Пока что! Сегодня владычица Запределья твёрдо решила разобраться с этой проблемой.
— Выходи! — велела она.
В комнате ничего не изменилось. Но Арая знала, что её услышали.
— Выходи, — повторила королева, сжимая рукоять короткого золотого жезла. — Иначе я потеряю терпение, а слугам потом придётся отскребать от стены труп. А они это занятие почему‑то очень не любят. Говорят, на аппетит влияет.
— А ты ничуть не изменилась, кузина, — прозвучал из‑за портьеры знакомый, чуть хрипловатый, голос. — Всё так же любишь угрожать и даже не пытаешься думать.
— И тебе добрый день, Аллена, — королева не без усилия заставила себя быть хладнокровной. Побушевать можно будет и позже. — Не могу сказать, что соскучилась по тебе. Какими судьбами?
Штора шевельнулась и в комнату вступила невысокая темноволосая женщина. Вид у незваной гостьи был усталый, но ничуть не испуганный. Значит, ожидала, что её рано или поздно обнаружат, а то сама к этому стремилась. И даже не пыталась придумать стоящее оправдание своему появлению во дворце:
— Так, мимо проходила. И вдруг подумала, а не заглянуть ли в гости к любимой сестричке.
— Заглянула?
— Как видишь.
— Ну, тогда я тебя больше не задерживаю. Можешь быть свободна.
— Могу и буду! Только сначала ты ответишь мне на один вопрос, — Темноволосая одним смазанным движением перебралась к креслу, и по — простому пристроилась на подлокотнике.
— Я тебе внимательно слушаю, — Арая изобразила вежливый интерес. Впрочем, интерес‑то был самый настоящий. А вот вежливость стоила королеве больших трудов.
— Где моя дочь? — Аллена, в отличие от кузины, не стала изображать излишнюю учтивость. Говорила она всё ещё спокойно, что чувствовалось, что голос готов вот — вот сорваться в крик.
— Понятия не имею, — развела руками властительница Запределья. — Вот веришь, самой интересно!
— Но портал был твой!
— Какой портал?
— В лесу! Она пошла в лес. Не вернулась, я пошла следом. Нашла поляну, на ней куча следов, кровь — и над всем этим твой портал. Почти сросшийся, но я его раскупорила и прошла сюда. Так где моя дочь?
— Кровь, говоришь? — Арая поднялась с кресла и в возбуждении зашагала по комнате. — А чья кровь — не знаешь?
— Не успела проверить, — повинилась Аллена.
— А вот это зря. Это очень даже зря. И всё‑таки, кто же из них кого ранил, а? Как ты думаешь, Ллена, кто из них кого ранил? И куда они оба после этого делись?
— О чём ты? — гостья непонимающе тряхнула головой. — Послушай, я не собираюсь строить пространные умозаключения. Я хочу найти свою дочь. И если ты что‑то с ней сделала…
— Да ничего я с ней не сделала. Пока что. А вот когда найду… Ну‑ка, сестрёнка, расскажи мне всё, что знаешь о своей младшенькой.
— Ничего я тебе не скажу! — взъярилась Аллена.
— Скажешь, родная моя. Всё скажешь, — 'обрадовала' её королева, — Времени у нас более чем достаточно. Меня, конечно, послы из Хлэви ждут, но ради такого дела потерпят. Итак, начнём?
Аллена хотела было упрямо мотнуть головой, но вдруг поняла, что не может двинуться. А её кузина незамедлительно приступила к допросу.
Размеренное движение отряда прервал истошный ксанкин вопль:
— Змея! Змея!
— Что, опять? — Файриан даже не обернулся, не говоря уж о том, чтоб остановиться.
— Ну так змея же. Кажется… — девушка боязливо потопталась на месте босыми ногами.
— Где? — сжалилась над сестрой я.
— Там, — Ксанка немедленно указала на траву, росшую вдоль тропинки.
— Да, это очень опасная, и безумно ядовитая берёзовая веточка. Точно так же, как и в прошлый раз.
— В прошлый раз была дубовая! — надулась девушка.
— А до этого осиновая, а перед этим ещё какая‑то, — подхватил идущий следом за нами Эл. — Может, хватит уже шарахаться от каждой подозрительной тени?! Или бери пример с Хэйнара — он хоть и боится, но молчит.
Эльфик действительно молчал. Причём уже довольно давно. Парнишка вообще выглядел грустным и подавленным. Он шёл, понуро свесив голову и небрежно прикрыв растрёпанными волосами пунцовые уши.
Подозреваю, что мои органы слуха, слегка оттрепанные командиром и лысым, были примерно такого же цвета. Да ещё и чесались зверски — путешествие по крапиве давало о себе знать. Впрочем, чесались не только уши, но и вообще всё, до чего сумели дотянуться жгучие ветки, так что чувствовала я себя не больно‑то комфортно. Утешало одно — Эл тоже постоянно почёсывался. Кажется, в его случае больше всего досталось лысине.
— Ему легко молчать. А я босиком, между прочим, — снова завела свою пластинку Ксанка. — Вот если бы кто‑нибудь одолжил мне сапоги, я бы тоже так не боялась.
— Это мы уже проходили, — пробурчал Эл. — Во — первых, лишней обуви ни у кого нет. Во — вторых, свою тебе никто не отдаст. В — третьих, даже если и отдаст — ты из неё вывалишься.
— А может, ты меня тогда на руках понесёшь? — затрепетала роскошными ресницами моя сестра.
— А может, ты просто уймёшься?
Ответ Ксанки я не расслышала, потому что прибавила шагу и сбежала подальше от препирающейся парочки. Хотелось помолчать и подумать. Например, об Олеге.
Я уже всю голову себе сломала мыслями о том, откуда он взялся и почему до сих пор жив. Тогда, в лесу, передо мной был самый натуральный труп. Как бы я не была напугана, но отличить живого человека от мёртвого сумела бы в любом случае. Как минимум — по ауре. Или, в данной ситуации, по её отсутствию.
Парень был мёртв. Мёртв окончательно, бесповоротно и, в отличие от моей блудной мамочки, без применения всяческих некромантских фокусов.
Да, проще всего было бы списать его внезапное возвращение с того света на некромантию… Но мне с детства вбивали в голову, что воскресить человека невозможно. То есть, теоретических выкладок на эту тему существовало множество. Но осуществить такое на практике не удавалось ещё никому, слишком много нюансов накладывалось друг на друга. Самое масштабное, что удавалось некромантам — вернуть душу в свежее тело на пару часов. Да и это считалось высшим классом. Гораздо лучше представителям пятой стихии удавалось умертвление. В этом они действительно были профессионалами. Но одно дело — отнять жизнь, а другое — вернуть её.
Нет, окончательно вернуться с того света пока что никому не удавалось, и это знали все, даже дети. Впрочем, то, что оллов не существует, я тоже с детства знала. А в результате сама оказалась одной из них. Но не может же быть столько исключений из общеизвестных правил! Или может?
Может, тогда и Флая можно как‑то воскресить?
