– Разве вам не хотелось бы произвести некоторые… опустошения в воровском квартале? – спросил Илькавар. Он, кажется, хотел пошутить, но не сильно преуспел в этом.
– Кому жить в моем городе, а кому умирать – в моей власти, – резко ответил король. – И не какой-то твари принимать за меня подобные решения. Я совершенно не желаю, чтобы в моем городе на мостовых валялись трупы. В доме есть хорошее оружие? Мне кажется, вместо твоего игрушечного кинжала неплохо было бы обзавестись чем-нибудь посерьезнее.
Они покинули дом Катабаха в три часа пополудни. Илькавар не знал, чего он боится больше: идти в воровской квартал на поиски неведомого чудовища или оставаться в одиночестве в проклятом доме. В конце концов, Конан лишил его выбора, и Илькавар был благодарен королю за это.
Юноша плелся за Конаном и молча смотрел в его широкую спину.
Они оба облачились в длинные широкие плащи, оба скрыли лица капюшонами. В воровском квартале подобная одежда была обычным делом.
– Публичный дом, – заметил Конан между делом и показал своему спутнику на ничем не примечательный домик с цветами на подоконнике.
Илькавар поднял голову и увидел в окне лицо женщины. Внезапно женщина завизжала и спряталась внутри дома.
– Что с ней? – спросил Илькавар.
– Не знаю. – Конан пожал плечами. – Обычно проститутки реагируют на появление мужчин прямо противоположным образом. Нужно узнать, что здесь творится.
– Вы намерены зайти в публичный дом, ваше величество?
– Не для того, о чем ты подумал, болван!
Конан толкнул дверь и вошел.
Женщина в ужасе смотрела на него.
Киммериец был прав – судя по одежде, дама явно занималась одной из самых древних профессий в мире. Она была наполовину обнажена, ее прозрачная юбка имела длинный разрез до середины бедра, и все желающие могли обозревать ее стройные ноги.
Браслеты и широкое ожерелье из поддельного жемчуга дополняли наряд красавицы.
– Имя, – сказал Конан отрывисто.
– Эланна.
– Почему ты испугалась?
– Здесь был… мужчина. Так нам показалось. От него дурно пахло, но от многих клиентов дурно пахнет.
– Продолжай, – приказал киммериец, когда она задохнулась от слез. И прикрикнул: – Мне некогда! Потом будешь рыдать.
– Он хотел женщину. Так нам показалось по его жестам.
– По жестам? Разве он не разговаривал с вами? -перебил Конан.
– Нет, он… он мычал.
– И вас не насторожил такой способ общения? – осведомился король, оглядываясь по сторонам.
В доме было довольно чисто. Имелось даже зеркало, довольно мутное, но все же сносно отражавшее мир.
– Господин, мы встречаем самых разных людей. Мы не привыкли интересоваться их личной жизнью. Бывают ведь мужчины, у которых вырезан язык… Неприлично было бы задавать лишние вопросы, особенно если у клиента есть деньги.
– У него были деньги?
– Да, господин.
– Как он выглядел?
– Мы не видели его лица. Он взял Винду… Они ушли наверх. – Она показала в сторону лестницы, которая, несомненно, уводила в отдельные комнатки, где девицы обслуживали посетителей. – Потом раздались крики… Когда мы прибежали, Винда… ее уже не было. Он ее…
– Он ее съел, – заключил Конан спокойным тоном. – Я правильно догадался?
Девушка просто кивнула. Ее всю трясло.
Конан не добавил больше ни слова и вышел из дома. Илькавар последовал за ним.
– Что будем делать? – спросил Илькавар, догоняя короля, шагавшего широким шагом по мостовой.
Конан глянул на него через плечо.
– Нужно найти урода и уничтожить его. А потом мы попробуем отыскать твоего нищего и задать ему пару вопросов. Ты был прав: ключ к разгадке где-то здесь, в воровском квартале.
– Вчера мне не удалось ничего отыскать, – напомнил Илькавар.
– Вчера ты был один, а сегодня с гобой король, – ответил Конан. – Полагаю, ситуация немного изменилась…
Он вдруг остановился.
– Смотри.
На углу, там, где вчера попрошайки привязывали к себе куски мяса, чтобы «покрыть свое тело неизлечимыми язвами» и тем самым разжалобить сострадательных богачей, лежала кучка окровавленных костей.
– Кажется, в этом месте околачивались нищие, – начал было Илькавар. – Они вытворяли настоящие чудеса с гнилым мясом. Никогда прежде не видел, чтобы испорченный продукт использовался с такой пользой для своего обладателя.
– Да, здесь они собираются, – перебил король. – Но они не применяют в своей «работе» кости… тем более человеческие.
– Что? – Илькавар выпучил глаза.
Но то, что он увидел, не оставляло места сомнению: обглоданные кости принадлежали людям. Людям, которых съели прямо на улице.
– Здесь погибли три человека, – сказал Конан. – Кем бы ни было это существо, сейчас оно набралось сил. Видимо, оно было очень голодно, если сожрало четверых за столь короткий срок. И знаешь что, Илькавар? Происходящее нравится мне все меньше и меньше.
С этим глубокомысленным замечанием Конан еще дальше углубился в воровской квартал. Мостовой здесь не было вовсе, дома исчезли – люди обитали в грязных лачугах. Король поглядывал на эту картину гневно. Несколько раз Илькавар даже слышал, как Конан скрипнул зубами.
– Они даже не считают нужным притворяться, будто выполняют мои приказания! – сказал король гневно. – Что ж, у меня еще будет время напомнить им о том, кто вершит суд в Аквилонии!
Прохожих на улице им больше не попадалось. Конан отнюдь не предполагал, что обитатели воровского квартала признали короля и теперь попрятались от него. В простом темном широком плаще с капюшоном, Конан выглядел как один из солдат, что во множестве встречались в Тарантии. Рослый, широкоплечий, с ухватками простого воина, привычного к походам и опасностям.
Его спутник тоже не привлекал к себе особого внимания. Парень об этом не знал, но в обществе Конана и одетый так же, как и он, Илькавар напоминал юного глупца, который увязался за старшим товарищем, надеясь найти в солдатской жизни удачу, приключения и богатство. Такие пытаются во всем подражать более опытному солдату – и, как правило, быстро погибают. Ну а те, кто остается жив, действительно в конце пути могут обрести желаемое. Правда, таковых – единицы.
– Ни одной любопытной бестии, чтобы просто подсмотреть за нами, – пробормотал Конан. – Попрятались в норы. И вряд ли потому, что испугались меня. Или тебя, – прибавил он, обернувшись к молодому человеку и фыркнув.
– Но разве это не обычно для здешних мест?
– Нет. Ты, как я погляжу, сюда и не заглядывал.
– Не было надобности.
– Еще одно доказательство твоей невиновности.
