Резко проснувшись с судорожным вдохом, хватаясь за воздух в поисках опоры, только спустя мгновение почти паники Тзигона вспомнила, где находится.
Она подобрала для отдыха самое безопасное место во всем Кербаале, проследив за полетом крылатой звездозмеи до этого дерева, огромного гингко раскинувшего свою тень на весь парк. Вскарабкавшись до удобного насеста, она уснула на широкой ветви. Змея все еще спала, свернувшись кольцами, и убрав тонкие крылья; синие и белые чешуйки длинного тела лоснились как лунные камни.
Рывком приняв сидячую позу, Тзигона провела ладонью по коротким, пропитавшимся потом волосам. Веревка, которой она привязалась к дереву, туго обхватывала талию — еще одно свидетельство беспокойного сна. Наверное, мечась во сне она прикоснулась к змее.
Окажись на ее месте почти кто угодно другой, теперь он повис бы на веревке, дымясь как переваренная ляжка рота — хотя, собственно, ее познания в этих вкусных, косматых животных были весьма ограничены, будь то в пережаренном виде или в любом ином. Звездозмей она знала куда как лучше.
Отдых крылатых рептилий охранялся мощной магической защитой. Странствующий мудрец как-то сообщил ей, что существа приняли нынешний облик за столетия, в ответ на окружение и присутствующих в нем врагов. В Халруаа самую большую опасность представляли волшебники, потенциальная угроза для всего что ползало, летало или ходило, на двух или более ногах. Немногие научились защищать себя от них, но звездозмеи оказались изобретательнее большинства. Ни одному магу не удалось еще развеять прикрывающий их сон щит, хотя в тавернах в качестве черного юмора ходили истории о чародеях, которые попытались, и не сумели. Никто в своем уме не приблизится к спящим рептилиям, тем более не притронется к ним. В результате выбранная девушкой ветвь являлась одним из самых безопасных мест во всем Халруаа, от нее требовалось лишь исчезнуть прежде, чем змея проснется. Такой расклад Тзигону более чем устраивал. Она и звездозмеи частенько спали бок о бок.
Крылья змея слегка зашуршали, словно от ночного ветерка. Тзигона поджала ноги, подобралась как настороженная кошка, одна ладонь на рукояти ножа, другая попробовала на прочность крепление веревки. Иногда рептилий пробуждала их собственная смертоносная магия, особенно если они были голодны. Магический удар обычно обеспечивал им горячий обед.
Различить, спит змея или нет, Тзигона не могла, поскольку синие глаза в любом случае оставались открыты. Неожиданно голова отдернулась жестом, придавший змее удивительное сходство с человеком, увидевшим нечто совершенно невообразимое. Вертикальные зрачки странных, небесного цвета глаз сузились до темных щелочек, и змея долгим, сумрачным взглядом уставилась на девушку.
— Ты коснулась нас. Ты живешь — почему? — осведомилась она сухим шепотом.
Тзигона пожала плечами.
— Привычка.
— Дурная, — парировала змея. — Мы поможем тебе справиться с ней.
Атака стала мгновенным вихрем крыльев, клыков и канатов из лунного камня. Тзигона спрыгнула с ветви, уступая змее дорогу, и в падении полоснула вверх ножом. Клинок разорвал одно из прекрасных крыльев, чуть не отрубив его. Не собираясь рисковать, Тзигона ухватила раненное крыло и с силой потянула. Этого оказалось достаточно, чтобы сорвать существо с ветви. Как только веревка натянулась, удерживая ее, молодая женщина отпустила крыло. Свистящий вопль змеи, по спирали устремившейся к земле, эхом разнесся по дереву.
Легонько качаясь из стороны в сторону, Тзигона прислушалась к раздавшемуся в отдалении шлепку. Убрав нож, она обхватила обеими руками веревку, подтянулась и рывком выбросила вверх ноги, обхватив ими ветвь; будучи сильной и ловкой, она без труда забралась на нее. Быстро отвязала веревку, свернула ее и повязала к поясу. Взгляд на луну сообщил ей время. Серп Селун можно было видеть даже днем, свисавшую над городом единственным приоткрытым глазом. Примерно через полчаса она исчезнет за шпилями Школы Предсказаний. Тзигона находилась высоко над крышами, и по ее прикидкам ей потребуется примерно столько же времени на спуск с дерева. Прежде чем начать, она шепотом предложила леди луне посостязаться в скорости.
Ей удалось опередить Селун; проказливо улыбнувшись в сторону школы магов, девушка приступила к разделке добычи.
Кожа змеи высоко ценилась, вырученных за нее денег хватит надолго. Хотя мясо обладало неприятным вкусом, она все равно отрезала кусок. Звездозмея намеревалась съесть ее, так что Тзигона сочла справедливым отплатить ей тем же.
Еще через час она появилась из задней двери небольшого заведения алхимика. Талант хозяина в области зелий и превращений был невелик, и посещали его в основном представители нижних слоев — торговцы, фермеры, наемники, шахтеры и тому подобное. Тзигона время от времени продавала ему всякие необычные штуковины, препараты для заклинаний, которые он покупал, не задавая лишних вопросов.
— Тзигона, ты неизвестно чья дочь, но, по крайней мере, ты богата, — пробормотала она, и сама кивнула понравившейся фразе.
Звон монет приятно аккомпанировал музыке ее избранного имени. Ей нравилось экзотическое звучание, быстрый щелчок языка в «Т», переходивший в акцентированный ударный звук и два коротких завершающих слога.
— Тзи-го-на. — повторила она негромко и еще раз кивнула.
Слово означало «кочевник» на каком-то странном северном наречии. Она услышала его несколько месяцев назад и взяла себе. Новое имя не соответствовало ее происхождению, зато подходило под образ жизни.
Пока что — и еще на некоторое время — этого должно хватить.
Тишина нависла над тренировочным полем джордайни, тяжелая как болотный туман. Со стороны близлежащей библиотеки раздались удары хитроумных водяных часов, но никто не обратил на них внимания, никому не пришло в голову отправиться на следующий урок. Никто не говорил. Никто не шевелился.
— Нет!
Это, как раненная пантера, выкрикнул Темо. Могучий джордайн расчистил себе дорогу сквозь строй, и встал между гончей и приговоренным другом.
— Здесь какая-то ошибка, — умоляюще начал он. — Наверняка ошибка! Андрис лучший среди нас всех. Я поставлю вопрос перед Советом джордайни, у меня есть на это право.
— Вопрос? — Киву, кажется, его выступление скорее повеселило, чем оскорбило. — В подобных случаях гончей принадлежит последнее слово. Никаких апелляций или обсуждений. Но поскольку ты говоришь со страстью непривычной для джордайни, являя тем самым приятное разнообразие, я готова выслушать.
