- Первая искренняя улыбка, господин Чжун.
Его глаза расширились.
- Новость ведь хорошая.
- Вам стоит больше улыбаться, - сказала она. – А то вы всегда такой серьезный.
Она пахла жасмином и весной. Чжун Йе хотел вытащить шпильки из ее волос одну за другой и зарыться в них лицом. Он сделал шаг назад.
- Советник императора – серьезная должность.
Серебряный Феникс коснулась закрученной косы изящным движением, глядя на него так, что он едва стоял на ногах.
- Я буду держать вас в курсе насчет госпожи. Рассказать еще кому-то?
- Рано. Я расскажу императору, когда придет время.
Она склонила голову с тенью улыбки на губах. Он вышел из комнаты и с трудом привел мысли в порядок.
Жаркие летние месяцы сменились осенью. Чжун Йе продолжал работать с Йоканом, пытаясь влиться во двор, чтобы слышать сплетни, рассказывая ему об алхимиках императора и их творениях. Император, вернувшись из летней поездки, продолжил встречаться с Йоканом наедине, и из-за этого иностранный алхимик поднимался в глазах придворных.
Йокан проводил свои исследования. Все стены в его комнате были в полках, заполненных книгами, коробками, сосудами, полными разных соединений, что алхимик собрал по всему миру во время своих исследований. Стеклянные лампы светили и днем, расставленные по всей комнате. Йокан попросил императора сделать Чжуна Йе своим помощником. Удивившись такой удаче, Чжун Йе провел много времени, читая вслух тексты, переводя их для иностранца. Йокан воспринимал услышанное и записывал в свои книги с толстыми страницами.
В комнате всегда пахло по-разному. Этим утром в воздухе витал слабый запах корня лакрицы.
- Я восемь лет учил ксианский, но читать древние тексты мне сложно, - пробормотал Йокан, склонившись над массивной книгой.
- Как по мне, вы неплохо владеете языком, - сказал Чжун Йе. Они читали «Книгу божеств», и у Йокана было много вопросов.
- А ты веришь в божеств? Или в загробный мир?
Чжун Йе молчал. Он начал привыкать к таким вопросам Йокана, что всегда задавал их прямо.
- В моей жизни божества не появлялись.
Йокан поднял голову. Его брови были такими светлыми, что казалось, что их нет. И это сбивало с толку.
- Ясно. А ты из тех, кто верит лишь в то, что видел сам?
- Как-то так. Да и как можно верить во что-то, если это нельзя увидеть или пощупать? – спросил Чжун Йе.
- А любовь? – иностранец выпрямился и улыбнулся.
Чжун Йе попытался подавить удивление.
- Любовь? А что любовь?
- Ее тоже нельзя увидеть или пощупать, но она ведь есть? Ты ведь уже влюблялся?
Чжун Йе вдруг захотел закрыться. Проработав четыре месяца с ним, он все еще мало знал о Йокане, не знал, что он думает, какой он на самом деле.
- Нет. У меня нет времени на любовь, - он поймал себя на мысли о Серебряной Феникс.
- Интересно, - Йокан снова уткнулся в книжку.
Чжун Йе подавил раздражение. Он не мог действовать необдуманно.
- А ты? Когда-то влюблялся? – вежливо спросил он.
Йокан легонько покачал головой.
- У меня тоже нет на нее времени. Ненужное отвлечение, - он что-то нацарапал на пергаменте. – Слабость.
- Ты правда знаешь секрет вечной жизни? – спросил Чжун Йе. Йокан никогда не говорил об этом с ним после первого дня при дворе. Но он не мог врать, ведь зачем тогда с ним продолжал встречаться император?
- А ты читал когда-то «Книгу мертвых»? – спросил Йокан, глядя на Чжуна Йе. Кожу головы советника покалывало. Чжун Йе никак не мог привыкнуть к бледно-голубым глазам иностранца.
- Только отдельные страницы. Саму книгу я даже не видел.
- Поможешь перевести мне целый том, - сказал Йокан, постукивая пером по столу из черного дерева.
Чжун Йе сглотнул. «Книга мертвых» была злом. Ее читали лишь монахи, что собирались понять врага. Или те, кого привлекала темная магия. Горло сжалось, но он кивнул. Он готов на все, чтобы узнать секреты Йокана.
Чжун Йе шел по краю площади дворца после встречи с мальчиком двенадцати лет, евнухом и любимцем императрицы за его высокий голос. Она не была беременна, а в покоях императора была лишь раз за последние два месяца. И главного советника императора она не жаловала. Чжун Йе не смог подавить улыбку, услышав новости, и вложил в ладонь мальчика монетки. Чжун Йе завел себе много шпионов, всех награждал монетками, сладостями или всем вместе.
Под ногами хрустели желтые листья, пока он шел по тропе, что соединяла внешний и внутренний двор. Стража поприветствовала его и открыла двери. Так они вели себя впервые, и он удивился, что успел такого сделать, чтобы заслужить такое уважение.
Одна из наложниц высокого ранга с множеством служанок спешила к нему. Ей было двадцать, у нее была двухлетняя дочь от императора. Чжун Йе остановился и поклонился ей. Он не поднимался, пока она с улыбкой не кивнула ему.
- Господин Чжун, - сказала она.
Одна из ее глупых служанок захихикала, закрывшись рукавом.
- Вы давно не приходили, - она кокетливо смотрела на него из-под прикрытых ресниц. – Ни разу после вашего повышения.
- Я всегда к вашим услугам, леди.
Она прижала бледную ладонь к груди, отклонив голову, чтобы взглянуть ему в глаза.
- Да. Это я запомню, господин Чжун, - она всегда была великодушной.
Он не посмотрел на нее, но поклонился еще ниже. Она развернулась с шорохом разноцветных шелков. Ее служанки общались и хихикали, не заботясь о том, что он их слышит.
- Подумать только, ему лишь восемнадцать…
- Такой красивый. А глаза!
- Жаль, что… - служанке хватило такта понизить голос.
Кровь прилила к лицу Чжуна Йе.
- Это значит, что с ним нужно быть изобретательнее, - донесли с другого конца двора слова наложницы, ее служанки рассмеялись.
Он стоял, склонив голову, сжав за спиной руки так сильно, что ногти впились в запястье, пока двор не опустел. Он потер виски. Работа в покоях наложниц порой напоминала ему работу в гнезде змей.
Серебряный Феникс ждала его, когда он пришел в покои Мей Гуи. Он повеселел, увидев ее. Она коснулась его руки кончиками пальцев, испугав его.
- Плохие новости, - сказала она тихим голосом. Он закрыл дверь. - У госпожи началось кровотечение утром. Она не встает с постели.
Чжун Йе ударил кулаком по креслу.
- Кто-то знает?
- А вы не говорили императору? – черные глаза Серебряного Феникса смотрели на дверь спальни госпожи.
- Конечно, нет. Я бы рассказал тебе об этом, - заявил он, пытаясь понять, как лучше поступить. Он не мог собраться с мыслями, когда она была перед ним. Ее голова едва доставала до его подбородка, но она вела себя так, что казалась выше.
