Вот оно что. Он знает. Смотрю на Эмми поверх спины Гермеса. Она чуть заметно качает головой. Не рассказывала. Сколько ему известно? Ладно, отговорюсь как-нибудь.
— Сломался, — отвечаю я.
— Да ну, — говорит Лу.
Я старательно пристраиваю на место уздечку.
— Наверное, я опять ходила во сне, — говорю. — Упала где-нибудь, и лук сломался.
— Эмми, — окликает Лу. — Можешь что-нибудь об этом сказать?
— Нет. — Эмми густо краснеет.
— А может, так: Саба сломала свой лук нарочно. А ты спрятала обломки под камнем. И вы обе решили морочить мне голову. Да?
— Ну ладно, — сдаюсь я. — Ты пошел за нами и все видел. Хватит об этом.
— Нет уж, — говорит Лу. — Черт побери, Саба, ты сломала свой лук! Это было во сне? Только не ври!
— Во сне, — вру я.
— Вранье, — говорит Лу. — Я всегда знаю, когда ты врешь. Зачем ты это сделала?
Я молчу.
— Что стоишь, как столб? Отвечай, черт побери! — орет Лу. — Почему ты сломала свой чертов лук?
Лошади шарахаются и ржут. Лу смотрит на меня, его взгляд потемнел от беспокойства и… Что-то еще в глазах брата. Страх. Нельзя на него еще больше забот взваливать. А если скажу про Эпону, он решит, что я умом тронулась. Неправда. Я не сумасшедшая. Она в самом деле здесь была.
— Я ходила во сне, — говорю я упрямо.
— Я всего лишь хочу, чтобы у нас была дружная семья, — вздыхает Лу. — Хочу добиться для нас лучшей жизни, чем та, какую нам дал Па. А ты думаешь только о себе и… Не знаю, что у тебя там в голове творится. Я, кажется, теперь вообще тебя не понимаю. Ладно. Черт с ним. Все равно ты из этого лука больше не стреляешь. Мы с Томмо одни охотимся.
Все садятся в седла. Нерон вспархивает ко мне на плечо.
— Ты с каждым днем все больше похожа на Па, — говорит Лу.
— Как это?
— Сама догадайся.
Лу бьет пятками Смелого в бока и мчится прочь. Томмо за ним. Эмми смотрит на меня. Лицо у нее как у встревоженной старушки. Потом скачет вслед за ними.
Со мной остаются только Гермес и Нерон.
Все больше похожа на Па. Я и правда в него пошла — темные волосы, карие глаза, но Лу не об этом говорил. Он намекает, что я схожу с ума. Точь-в-точь как Па. Наш беспомощный отец. Смерть забрала его разум. Смерть Ма. Наша Ма сделала последний вздох в ту минуту, как Эмми сделала первый. Па остался с искалеченной душой и безнадежно повредился рассудком. Чем дальше, тем хуже.
Я не такая, как Па! Совсем не такая!
Пожалуйста.
Пусть я не буду, как Па.
* * *
Кто-то следует за мной по пятам. С самого утра это чувствую. А сейчас уже за полдень.
Можно обернуться и посмотреть. Да я и оборачивалась, тысячу раз. Никак не могу перестать. И каждый раз вижу только сосновую рощу, где был наш лагерь.
И все-таки. Воздух за спиной какой-то тяжелый. Словно кем-то занят.
Затылком чувствую, там что-то есть. Аж мурашки по коже. Просто мне этого чего-то не видно.
Пока.
* * *
Теперь я еще и слышу. Сухой стук копыт. Сзади кто-то едет верхом. Не спешит. Держится поблизости от меня. Для компании.
Меня пробирает озноб. Руки вдруг замерзли. Хотя жара такая, что воздух дрожит и мерцает. Я натягиваю шиму поглубже.
Надо все-таки посмотреть.
Задерживаю дыхание. Оборачиваюсь.
