— Двое, — донесся слева голос Секста Одноглазого. — Один от ворот идет следом. Дело свое знает, профи.
— Второй? — спросил командир, не поворачивая головы.
— Торчит на противоположном конце улицы. Дрова выгружает. Взгляд, заинтересованный не в меру.
— Трое, — подумав немного, ответил командир. — Под окном через улицу нищий. Тоже не просто так сидит.
— Но как? — открыл рот в немом восхищении апулиец. — Я не заметил!
— Учись, Секст, учись. Пока молодой. Проживешь с мое — и ты сможешь. — командир улыбнулся. — Должен будешь мочь…
— На первый взгляд все без оружия…
— Это так кажется. Эта тройка стоит половины центурии. Во всяком случае, я поменял бы их именно в таком соотношении. Пошли, хватит стоять.
Воины не привыкли спорить. Приказ идти — значит идем. Даже если идем в ловушку…
Их было шестеро. Человек со шрамом и пятеро телохранителей. На первый взгляд все почти без оружия, но старик знал, на что способны эти люди даже голыми руками. Именно поэтому, чтоб никого не провоцировать — характер у варваров слишком буйный, несмотря на сотни лет владычества Рима — охрана заведения была отослана, все оружие убрано.
Воины, не спеша, вошли внутрь, расселись за столиками у противоположных стен. Лицом к выходу, спиной к стенам, охватывая взором всю территорию, таким образом, чтоб в любой момент быть в зоне досягаемости командира, севшего за столик в центре. Служанки-рабыни тут же кинулись к бравым воякам принимать заказы. Отставной ветеран Тит по прозвищу Мордобой, хозяин заведения, довольно улыбнулся за своей стойкой. Старик улыбнулся в ответ. Сработало! Клиент клюнул!
В зале было почти пусто. Только два крепко датых мужика с эмблемой курии камнетесов «догонялись» на лавке у окна, весело потягивая дешевое кислое вино и негромко споря. Рослый плечистый прилично одетый здоровяк, очевидно, управляющий какой-нибудь окрестной виллы, плотно завтракал у дальней стены. Древний старец не спеша пережевывал неаппетитную бурду за столом в углу. Старый, трухлявый, пальцем ткни — рассыплется. Да чернокожий возница с ошейником на шее и кнутом за поясом с блаженной улыбкой на лице медленно отхлебывал из своей кружки, видимо, растягивая удовольствие. Хороший раб пьет хорошее вино.
Ребята вынесут их в два счета. Терпимо.
На новоприбывших посетители почти не обратили внимания, продолжая заниматься своим делом. Конечно, день на дворе, чего им бояться? Мордобой и поножовщина начнутся ночью, после заката, когда уставшая от трудов праведных толпа рванет расслабляться и пропивать честно заработанное. Вот тогда любой вошедший солдат или отставной ветеран будут рассматриваться как объекты потенциальной угрозы. Или цели. Кому как. А вот хозяин командиру не понравился. Уж слишком самодовольный тип, чересчур нахальная улыбка. Да и стойка у него прочная, удар тараном выдержит. Небось, и самострел заряженный там прячет. А то и крепкий меч.
— Доброго фалернского, красавица. И мяса. — сказал он подошедшей рабыне.
— Вам какого, уважаемый господин? — ее глаза лукаво улыбнулись, стреляя в интересного, сильного и непременно богатого мужчину. Командир напрягся. Она действительно была хорошенькая, но сейчас не время думать о женщинах. Слишком многое поставлено на карту.
— Неразбавленного, моя хорошая. Неразбавленного! — он бросил напряженный взгляд, говорящий, мол, продолжения не жди.
Девушка хмуро скривила губки и удалилась. Он оглянулся. Ребята тоже заказали, но он знал, вряд ли прикоснутся к чему-нибудь.
Он тоже не собирался. И когда девушка принесла вина, хмуро отодвинул его от себя и стал ждать.
Так они и сидели, не ели, не пили, играли в гляделки с хозяином. Каменщики начали проявлять интерес к новому богатому посетителю. Приказчик расплатился и незаметно выскочил на улицу. Интересно, кто он? Имперский шпик? Если да, то узнал или нет? Или из местных, для подстраховки? Старик и негр демонстративно не реагировали ни на что, находясь на своей волне. Хозяин все так же загадочно улыбался.
Может то была утка? На живца? И теперь сюда ввалятся десятка два стражников и поволокут их к претору? А потом и к проконсулу? За связь с христианами? Вот хороший конец карьеры! А какой неожиданный! И все по собственной глупости…
— Эй, приятель! Угостишь честных ремесленников? — оторвал его голос от размышлений. Его воины сзади напряглись.
Да, в канабах бы этому простолюдину давно рыло начистили, и это в лучшем случае. Там командиров знают и уважают. Потому, как командир — это отец и бог для солдат. Даже император — нечто далекое и чуждое, не стоящее того, чтобы относиться к нему серьезно. Платит — и ладно, и хорошо. Пока платит — слушаемся. А вот если прикажет собственный командир…
А пьяная шваль — это пьяная шваль, и она должна знать свое место.
С другой стороны, они далеко от границы, в мирной Македонии. Откуда этому провинциалу разбираться в военных? Для него он всего лишь богатый всадник с охраной.
— На, пей! — протянул командир ремесленнику свой кувшин. Если там яд быстрого действия, он узнает. Но, судя по тому, что слышал об этих людях, они не будут мелочиться и так низко падать, не их стиль.
Продегустировавшие каменщики радостно замахали, давая понять, что пьют за его здоровье.
— Ай-яй-яй! Самое лучшее фалернское! Из запасов самого Тита Мордобоя! — покачал головой присевший напротив седой старик в белоснежной тоге. Контакт есть.
— Для самых почетных гостей держим! А ты его последним алкашам! Не жаль?
— Я бы все равно не пил. — равнодушно пожал плечами Диокл.
— А зря. Хорошее вино. И совершенно без яда. — старик щелкнул пальцами и сам хозяин выскочил из-за стойки с кувшином в одной руке и двумя глиняными расписанными кружками в другой. Быстро разлив содержимое гостям, также быстро и тихо исчез.
— Ну, за знакомство! — поднял кружку старик.
— За знакомство! — поддержал его Диокл, поднимая свою. Вино было на его глазах разлито в обе кружки. Затем проследил, чтоб старик выпил содержимое своей и только после этого пригубил. Да, вино и вправду великолепное.
— Только вот незадача: при знакомстве обычно узнают имена друг друга.
— Да уж! — усмехнулся старик.
— Надеюсь, мне нет нужды представляться?
— Конечно нет, легат. — Старик опять усмехнулся. — Думаю, не стоит произносить твое имя здесь. Для нашей же общей безопасности.
Диокл кивнул.
— Меня же зовут Прокопий. Прокопий из Аквилеи.
— Грек?
— У тебя предвзятое отношение к грекам?
— Нет, просто они умничают много. Выше других себя ставят.
