и громкий, он буквально заставлял мои уши морщиться. Поэтому не долго думая схватил свои вещи и побежал, причем на всякий случай не в сторону нашего барака, не хватало что бы она туда пошла и перебудила всех наших. Краем глаза заметил, что одновременно со мной свою одежку подхватил Лекс правильно нечего нам тут делать, ещё будет рассказывать, что мы виноваты. Остановившись за углом мы засмеялись, понимая как непонятна была та ситуация для женщины и одевая кофты пошли к своему бараку.
