Но Динифий, казалось, понимал все без слов. Он больше не являлся, чтобы терзать ее. Более того, он перенес ее за стену и разместил в прохладных покоях, где было много скользких шелковых покрывал и тяжелые бархатные занавеси. Она все время ела и пила. Она ничем не занималась — только лежала на подушках и отдыхала, а те посторонние существа, что возникли внутри ее естества, вели собственную жизнь и становились все более агрессивными.
Отец Клеуфы был безутешен. Он нанял лучших сыщиков в Шадизаре, чтобы отыскать свою пропавшую дочь, однако все их усилия ни к чему не привели. Один за другим они возвращались к своему нанимателю и с сокрушенным видом признавались в провале. Дальше всех зашел один из них, нанятый последним. Его звали Канаон. Он сообщил, что девушку, закутанную в плащ, видели возле одной крайне подозрительной таверны. По описанию она подходила, но отец Клеуфы наотрез отказался верить тому, что его дочь могла оказаться в подобном месте.
— Говорю тебе, господин, либо ее заманили туда и продали в рабство, либо она попала во власть одного из здешних колдунов, — заверял его Канаон. — Я слышал, что в наших краях их несколько, но один из них — самый жуткий. Его увлечение — молодые девушки. Он пользуется ими, чтобы ставить свои чудовищные опыты над людьми. Его страсть — преображение человеческой природы. Он ищет способа завладеть такой силой, чтобы можно было преображать не только жизненные обстоятельства — этим, с помощью демонов, занимаются все колдуны — но саму натуру человека.
— Откуда тебе это знать? — поморщился отец Клеуфы.
— Ну, в моей жизни встречались самые разные случаи, — уклончиво ответил Канаон. — Во всяком случае, я советую начать поиски именно в этом направлении.
Неожиданно лицо старого господина омрачилось. Он вспомнил, что перед тем, как зачать, его покойная супруга говорила о каком-то колдуне… Но он тотчас отмел эту мысль как вздорную, заплатил Канаону небольшую сумму и велел больше не беспокоить свою персону разными глупостями. Старик смирился с тем, что дочь его пропала навсегда.
Впрочем, если бы Канаон и преуспел, то вряд ли отец узнал бы свою красавицу дочь, а Клеуфа никогда не признала бы в этом человеке своего отца. Потому что она все больше и больше превращалась в птицу.
И наконец в полнолуние прохладной осенней ночи, ровно в полночь, она разродилась тремя мальчиками. Это были крошечные горбатые младенцы, и у каждого за спиной были слабенькие кожистые крылья. Увидев их, мать утомленно прикрыла круглые птичьи глаза, а потом испустила торжествующий клекот, расправила собственные крылья, покрытые сверкающими перьями, и взмыла в воздух. В последний раз ее силуэт видели на фоне полной луны, огромной, испускающей зловещий кровавый свет, а затем она исчезла.
Она направилась к иные края и в конце концов осела в Ианте. Некоторое время гигантскую птицу, расхаживающую по окраинам Ианты, видели местные бродяги, пьяницы и купцы, припозднившиеся и потому не успевшие войти в городские ворота до наступления темноты. Затем в тех же краях появился сыщик Канаон. Он следил за колдуном и видел, как из его дома вылетела птица.
Канаон больше не сомневался в своей правоте. Колдун преобразил природу похищенной девушки, и теперь она превратилась в птицу. Он еще больше утвердился в этом мнении, когда сумел выследить Клеуфу и посмотреть на нее вблизи. Огромная птица с печальным, крошечным девичьим лицом и гигантским клювом.
Канаон нарисовал ее портрет — он был недурным рисовальщиком — и вернулся в Шадизар. Обратно в Ианту он ехал уже с отцом Клеуфы. Старик, несмотря на возраст и недомогания, помчался в Ианту верхом. Он не мог сказать, чего боялся больше — того, что Канаон прав и птица действительно окажется его дочерью, или того, что они не увидят там никакой птицы и поездка окажется напрасной — как оказалось напрасным и многое другое, предпринятное старым господином.
Но птица была на месте. Она сидела на песке и рассеянно озиралась по сторонам. Убитый и расклеванный кролик говорил о том, что она не голодает. Но время от времени какие-то обрывочные мысли приходили ей в голову и смущали ее. Спрыгнув с лошадей, оба мужчины подбежали к преображенной Клеуфе. Отец с рыданьем обхватил ее шею. Птица заморгала, несколько раз хлопнула крыльями, но потом успокоилась и положила маленькую головку старику на плечо.
Канаон поспешил убраться оттуда, как только убитый горем отец рассчитался с ним изрядным количеством золота. А старик выкупил участок земли, приглянувшийся его дочери, и выстроил там дом. Он жил рядом с Клеуфой до самого своего смертного часа. Клеуфа ненамного пережила своего несчастного отца, ведь птичий век короче человеческого…
Судьба рожденных ею детей, тройни, оказалась весьма непростой и поначалу едва не обернулась трагедией. Сперва их отец, колдун Динифий, недовольный результатом опыта, хотел утопить их в реке и взяться за дело заново с новой женщиной, но затем передумал и, выкормив своих странных отпрысков до трехлетнего возраста, продал в бродячий цирк. Там они выступали под именем «мальчиков-мотыльков», изумляя публику и собирая немалые деньги для своих хозяев. Однако настал день, когда мальчики возжелали свободы. Освободиться же для них ничего не стоило. Хоть хозяева и держали своих дорогостоящих пленников в клетках, во время представления их волей-неволей приходилось выпускать. К ним не привязывали веревок, чтобы зрители не могли сказать, будто почтеннейшую публику надувают и попросту таскают мальчишек по воздуху на веревках. И как-то раз трое братьев-близнецов взмахнули крыльями посильнее и улетели прочь. Они так и не вернулись, хотя их звали назад, умоляли, показывали им лакомые куски, соблазняли барышами…
Некоторое время они вели кочевой образ жизни и перебивались мелкими кражами съестного. А затем произошла одна очень важная встреча, которая перевернула для них все.
Они познакомились с Канаоном.
Ловкий и проницательный сыщик, как это часто случается, не сумел заработать своим ремеслом достаточно денег, чтобы обеспечить себе спокойную и благополучную старость. Поэтому он продолжал наниматься к различным людям, которым требовались его услуги. Чаще всего это оказывались ревнивые мужья, подозревающие своих легкомысленных жен. Канаон выслеживал их с любовниками и, в зависимости от обстоятельств, либо предупреждал женщину о грозящей опасности, либо выдавал ее мужу вместе с незадачливым поклонником. Ему даже нравилось вершить судьбы людей, решая, как поступить с неверной супругой: сломать ли ее жизнь или же попытаться спасти.