Чуть позади по земле бежит тень. Черная, будто ее вырезали из ночного неба. Лошадь. И всадник.
Сердце колотится о ребра. Призраки днем не появляются. Поскорее отвожу глаза. Гермес фыркает и задирает голову. Беспокоится. А ведь он не из пугливых. Нажимаю пятками ему в бока. Конь ускоряет ход. И стук копыт за спиной становится чаще. Снова оглядываюсь.
Черная тень не отстает.
Знакомые очертания, поворот головы. Сколько раз она ехала вот так со мной, живая, и я ее видела, когда оглядывалась через плечо. Она улыбалась или шутила, подбадривала меня.
Эпона.
Натягиваю поводья. Всадница-тень останавливается тоже. Смотрю на свои руки. Они мелко дрожат.
— Эпона, что ты хочешь от меня? — спрашиваю.
Тишина. Только Нерон летает кругами и каркает. Неужели тоже видит?
Мало было сломать лук. Я должна заплатить за то, что сделала. Иначе она от меня не отстанет. Так и будет ходить по пятам, пока я сама не подставлю ей горло и не начну умолять, чтобы она меня прикончила, За отнятую жизнь надо платить по полной цене.
— Почему я жива, а тебя больше нет?
Звякает призрачная уздечка. Гермес шарахается в сторону, косит глазом. Я крепче сжимаю поводья.
— Скажи, что мне надо сделать, — прошу я. — Пожалуйста, скажи.
Меня трясет. Я замерзла до мозга костей. Медленно, до чего же медленно поворачиваю голову.
Эпона исчезла.
* * *
Уже два дня Эпона едет за мной. И не только она. Появились другие.
Эти не на лошадях. Пешие. Прячутся. Только краем глаза можно заметить, как что-то мелькнет и скроется за валуном или деревом. Иногда светлое, иногда темное. Слышен топот ног. Смех. Они будто играют.
Разглядеть не получается. Слишком быстро они двигаются.
Я знаю, кто они. Это Хелен и другие девчонки из Города Надежды. Те, с кем я дралась в Клетке. Те, кого я победила. А я побеждала всех.
Меня называют Ангелом Смерти. Я не проиграла ни одного боя.
Если три раза проиграешь, тебе не жить. Отправят на прогон.
Из толпы тянутся жадные руки, сбивают с ног, рвут на куски. Я отворачивалась, только уши не закроешь. И все это оставалось во мне. Звуки, запахи, прикосновения и вкус. Все мои противницы стали частью меня. Я — страх в их глазах, их жажда жизни, запах смерти на их коже.
И теперь они со мной. На душе становится легче. Наконец-то я знаю, чей шепот приносит ветер с тех самых пор, как мы приехали в Пустоши. Они ждут своего часа. Придет время, и они заберут меня. Я устала. Скоро уже не смогу их отгонять.
Они совсем осмелели. Пускаются на свои штучки, даже когда рядом со мной едет Эмми, или Лу, или Томмо. Сегодня утром одна тень шмыгнула через дорогу под носом у Гермеса. Если б я не дернула поводья, он бы ее растоптал.
По ночам я стараюсь не спать. Пока я не сплю, они меня не возьмут. Не отнимут меня у Лу, Эмми и Томмо. Или их у меня. Пока я не засну, мы в безопасности.
Но иногда усталость одолевает, и тогда мне снится Джек. Бредовые, рваные сны… а может, видения. Всегда одно и то же. Джек угодил в ловушку в темноте. Нет, не так. Сама темнота — ловушка. Я бегу по коридорам, потом вверх по длинной лестнице. Открываю дверь. Ищу Джека, зову его по имени. И не нахожу.
Ни разу я не отыскала Джека.
Черные тени днем, черные сны ночью.
Ночи и дни сливаются в сплошную полосу. Только солнце встает и заходит, а не то я бы вообще не разбирала, где сон, где явь.
