Спрошу потом у Саньки. Если не до смерти заиграемся.
— Без магии и до первой крови. Устоит?
Эх, жаль рубашка у него красивая. Мой любимый цвет. Прозрачного летнего неба. Да и кружево, что украшает воротник и манжеты… Может, предложить ему и дальше раздеться, чтобы такую красоту не портить?
— Вполне. Начнем.
Я встала в стойку. Вновь вынимая меч из ножен, и, ощущая, как кинжал удобно ложится в левую руку.
— Лера, — даже глазом не повела. Тащится мой сын, имея возможность обращаться ко мне по имени. Да только некогда сейчас с этим разбираться. Этот противник требует, чтобы с ним держали ухо востро — постарайся не лишить этого Лорда, чего-нибудь нужного.
Лорда? И где мои глаза были. Точно. Весьма примечательный перстень у него на пальце отсвечивает.
Как я и предполагала, атаку он начал неожиданно. Еще мгновение назад, его тело было расслаблено, обманывая своей отстраненностью. И вот уже, он весь похож, на сгусток энергии.
Наши мечи сталкиваются, издавая звук тоньше, чем хрустальные бокалы.
Наши взгляды… Нет, глазами такое не увидеть. Это можно лишь ощутить. Когда лезвие клинка проносится слишком близко, чтобы заставить сердце замереть в ярком предчувствии небытия.
Когда мышцы трепещут от напряжения, вызывая сладостную истому. А страх… не успев возникнуть, растворяется в неуловимости смертельного танца. Оставляя за собой лишь ощущение дикого, пьянящего восторга.
От себя. От него. От вязи, что выписывает в воздухе наше оружие.
Мой противник хорош. Не настолько, конечно, как Олейор. Но, у того, в отличие от этого, не маячила перед глазами возможность уронить свое эльфийское достоинство, уступив человеку.
Так что, юный светлый эльф, а то, что он юный, было хоть и не было заметно, но чувствовалось, старался.
Я старалась тоже. Чтобы не давать повода, ему, разочароваться.
Его кинжал, которым он уводил мой меч в сторону, пролетел дуновением свежего ветра у моего лица. Срезав прядь, которая, от скорости, с которой это было сделано, сначала, на один стук в виске, повисла в воздухе, и… осыпалась золотым дождем.
Ну, засранец… Такую красоту испортил.
Жаль… Придется обойтись без магии… И я, поднырнув под увеличивающееся на глазах лезвие, надрезала кружево на одном из его рукавов. Отскочив при этом за его спину.
И вновь поразилась, с какой быстротой оказался он ко мне лицом.
Поднимая ладонь вверх и… улыбаясь.
Довольно.
— Боевая ничья. — Я проследила за взглядом Сашки. На моей руки набухала капельками крови тонкая царапина. — Неплохо помахались.
Он вышел вперед, продолжая держать камзол нашего нового знакомца, перекинутым через руку.
Эльф, соглашаясь, кивнул. И провел ладонью по разрезу на своих штанах.
Все-таки, достала.
Олейор Д` Тар
Я настолько задумался, что не услышал, как в комнату вошел отец. Правда, не позволив себе в этом сознаться, когда его рука легла на мое плечо.
— Есть новости? — Все-таки, он сумел заметить, что застал меня врасплох. Явно давая это понять легкой укоризной, проявившейся в его взгляде.
— Особых, пока, нет. — Я, звиняющее, улыбнулся. Это, конечно, непростительная расхлябанность. Но, уж больно думы у меня были напряженными. — Подтверждается лишь то, что мы с самого начала и предполагали. Сама возможность ее появления в нашем мире, начала сводить события в одну точку. — Я встал с кресла, в котором читал последнее донесение от своих наблюдателей. С удовольствием потянулся, едва, от удовольствия, не издавая кошачье мурлыканье. Ощущая, как наполняются кровью затекшие, было, мышцы. И лишь после этого, передал свиток, озвучивая, основную мысль, которую там сумел раскопать. Отбросив достаточно много лишнего мусора. — В Сарадине появился младший принц светлого Правителя.
Все мои надежды на, хотя бы, несколько спокойных дней, рухнули сразу, как только начали поступать доклады от моей личной разведки, о которой, надеюсь, не догадывается мой родитель.
А то… Не смотря на то, что он мне, все еще доверяет… Что крайне редко встречается, когда речь заходит о двух дроу. Если, правда, такое доверие не заслужено ценой спасенной жизни. В Старших же домах, степень паранойи, значительно превышает все разумные пределы.
Где уж тут говорить о полном раскрытии своих карт.
— Тебе не кажется, что все слишком быстро начало закручиваться?
Мой предок, тщательно изучив послание и, вновь, свернув его в тонкую трубочку, теперь выискивал, куда бы его закинуть. Пришлось подойти и вытянуть свиток из твердых пальцев.
Сильно, видно, зацепило батюшку.
— Значит, ситуация уже не терпит промедления. — Я отошел к столику, на котором стояла очередная бутылка, из подарка светлых, раздумывая, могу я позволить себе или нет, пропустить бокал другой. Раз уже не удается развлечься, с так долго ждавшими меня, придворными красавицами.
К сожалению, решить не успел.
В дверь постучали. И мы, одновременно, крикнули:
— Войдите. — И переглянулись. Опять единодушно фыркнув.
Дверь распахнулась. На пороге стремительно появился мой старый друг и… побратим. И, совершенно негласно, естественно, начальник моей разведки. И еще многое, многое…
Короче, если где-то пахло нешуточными разборками и, поблизости, мельтешила моя персона, можно было не сомневаться, что рядом, обязательно, проявится и этот кадр.
А уж если дело касалось прекрасного пола…
Он даже среди нашего, весьма привлекательного племени, выделялся если не красотой, то, каким-то, только одному ему присущим, стилем. Весь такой утонченный, изящный и… Опасный, как сорвавшаяся с тетевы стрела. Да еще и пропитанная ядом.
Так что, встречи с этим черноволосым экземпляром помнили все. И те, кому повезло и те… Кому не очень.
Похоже, с чем-то, очень важным. Даже пыль с сапог не смахнул.
Надеюсь…
— Лорды, — он слегка кивнул мне, успев из-под полуопущенных ресниц дать понять, что оценил ситуацию, и, как положено, глубоко, поклонился Правителю — прошу прощения. Мне не сказали, что вы заняты. — И сделал шаг назад, чтобы покинуть комнату.
— Не стоит. — Отец едва заметно улыбнулся, позволив искрам насмешливости украсить свой взгляд, затем, по-дружески, мне подмигнув, продолжил. — Не думаю, что то, что так спешил рассказать Лорд Гадриэль, не будет также интересовать и меня. — И он, сделал приглашающий жест рукой. — Прошу. — И опустил руку на рукоять кинжала. Четко намекая, что больше никакие возражения приниматься не будут.
Выпью я, все-таки, вина.
