Вероятно, он еще не до конца понял умозаключения Хакууна, позволившего Гргучу выйти из Подземья, но Джек был заинтригован.
Глава 3
Простые времена прошли
Длинные сильные ноги несли Вульфгара по снегу, доходящему порой до бедер, и позади него на склоне горного хребта оставалась глубокая борозда. Но Вульфгар не считал снежный покров препятствием, наоборот, он радовался охватившему душу ощущению свободы. Этот переход и бодрящий морозный воздух напоминали ему о доме, а с практической точки зрения глубокий снег сильно замедлял продвижение двоих упрямо преследовавших его часовых-дворфов.
Снова повалил снег, а холодный северный ветер обещал новую бурю. Но Вульфгар не испытывал страха и с искренней улыбкой на лице продолжал путь. Он придерживался берега реки и постоянно перебирал в памяти все приметы, полученные от Айвена Валуноплечего, обнаружившего тело Делли Керти. Прежде чем покинуть Миф-рил Халл, Вульфгар подробно расспросил Айвена и его брата Пайкела обо всех деталях.
Холодный ветер, жалящие укусы снега, глубокий снег… Все это было знакомо Вульфгару, все приносило спокойствие и умиротворение, и он чувствовал, что выбрал правильный путь. Он не жалел сил, и по дороге к поставленной цели остановить его не мог никакой буран.
Предостерегающие крики подданных Бренора, уносимые порывами ветра, постепенно затихли, а потом контуры строений и укреплений и даже самого горного хребта остались позади уже едва различимыми пятнами на фоне снежной пелены.
Он был одинок и свободен. Ему не на кого было рассчитывать, но и ни о ком не надо было заботиться. Вульфгар, сын Беарнегара, прокладывал тропу в глубоком снегу и боролся с порывами северного ветра, полагаясь только на свои силы. Он снова стал одиноким странником, сам выбирал свой путь, а выбрав, неуклонно стремился вперед.
Несмотря на холод, опасность, потерю Кэлси, несмотря на смерть Делли и отношения Кэтти-бри с Дзиртом, Вульфгар испытывал лишь истинное наслаждение.
Его путь продолжался еще долгое время после того, как дневной свет померк и сумерки сменились темнотой, и, лишь когда ночной холод стал слишком сильным даже для гордого сына промерзшей тундры, Вульфгар остановился на ночлег. Он устроил лагерь под густыми нижними лапами пушистых елей, где ветер не мог до него добраться. Ночью ему снились стада карибу и преследующие их кочевые племена. И его друзья, все до одного, были в сновидениях с ним рядом в тени Пирамиды Келвина.
Он хорошо выспался и, как только небо чуть посветлело, снова отправился в путь.
Эти земли не были незнакомыми Вульфгару, проведшему в Мифрил Халле не один год, и, едва выйдя за восточные ворота крепости дворфов, он хорошо представлял, где именно Айвен и Пайкел обнаружили тело несчастной Делли. Варвар знал, что доберется туда уже сегодня, но не раз напоминал себе о необходимости соблюдать осторожность. Он покинул дружественную область в тот момент, когда перебрался через укрепления дворфов на горном отроге, и теперь оказался вне цивилизованного мира. Вульфгар миновал несколько стоянок, где над кострами поднимались струйки дыма, но ему не требовалось подходить ближе, чтобы убедиться в присутствии враждебно настроенных орков.
Он радовался тому, что день выдался пасмурным.
Вскоре после полудня снова пошел снег, но он сильно отличался от вчерашней пурги. Снежинки легко порхали в воздухе и, прежде чем упасть на землю, исполняли замысловатый танец, повинуясь легкому дуновению ветерка. Несмотря на необходимость постоянно высматривать орков и другие признаки опасности, Вульфгар быстро продвигался вперед и сразу после полудня уже вскарабкался на невысокий скалистый хребет, за которым открывалась круглая чашеобразная долина.
Затаив дыхание, Вульфгар осмотрел окрестности. Прямо напротив него, на краю круглой впадины, поднимались дымки нескольких костров, а в самой низине Вульфгар заметил остатки старого, давно покинутого лагеря. Несмотря на то что долина была надежно укрыта, вчерашний ветер все-таки добрался до ее дна и сдул снег с юго-восточного сектора, оставив неприкрытыми целую гряду валунов. Вульфгар отчетливо рассмотрел даже наполовину прикрытые небольшие камни старого кострища.
Все точно так, как описывали Айвен и Пайкел Валуноплечие.
Варвар тяжело вздохнул, перевалился через край и стал медленно и осторожно спускаться в долину. Он не поднимал ноги над землей, а медленно скользил по склону, опасаясь наступить на погребенное под футовым слоем снега тело. Так Вульфгар проложил тропу до самого кострища, затем развернулся, как советовал ему Айвен, и так же медленно направился обратно. Поиски заняли немало времени, но в конце концов он заметил торчавшую из-под снега посиневшую руку.
Вульфгар опустился на колени и осторожно разгреб белое покрывало. Никаких сомнений — это действительно была Делли. После ее гибели морозы только усиливались, так что разложение лишь слегка тронуло тело. Лицо женщины немного раздулось, но несильно, и черты почти не изменились.
Казалось, она мирно спит, и Вульфгар отметил, что при жизни бедняжка никогда не выглядела такой безмятежной.
В душе Вульфгара шевельнулось чувство сожаления, ведь в этом в немалой степени была и часть его вины. Он припомнил все их разговоры, когда Делли мягко и спокойно просила вывести ее из Мифрил Халла, когда она умоляла его освободить ее из темноты населенных дворфами пещер.
— Но я такой глупец! — прошептал он, тихонько прикоснувшись пальцами к ее лицу. — Даже если бы ты все высказала мне напрямую, я и тогда вряд ли услышал бы твои мольбы.
Отправляясь с ним в Мифрил Халл, Делли отказалась от всего. Конечно, ее нищенской жизни в Лускане никто не позавидовал бы, но там у Делли Керти были друзья, заменявшие семью, теплая постель и еда. Она все это оставила ради Вульфгара и Кэлси и честно выполняла условия сделки весь путь до Мифрил Халла, и потом тоже.
В конце концов она сломалась. Несомненно, по вине злобного и хитрого меча Кэтти-бри, а также потому, что мужчина, который был рядом с ней, оказался не в состоянии заметить ее тихое отчаяние.
— Прости меня, — произнес Вульфгар и, нагнувшись, поцеловал холодную щеку.
Выпрямившись, он замигал, словно дневной свет резал глаза.
Вульфгар поднялся.
— Ма ла, бо гор ду ванак, — прозвучало на древнем варварском наречии выражение смирения перед превратностями судьбы, не имеющее перевода на общий язык.
Это была своего рода жалоба на то, что мир такой, «какой есть», каким его создали боги, и что участь человека — жить в нем и выбирать наилучший возможный путь из всех доступных. Высокопарная и отрывистая фраза на языке Долины Ледяного Ветра так легко скатилась с его языка, что Вульфгар от неожиданности замер. Он слишком давно не пользовался этим наречием, и вот сейчас оно мгновенно всплыло в его памяти.
