Ознакомительная версия.
– Придется. Где ты вообще достал этот вертел?
– Я прошел испытание? – осведомился я.
– Да, пожалуй. Но технику фехтования тебе придется подработать. Если бы не твой меч…
– Я вовсе не возражаю против дополнительного обучения, – согласился я, убирая адаманитовый клинок обратно в ножны, – но за счет Гильдии, разумеется.
– Гильдия предоставляет значительную скидку своим ученикам, – с легкой усмешкой кивнул берсерк. – Однако ты не ответил на вопрос.
– Ты про меч? Это трофей. Где его достал тот парень, я не знаю, а теперь уже и узнать-то не у кого.
– Либо тебе жутко повезло, либо ты круче, чем кажешься, – сделал вывод собеседник. – Адаманитовые мечи на дороге не валяются. Я за всю жизнь видел только один такой – в музее Авалона.
– Авалона? Ты был в столице Фейра? А мне говорили, сидхе никого не допускают в глубь своих лесов.
– У наемников свои порядки…
Я охотно поверил этому.
Ученики поклонились мастеру и сели на пол, скрестив ноги в позе лотоса. Взгляды их были отрешенными и потухшими, ушедшими глубоко внутрь собственного «я».
– Ну? – спросил наконец Коготь Тигра. – Что вам удалось узнать?
– Ничего, учитель, – произнес Дакан. – Мы нашли лишь тело нашего брата. Никто из победителей в битве за Миробан не мог сказать, на чьей именно совести лежит это убийство; никто ничего не видел, как мы ни выспрашивали.
– Однако известно другое: убийца взял себе меч Рэйона, – добавил Квай-Чан. – Адаманитовых клинков в Арканмирре совсем немного, так что мы рано или поздно выйдем на след.
– Хорошо. Продолжайте ваш поиск, но не заходите дальше. На чьей стороне сражался Невидимка в битве за Миробан?
– Его нанял Связующий.
– Следовательно, виновник – из числа подчиненных Искательницы?
– Возможно, это так, учитель, – кивнул Дакан, – хотя, насколько нам известно, Искательница ввела в игру только Героиню, Рыжую Соню, да нескольких наемников – сидхе и истерлингов. Среди выживших наемников владельца адаманитового меча нет.
– Понятно. А вы задавали вопросы Героине?
– Мастер, она ведь нас терпеть не может еще с тех времен, когда сама принадлежала к Странникам. – Квай-Чан медленно сжал кулаки и громко хрустнул суставами. – Даете ли вы позволение…
– Нет, – прервал его вопрос Коготь Тигра. – Ни при каких условиях. Рыжей Соне вы можете только задать вежливый вопрос и проверить правдивость ее ответа. Не более того. У вас нет никаких доказательств, что именно на ней лежит ответственность; впрочем, в противном случае вам обоим пришлось бы нарушить клятву и отказаться от мести.
– Но почему?
– Странники, ставшие Героями, подчиняются обоим Кодексам. Вы же – лишь одному и не можете судить тех, кто пользуется вторым. Это правило старше вас обоих.
– Это кажется несправедливым, – пробормотал Квай-Чан.
Дакан в ужасе воззрился на брата, посмевшего предположить, что учитель в чем-то несправедлив. Коготь Тигра улыбнулся (обычно при виде этой улыбки тот, кому она была адресована, стремглав мчался домой, дабы успеть составить завещание) и встал.
– Ты хочешь решить иначе? – мягко спросил он.
Квай-Чан также поднялся на ноги. Противоборство пылающих взглядов длилось какое-то мгновение, затем мятежный ученик отвел глаза и, низко склонившись, проговорил:
– Пусть будет так, мастер. Я был неправ.
Коготь Тигра кивнул и коротким жестом дал понять, что разговор на этом можно считать законченным.
Через некоторое время я, переняв у местных наставников их умение, прошел новый экзамен. После него мне было присвоено звание Мастера Меча, и я был занесен в официальные списки Гильдии именно под таким кодом.
Теперь Миробан формально принадлежал Владычице Готланда, но Искательница предоставила половинчикам право вести свою жизнь так, как им будет удобно, взимая с города лишь ежемесячный налог. Половинчики быстро воспользовались обретенной свободой (по сравнению с тем, что от них требовал ныне покойный Связующий, это действительно было раем земным) и наладили мирную и спокойную жизнь, которую так любили.
Мир и покой – прекрасная штука. Солдаты о таком времени только мечтают: весь день можно бить баклуши, денежки-то все равно идут! Но в Гильдии в это время совершенно нечего делать, ибо наемников берут на службу лишь в крайнем случае – при опасности, нападении врагов и тому подобных «сюрпризах». Совет Гильдии Наемников принял определенное решение, после чего практически всех находившихся в Миробане наемников (включая меня) перебросили в Турракан – страну истерлингов.
«Перебросили» – это, пожалуй, самое подходящее слово для описания того, что случилось. Мы поочередно прошли через какую-то мерцающую штуковину наподобие обычной двери – только с другой стороны этой «двери» оказалась совсем другая комната, в другом городе и даже на другом континенте.
Город этот назывался Тайр, а известен он был тем, что в нем производили самые быстрые галеры в Турракане. Располагался Тайр на Берегу Слоновой Кости, и слоновая кость была одним из основных предметов торговли на местном рынке наряду с самими слонами: в саваннах Турракана их было более чем достаточно, чтобы удовлетворить самых прихотливых торговцев.
Впрочем, наемники в Тайре требовались не для обеспечения порядка в торговле: с этим прекрасно справлялась и городская стража. У Властителя Джафара, Алхимика, возникла какая-то проблема с аль-Камаром, наместником близлежащего городка – он возомнил себя последним наследником Древних Богов и провозгласил свой Тарсус столицей Великой Солнечной Империи…
(Это, правда, я узнал уже потом.)
Когда поутру в Гильдию заявился посланник Алхимика с требованием на «незаметного и сметливого паренька с честной физиономией», эта роль моментально была отведена мне. Трудно сказать, являлась ли моя физиономия настолько уж честной, но в отношении сметливости нареканий в мой адрес никогда не возникало. Даже с моей собственной стороны.
Посланником был один из тех, кого наемники почтительно называли Странниками. Имя его было Алерон Носитель Меча, и, как мне сказали перед отправкой на службу, он был главным специалистом по проворачиванию «успокаивающих» операций, тихих и неприметных внешне, но очень громко звучащих впоследствии.
– Так ты и есть Йохан Красноголовый? – Как и большинство Странников, Алерон говорил на Общем с легким акцентом. – Слишком молод ты для мастера клинка. Сколько тебе лет, малыш?
Имелась только одна вещь, которую я ненавидел больше, чем относившееся к готландцам прозвище «красноголовые», – это было обращение «малыш». Однако я проявил достойную восхищения выдержку (точнее, сообразительность) и не дал в челюсть Страннику, как он того заслуживал.
Ознакомительная версия.
