— Ты уверен, что она здесь, а не в какой-нибудь коробке? — спросил мягкий баритон.
— Да. Она должна была быть здесь. Под рамкой зеркала, — ответил ему грубый голос.
В прихожей что-то щелкнуло, и раздался оглушительный грохот и звон бьющегося стекла.
— Твою мать! Зачем ты вообще взял его?! Тебе что, семь лет несчастья нужны?
— Извини, — оправдывался баритон. — Заклинание случайно отрикошетило.
— Пошли.
— А как же зеркало?
— Ну его к лешему. Фотку-то все равно не нашли.
Голоса удалились. Мы вылезли и вышли через черный ход. Вернувшись на эту улицу, мы направились в сторону парка. И только дойдя до лавочки, мы одумались и остановились.
— Где мы?
— В парке.
— Надо возвращаться.
— Надо, — согласилась подруга. — Давай еще погуляем по городу. Он прекрасен.
— Возвращаемся, — твердо сказала я.
— А давай посмотрим, кто живет по нашим адресам.
— Уже утро.
— А у нас дома наверное вечер. Лерочка, ну пожалуйста.
Когда Саша смотрела на меня такими глазами, я сдавалась, да и сейчас бороться с нахлынувшими чувствами было нелегко. Я потрогала сумку и нащупала форму шкатулки.
— Пошли.
Мы взялись за руки и, что-то напевая, вышли из парка. Мы ходили по улицам и удивлялись. Насколько этот город отличается от того, в котором мы живем. Вроде все те же здания, те же улицы, даже названия улиц такие же. Этот город был отражением нашего города, но… в этом городе была совершенно другая атмосфера. Как будто волшебная. И вот, мы дошли до дома, в котором в нашем городе жила я. Мы поднялись и позвонили в квартиру. За дверью кто-то упал. Дверь распахнулась и перед нами предстала растрепанная девушка лет шестнадцати. Рядом с ней стояла другая, видимо такого же возраста.
— Вам кого?
— Иванову, — брякнула я первое, что пришло в голову.
— Здесь такие не живут.
Но закрывать дверь она не торопилась. Что-то удерживало ее от этого поступка. Может быть, мы бы и расстались, но в момент, когда девочка, судя по всему, хозяйка дома, собиралась закрыть дверь, вышел мужчина и спросил:
— Катя, кто это?
— А это мои друзья. Познакомьтесь, — и она вопросительно посмотрела на нас. Мы не растерялись и вскоре уже сидели у Кати в комнате.
— Я Катя. А это моя подруга Наташа.
— Очень приятно. Я Лера. А это моя подруга Саша, — мы пожали друг другу руки и рассмеялись. Слишком нелепо все это выглядело.
— А почему ты не сказала, что мы ошиблись?
— Просто у папы очень сложный характер. Он не любит незнакомцев. А мне очень хотелось с вами поговорить.
Спустя полчаса мы примерно знали друг о друге все.
— Ой, уже одиннадцать. Мы к зубному опоздаем — спохватилась Катя.
Мы переглянулись. Домой возвращаться страшно. Нас слишком долго не было. Может разразиться скандал. Повинуясь, какому-то внутреннему чувству, я решилась и рассказала всю правду. Теперь переглянулись Катя с Наташей. После минуты молчания, Наташа спросила:
— Так вы оттуда?
— Откуда?
— Из параллельного мира.
— Мы думали, что это ваш мир параллельный.
— Теперь понимаю, почему у вас есть алимы, но нет медальонов, — тихо сказала Катя.
— Каких медальонов? — спросила Саша.
— Никаких. Я сказала …сколько уже времени, — стала выкручиваться Катя.
— Нет. Ты сказала медальонов. Я правильно услышала, — упорствовала Саша.
— Ладно. — Катя посмотрела на Наташу и тогда сказала: — Понимаете, медальоны носят чародеи. Вот мы с Наташей чародеи. Мой папа чародей. Но показателем чародей человек или нет, является не только медальон, но и алим. А у вас алимы есть, поэтому на отсутствие медальонов мы и не обратили внимание.
— Так мы все-таки попали в мир чародеев?
— Да.
— А мне Эрик говорил, что алимы есть у каждого человека.
— Да, это так. Но все дело в арке. Вы же через нее проходили?
— Да.
— Так вот. Обычный человек пройдя через арку, ничего не почувствует и ничего не увидит.
— Супер. Мы и в самом деле чародеи. Не может быть!
— Может, — тихо подтвердил Эрик, сворачиваясь на моих ногах клубочком.
***
Леша с отсутствующим выражением лица шел по улице. Небо было затянуто тучами. «Почему она не позвонила? Наверное забыла. Ладно, сам зайду. Если встречусь с ее родителями, скажу, что одноклассник». Он поднялся и позвонил в дверь. Дверь ему открыл отец Леры.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровался Леша, — а Леру можно?
— А она пропала.
— Как пропала?
— Вчера не пришла со школы, и до сих пор нет.
— Вы звонили родителям Саши?
— Да, но Саша тоже пропала.
Леше нечего было на это сказать. Он, даже не попрощавшись, побежал в парк. Он надеялся, что там найдет Леру.
В это время мама Леры ходила по квартире и ругала Леру, на чем свет стоит.
— Вот мерзавка. Ну только вернись. Я тебе такую взбучку устрою, век не забудешь.
— Да успокойся ты уже.
— Успокойся? Да что ты в воспитании понимаешь? Вечно ты ее баловал, а теперь она сбежала. Неблагодарная. Мы, значит, ее воспитывали, учили, обеспечивали, а она ни разу спасибо не сказала.
— Да с чего ты решила, что она сбежала? Я просто уверен, что с ней что-то случилось!
— Замолчи. Ты прекрасно понимаешь, что она сбежала. Да что с ней могло случиться? Загуляла девка, побоялась домой возвращаться, вот и убежала.
— Даже если так, то тогда почему ее подруга тоже исчезла?
— Да сбежала за компанию. Вот и все. У этих же подростков не поймешь что на уме. То они магазины грабят, то убивают, а то и еще хуже бывает.
— Ты что, Леру тоже к этим придуркам относишь?
— Но она же подросток. Мы же не знаем, что у нее на уме.
— Все. Хватит. Достаточно я наслушался гадостей про свою дочь. Она хорошая девочка: добрая, отзывчивая, честная. Если тебя в детстве мать гоняла, это не значит, что ты должна Леру гонять. Она это не заслужила. Да ты вообще бога должна благодарить за то, что она у нас есть!
Она замолчала.
— Надо было другую девочку удочерить. Может она была бы благодарной?
— А ты не думаешь, что Лера узнала правду и поэтому сбежала?
— Погоди. Если она сбежала, значит больше не вернется? Значит денег не будет? О ужас!
— Каких денег? Ксюша!
— Ну…я…это, — заерзала она на кресле. — Один человек платил мне, чтобы я выглядела настоящей матерью в ее глазах.
— По-твоему орать и постоянно ругать ребенка это идеал хорошей матери?
— Я думала, что моя мать это идеал. Вот я и подражала ей.
— Он еще и платил за это? Неужели ты не поняла? Он платил за молчание. За то, чтобы Лера ничего не узнала! А я дурак думал, что ты любишь ее, поэтому и опекаешь.
