— Я и сама не заблужусь.
— Ты права. заблужусь я, если попытаюсь вернуться к машине.
Они уже свернули несколько раз, идя короткой дорогой к квартире Аски.
— Это твои проблемы, — довольно агрессивно отозвалась девушка.
Больше всего ей хотелось забыть об этой глупости, совершенной в Новом Орлеане. И это почти удалось — так вот, пожалуйста, явился — не запылился! Конечно, если бы в машине вместо него оказался тот белокурый…. Девушка тряхнула головой и сердито нахмурилась.
— Тебе прямо, направо на втором повороте, возле продуктового магазина, потом на перекрестке вниз, выйдешь на набережную и налево. Отель увидишь сразу. Пока.
Отбарабанив данную инструкцию, Аска напоследок бросила на Адама сердитый взгляд и пошла вперед, уверенная, что упрямец отстанет. Но, как и следовало ожидать, упрямство только раззадорило студента.
— А что ты сделаешь, если я не уйду?
— Позову на помощь и скажу, что ты меня словесно оскорблял и домогался.
— Позволь… оскорбила меня ты!
Адам воодушевился, готовый продолжать спор, но немного опоздал: они стояли перед двухэтажным зданием красного кирпича.
— Я дома. Ты меня проводил. доволен? Иди отсюда.
Она нетерпеливо звякнула связкой ключей. Кем надо быть, чтобы не понимать таких намеков… нет, стоп, это даже не намеки — она с самого начала сказала открытым текстом, что ему здесь не рады.
— Хорошо, — парень заколебался. — Может, я вечером заеду? Я имею в виду, делать всё равно нечего, и всё такое.
На лице девушки был написан окончательный и бесповоротный отказ, но, на счастье Адама, дверь открылась и на пороге показалась Хельга.
— О, привет, я тебя помню! — она широко улыбнулась. — Аска, чего ты держишь гостя на пороге? Проходи.
— Да… нет, я лучше попозже заеду, — Адам обращался к более приветливой подруге. — Вечером, в девять часов — пойдёт?
— Вполне. Мы сегодня как раз отмечаем месяц в Америке. если ты привезешь вино, то будет еще лучше.
— Сколько? — деловито осведомился Адам.
— Прекрати, Хельга! — нервно воскликнула Аска.
— Сама прекрати.
— Если он будет вечером, то меня вы не увидите.
Хельга только пожала плечами и подмигнула Адаму.
— Две. Ты не откажешься скрасить вечер трем одиноким девушкам?
— Двум, — поправила её Аска, протискиваясь в дверь.
Хельга показала ей вслед язык.
— Значит, мы тебя ждем. а на Аску ты не обижайся — она вообще-то хорошая… хотя и не очень дружелюбная.
— Я заметил, — выдавил Адам, несколько обескураженный столь холодным приемом.
По большей части из упрямства, а вовсе не из-за нежелания видеть Адама, Аска с наступлением темноты собралась и ушла из квартиры. Девчонки дразнили её за то, что Аска открывает военные действия против парня, едва познакомившись с ним, но останавливать не стали. Это было так же эффективно, как тормозить танк с помощью теннисной ракетки.
Девушка спустилась к пляжу, сняла босоножки и пошла к воде, наслаждаясь ощущением мягкого песка под ногами. Села прямо так, пренебрегая деревянными лежаками.
Сзади послышались чьи-то шаги. Аска не обратила на них внимание: вечерний пляж был довольно популярным местом для прогулок по субботам. Но вот кого она не ожидала увидеть, так это Скульда.
— А я думал, что ты позвонишь, — бархатный голос произвел на неё неожиданное воздействие.
Аска выпрямилась и вперила в Повесу гневный взгляд.
— Ты!
— Я, — согласился юноша, чем-то весьма довольный. — Ладно, оставим вопрос. Значит, ты не захотела продолжать знакомство с Адамом? Хороший мальчик, перспективный….
Он продолжал говорить ещё что-то, накидывая на жертву петли колдовства. Она так и не пошевельнулась, и кажется, даже не моргнула. А потом — Скульд едва не вздрогнул — резко и неприятно засмеялась, и чары разбились, как хрупкий хрусталь.
— Будь я параноиком, сказала бы, что стала жертвой заговора. Вы с Адамом решили меня разыграть, что ли?
— Я даже не знаком с ним.
Скульд решил, что проверок достаточно. Пора было приступать к выполнению стратегии. Из висевшей на плече сумки он достал книгу, обернутую в мягкую ткань, и — листовку «Большая игра». Аска с любопытством покосилась на парня, но ничего не сказала. На самом деле, как она ни старалась казаться равнодушной и неприступной, по спине и шее карабкались мурашки при мысли о том, что может быть, он её сейчас поцелует… Как еще могут закончится посиделки на пляже, залитом лунным светом? Неприятности и заговоры были почти забыты.
— Ты взяла такую листовку, правда ведь?
— Допустим.
— Значит, ты обречена.
Скульд на мгновение задержал на девушке взгляд изумрудных глаз, потом отвернулся. Левая рука его осталась на книга, поглаживая ткань, привлекая к ней внимание. Давай уже, спрашивай! Приятное пьянящее волнение пробежало по венам, защекотало сердце и легкие. Игра!
— Обречена на что?
— На… Игру. Ты никогда не читала?
Ткань сползла на песок, открыв лунному свету плотный коричневый переплет с тисненным названием «Lithos».
— С древнегреческого переводится как «Игральный камушек», — пояснил он. — Нечто вроде философско-религиозного учения. Зародилось в Древней Греции… Ты не хочешь спросить, какое оно имеет к тебе отношение?
— Надеюсь, никакое.
— Ложь. Ты очень даже не против попасть в какую-нибудь… историю, чтобы разнообразить жизнь, похожую на манную кашу.
Аска только фыркнула.
— Если ты так хочешь… Какое это имеет ко мне отношение? И древнегреческого я не знаю, так что не суй мне под нос этот антиквариат.
— Он написан на английском. На среднеанглийском, если хочешь знать. Нет, не будешь читать? Тогда я зацитирую.
Скульд начал переводить с листа, упиваясь своей первой победой. Фишкам можно сообщать лишь то, что они могут узнать из человеческих источников. Эта книга принадлежит людям… кто же виноват, что содержание можно трактовать по-разному?
— «Боги играют в игры, это всем известно. Но и каждый человек может получить предложение сыграть — однажды, и его следующий шаг определит, станет ли он Игроком, или останется на положении… Фишки. Задача человека состоит лишь в том, чтобы не пропустить предложение вступить в игру, посылаемое небесами….» Понятно?
— То, что ты читаешь — да. Зачем — нет.
Скульд помахал перед носом убежденной материалистки билетом «Большой Игры».
— Ты не пропустила предложение.
— Ну и? — она взяла листовку, равнодушно повертела в руках. — А ты кто — бог, что ли? Или мой ангел-хранитель?
— Не то что бы ангел… Но мыслишь верно. Я хочу помочь тебе выиграть.
