Вместе с моей подругой мы поднялись на второй этаж. Лестница в доме была с двух сторон в гостиной, она как бы обвивала её. Поднимаясь с какой-либо из сторон, вправо или влево, шел коридор, не очень длинный. Чтобы подняться в мою комнату, нужно было завернуть влево, там было всего две двери по обе стороны коридора, та, что была самой крайней к лестнице, и есть моя комната. Куда вела другая дверь, я не знаю, она была закрыта. Окошко было завешено очень красивыми шторами, да и весь этот дом был сделан в каком-то старинном стиле, который не претендует на размещение большого количества мебели.
Вместе с Эрн мы поднялись ко мне. Как я заметила, её интересовали портреты на стенах, она всё время на них оборачивалась. Я не обращала внимание на них, там были нарисованы чьи-то портреты. Но в их фамилиях меня ничего не привлекало. В моей комнате стоял полумрак. Меня это не смущала, меня наоборот это даже радовало. Я привыкла к нему за то время, как жила у мамы. Мы прошли и сели на диван. Сначала минут 5 мы сидели молча, но потом Эрн заговорила:
— Слушай, Эн, ведь можно я тебя так буду называть, уж очень сложное у тебя имя?
— Можно, я не против, бабушка именно так меня и звала. Можешь звать меня Эни Мор, это мой так сказать псевдоним, прозвище дал мне папа, так как однажды мама назвала меня 'mortal', а папа откинул последние три буквы.
— Ух ты! Эн, да ты у нас смертельная девушка, такое прозвище! — Эрн похлопала меня по плечу. — Ты никогда не задерживала внимание на те картины, которые весят у вас в коридоре? Ты видела фамилии этих людей: Евангелиса Мотл, Генрих Стивен Найтли, Наташа Фейт? Звучат не очень, да? Я знала, что в этом доме когда-то, лет 300 назад, жила пророчица, плохая женщина, к ней в дом боялись заходить, так как все думали, что она приносит несчастья, она никогда не пророчила никому хорошей жизни…
— Эрн, я не обращала внимание на них, тем более в этом доме я всего три дня. Да и что такого в фамилиях? Эрн, вот какая у тебя фамилия, скажи, не молчи?!
— …Хапли… Дурацкая фамилия! Как будто я арфа какая-то! Но мы не об этом. Разве ты не заметила, что твоё прозвище образовано от такой же фамилии, как у этой Евангелисы? Ох, у меня очень болит голова, — Эрн опустила голову на колени. — Почему мы сидим в темноте? Я пойду включу свет, где выключатель, кстати?
— Я не знаю, явно, что он в этой комнате, как видишь, я здесь ещё не ночевала и не горю желанием.
В это время Эрн уже встала и пошла искать выключатель. Она прошла по всей комнате и ощупала все стены. Тут что-то щелкнуло, и включился свет.
— Наконец-то, Эн, я уж подумала, что мы будем сидеть в полной темноте. Кстати, кто выбирал эти обои? Они ужасные, тем более для комнаты, в которую свет заглядывает не очень часто.
— Думаю это тетя их выбирала, они мне тоже не очень нравятся. Насчет света ты права, но зато здесь есть два окна, которые открывают передо мной нашу главную улицу и вход в дом. Кстати, я совсем не знаю, откуда здесь взялся этот старый диван, его тут не было…
Тут мы услышали голоса людей внизу и шаги внизу. Такой гомон не мог создать один человек, явно там был кто-то ещё, хотя это меня скорее обрадовало, потому что быть в пустом доме вдвоём и со странным переводчиком не очень приятно.
Вместе с Эрн мы тихонько вышли из комнаты. Я шла впереди, а Эрн держала меня за руку. Тут мы услышали поднимающиеся по лестнице шаги, мы прижались к стене. Это был Леон, он шёл по правой лестнице со стопой книг в руках. Правую часть дома я ещё не видела, но тут там включился свет, он осветил маленький столик, на котором стояли книги, и три двери, на стенах также висели картины. Леон отпер ключом одну из комнат и, взяв книги, зашел в нее. В это время внизу шел оживленный разговор.
— Эта девочка меня совсем с ума сведёт, каждый раз одно и то же. Мы даже нормально из этой страны уехать не можем. А где же Энге? Она уже сделала себе комнату?
Внизу стояла моя тётя и разговаривала с нашей кухаркой, вокруг неё вертелись ещё трое человек, они носили ей какие-то вещи, выбегали на улицу, потом снова входили с чемоданами в руках. Что она здесь делала? Ведь она уехала, и сказала, что надолго…
— Здравствуйте, тетя Роза!
— Привет, моя дорогая! Что же ты там стоишь наверху, спускайся вниз. Ты не одна? — и почему она так удивилась?
— Нет, тётя, со мной Эрн.
Как только я произнесла имя моей подруги, тётя поперхнулась и сказала своим слугам:
— Давайте скорее, нечего терять время, мы и так опоздали! Энге, я вижу, ты не хочешь спуститься ко мне?
— Я здесь с той самой девочкой Эрн, тетя, мы зашли ко мне на минутку…
— Ясно всё с вами! Мне уже пора идти. Вы нашли то, что я вам приказала? — обратилась она к слугам, и тут один из них поднёс ей что-то завернутое в бумагу. — Всё, Энге, я пошла, ты тут не скучай без меня, хотя в нашем районе соскучиться невозможно, каждую неделю что-то происходит…
— А что именно происходит, просто в этой школе…
Тут тётя перебила меня. Она начала говорить каким-то другим голосом и очень тихо, я еле слышала её:
— Слушай, Энге, не надо ничего говорить про школу. Учат там хорошо. Но а если ты про убийства… Подростки сами виноваты, не нужно им знать чужие тайны, вам тоже не советую. Живи спокойно, будь тихой девочкой, не делай так, чтобы на тебя часто обращали внимание. А ты, Эрн, не смей мою девочку втягивать во всякие неприятности, знаю я тебя, защитница сирот тут…
И тетя Роза подошла к одному из слуг, мальчику лет 13, и, взяв за воротник, повела с собой из дома, при этом что-то ему говоря.
Эрн подошла ко мне ещё ближе:
— Пошли отсюда, Эн, мне здесь не нравится, твоя тётя, она меня достала уже, надеюсь, она надолго уехала отсюда!
— Тихо, Эрн, не кричи, мы в доме не одни. Забыла? Здесь ещё Леон и…здесь есть еще кухарка…
— Пошли ко мне ночевать, Эн? Мама всё равно поздно вернётся, а папы тем более не будет.
— Я и сама хотела предложить, спать на этом старом диване не очень-то и хочется. Только одно ''но'', я должна предупредить Леона, а то мало ли что взбредёт ему в голову.
И я в первый раз пошла в правую часть дома. Эрн осталась стоять на своём месте и стала разглядывать портреты на стене.
Я подошла как раз к тому самому столику, он был такой же старинный, как и весь этот дом. С него свисала красивая красная скатерть, её кромка была такая же, как и узоры на обоях, видно было, что она подбиралась тщательно. Столик стоял по правой стороне, как раз там, где была дверь, в которую вошёл мой переводчик. Дверь была приоткрыта, из неё шёл слабый свет, явно от свечи или керосиновой лампы. Я тихо подошла и постучалась, не дождавшись ответа, открыла дверь. Как оказалось, комната служила библиотекой, справа и слева от входа стояли стеллажи. Слева их было всего два, дальше среди других стеллажей стоял письменный стол, на нем стояла свечка, почти догоревшая. Откуда-то издалека послышались скорые шаги, а потом и донеслись слова:
