Женевьева толкнула Вукотича локтем, давая понять, что нужно развернуть телегу и выбираться из толпы. Но сделать это оказалось невозможно. Люди сгрудились так плотно, что вол не мог сдвинуться с места, как ни напрягался.
Назревали крупные беспорядки. В ход пошли камни, которые граждане выковыривали из мостовой. Один такой булыжник вскользь задел Женевьеву по голове, но, к счастью, не причинил большого вреда. Вол упал на колени, а вокруг него сражались люди.
Развратитель малолетних… Любитель дрянного вина… Адепт нечистых алтарей… Ты, душитель молодых козлов… Да это из-за тебя молоко киснет… Мошенник, недовешивающий товар…
- Мы должны убраться отсюда, - сказала Женевьева Вукотичу.
Шкура вола окрасилась кровью. Кто-то ранил животное. Двое мужчин дрались на ножах, обвиняя друг друга в совращении некой девицы по имени Хильда Гетц. Одного бедолагу толкнули в огонь, и теперь он с воплями продирался сквозь толпу. Это был невероятно толстый гном. Его маслянистые волосы полыхали, как факел.
Вукотич обнял вампиршу, пряча цепь за ее спиной, и приподнял ее. Он сошел с телеги и помог слезть своей спутнице, поддерживая ее так, словно она была тяжело больна.
- С дороги! - рявкнул он. - Моя жена ждет ребенка.
Драчуны отскочили в разные стороны, и наёмник с девушкой выбрались из толчеи. Вампирша удивилась сообразительности своего напарника, придумавшего разумное объяснение их поведению.
- Ты, - повернулся Вукотич к одному из мужчин с ножом. - Где здесь ближайшая гостиница?
Наемник возвышался над парнем как башня. Сельский житель попятился и лишь потом ответил чужаку.
- «М-м-нирный приют», - пробормотал он. - Это на дороге в Карак Варн, к северу.
- Спасибо, приятель. Передавай привет Хильде Гетц.
Они потихоньку направились прочь. Вукотич вел Женевьеву, приобняв ее, словно она вот-вот родит. Вампирша громко стонала и охала.
Забияки продолжили драку. На их ножах играли отблески костра.
- Мы остановимся на ночь в гостинице, - объявил наемник. - А завтра утром тронемся в путь.
- У нас нет денег, Вукотич.
Молодой человек усмехнулся и помахал в воздухе кошельком.
- Полагаю, добродетельная матрона с усами даже не заметит пропажи.
«Мирный приют» относился к тому типу гостиниц, где все предыдущие постояльцы представлялись супружескими парами по фамилии Шмидт или Браун. Ночной портье сидел на стуле и храпел, привалившись спиной к стене. Вукотич и Женевьева вошли внутрь, завернутые в одеяло, словно на улице шел дождь. Левой рукой, которая теперь стала у наемника рабочей, он позвонил в колокольчик, и дежурный свалился со стула.
- Нам комнату на ночь, - сказал Вукотич.
Дежурный перегнулся через стойку и вытащил огромную книгу в кожаном переплете. Он открыл ее торжественно, словно держал в руках священные тексты, содержащие сокровенные секреты Сигмара Молотодержца, и вписал в нее дату.
- Как вас зовут? - спросил мужчина.
- Шмидт,- ответил Вукотич.- Йоганн и Мария Шмидт.
Кадык ночного портье двинулся вверх и вниз.
- Мы останавливались здесь раньше, - настаивал Вукотич.
- Да, - согласился мужчина. - Раньше… Боюсь, раньше все было по-другому. Борьба за нравственность, вы понимаете…
Вукотич нахмурился, стараясь придать себе как можно более грозный вид.
- Без свидетельства о браке, я, увы, не смогу предоставить вам комнату…
Левой рукой Вукотич сгреб ворот рубашки своего собеседника:
- Мы хорошие клиенты. Госпожа Шмидт и я всегда пользовались гостеприимством «Мирного приюта».
- Хм… э… Конечно. Рад видеть вас снова, господин Шмидт… Надеюсь, пребывание у нас доставит удовольствие вам и вашей милой жене.
Вукотич буркнул что-то неопределенное. Дежурный протянул ему перо, и наемник потянулся было за ним.
Женевьева перехватила его запястье, удерживая правую руку наемника, и сама взяла перо.
- Давай я подпишу, дорогой, - сказала она. - Йоганн поранил руку.
Смутившись из-за того, что едва не допустил опасный промах, Вукотич промолчал, и Женевьева аккуратно написала их вымышленные имена в гостевой книге.
Портье нашел свечку и ключ, затем объяснил, как найти комнату. Номер располагался за лестницей на первом этаже. Из его окон открывался прекрасный вид на свинарник. К сожалению, благоухание было соответствующим.
- Я бы приняла сейчас ванну, - мечтательно протянула Женевьева.
- В этой грязной дыре тебе это едва ли удастся,- усмехнулся Вукотич и раздавил многоножку, которая выбежала из-под широкой кровати.- Кроме того, нам пришлось бы разрезать на себе одежду, чтобы раздеться.
- Тебе тоже не помешало бы помыться. После двух дней в одном и том же наряде ты источаешь не самый приятный аромат.
Вампирша обошла комнату, заглядывая в ящики и открывая шкафы. Вукотич был вынужден следовать за ней. Наконец, успокоившись, она окинула комнату взглядом, в котором читалась смесь настороженности и любопытства, потянула своего спутника к кровати и, сев на нее, принялась расстегивать изорванные и грязные туфли.
Вукотич был близок к тому, чтобы рухнуть на постель и умереть, но Женевьева, ночное создание, чувствовала тебя бодрой, как никогда.
За последние несколько дней ее наряд пострадал гораздо больше, чем одежда Вукотича. Легкое платье, сшитое из прозрачного шелка, теперь приняло такой вид, что, попадись вампирша на глаза Клею Глинке, его хватил бы удар. Одеяло соскользнуло с плеч девушки и упало на пол. Женевьева потянулась, как кошка. Почти игриво перебирая цепь, она придвинулась к нему и провела острыми ноготками по щеке наемника.
Вукотич никогда не понимал женщин, а женщин-вампиров и подавно.
- Сколько тебе?…- начал он и осекся. Женевьева чуть заметно поморщилась:
- Очень много.
Вскоре они оба расположились на кровати, а цепь, аккуратно свернутая в кольцо, лежала между ними. Вукотич больше не чувствовал себя усталым.
Женевьева расстегнула сорочку, выставив стройное белое тело под свет двух лун. Ее грудь опускалась и поднималась. Она дышала.
Вукотичу было важно понимать, что его спутница была не мертвой, а просто другой. Молодой человек несколько раз проводил время с необычными женщинами, однако варп-камень никак не подействовал на него.
Перекатившись на бок, наемник жадно поцеловал вампиршу. Женевьева не сопротивлялась, но он почувствовал, что ей неприятен его запах. Обеими руками, постоянно натыкаясь на цепь и на ее руку, он расстегнул штаны.
Девушка не оттолкнула его. Она приняла его терпеливо и отвечала приятно, но он понимал, что ее не захватил акт любви. Мелкая шлюшка притворилась бы, чтобы польстить ему и ввести в заблуждение. Цепь оказалась между их телами, и ее звенья оставили на коже красные отпечатки.
