Наконец, раздался звук неторопливых шагов и на поляну вышел Амидо. Один. Его лицо выражало крайнюю степень озабоченности.
— Ты один, — констатировала Аки.
— Да, наставник. Хаш сбежал, когда нас поймал его дед.
Йору снова спрятал книгу и спрыгнул вниз.
— Мы ждали, пока наставник Джошуа освободиться, чтобы забрать знаки. Он был несколько мнэ-э-э… занят. Мы спустились на площадь, но тут нас поймал почтенный Рокоцу. Хаш вырвался и убежал, а я получил знаки и пришёл сюда.
Аки потёрла подбородок.
— Ты видел, куда он бежал?
— Только общее направление. Он двигался на юг, к окраинам и… кварталу Гэнкан.
Девушка издала непонятный звук. Больше всего он напоминал то ли задавленный смешок, то ли ругательство сквозь зубы.
— Идёмте. У меня плохое предчувствие.
* * *
Ветер трепал испачканный халат, а голову нещадно пекло полуденное солнце. "Долго же мы провозились" — пронеслось в голове у Хаша когда Доко неспешно двинулся к нему по крыше. Кэйран лихорадочно обдумывал пути спасения.
Последний из клана Гэнкан шёл к нему, не отрывая глаз. Прямо-таки буравил дыру в теле своим взглядом исподлобья. Высокий, отлично сложенный, бледнокожий, как и сам адепт, он отличался от отпрыска клана Кэйран хищной пластикой движений и острыми чертами лица. Сейчас на нём застыла непроницаемая маска: голова чуть опущена, тонкие ноздри трепещут, губы плотно сжаты. На лоб упали длинные пряди чёрных, густых волос. Простой халат и бриджи трепетали на ветру, но, в отличие от одежды Хаша оставались совершенно чистыми.
— Ты нарушил уединение этого места, — голос всё ещё дрожит от гнева, но той удивлённой ярости в нём нет. "Это хорошо, по крайней мере, возможно, будет шанс выиграть время".
— Я не хотел, понимаешь? Я забрёл к вам по ошибке, когда спасался от своего деда.
— Зачем ты полез внутрь дома?
— Я… у меня… Я не знаю. Слушай, я понимаю твои чувства…
После этих слов глаза Гэнкана снова вспыхнули той самой яростью, которую Хаш видел внизу. "Твою мать, да что ж он ранимый-то такой! Чего не скажи, сразу в истерику". Эта мысль ворвалась в голову, когда тело резко подпрыгнуло вверх, уклоняясь от атаки Доко.
Огненная плеть, сорвавшаяся с руки черноволосого оставила в крыше изрядный пролом, разметав черепицу и испепелив балки. Хаш приземлился у самого края, опасно балансируя на грани.
— Да успокойся ты, ёкай тебя задери! Я же не захватывать твой квартал пришёл! Просто бежал по своим делам!
— Я понимаю. Однако, похоже, до тебя не доходит: бегать по кладбищу — значит не уважать мёртвых! Таика!!! — хлёстко выкрикнул Доко.
"Твою жеж мать!" — пронеслось в голове у Хаша. Он понял, чего добивается последний Гэкан. Об огненном дзинтае "таика" адепт слышал. Это контролируемая стена пламени, как по форме, радиусу, так и по температуре. Сжечь его Доко не хотел. Наверное. Но хотел, чтобы Хаш спрыгнул с крыши. Двадцать метров вниз. Если не разобьётся — то ноги сломает точно. И бегать долго не сможет. "А что? Юмор вполне в стиле этого психа".
Хаш зажмурился, закрывая лицо и волосы руками, надеясь только, что его размышления верны. Он ожидал волны сильного жара, которая захлестнёт его. Но ничего не последовало. Постояв зажмурившись секунду рыжий приоткрыл один глаз.
Спиной к нему стояла Аки, раскинув руки в стороны. Перед мерцал полупрозрачный голубоватый щит, а за его кромкой опадало рыжее пламя.
— Гэнкан Доко. Ты напал на моего ученика.
Ярость схлынула с лица последнего из клана. Осталась только брезгливость.
— Я не хотел его убивать. Если он умён — он уклонился бы от моего дзинтая. Если глуп — деревне не нужны такие адепты.
— Не тебе решать, что нужно деревне, адепт. Принеси извинения и уходи.
— Он нарушил границы клана без разрешения. Я настаиваю на ответных извинениях и компенсации, — с вызовом ответил Доко.
— Этого клана больше нет.
Из-за спины Аки Хаш заметил как перекосилось лицо Гэнкана.
— Пока я жив — мой клан существует, — эти слова юноша словно выплюнул себе под ноги. После чего исчез во вспышке пламени.
— Слишком эмоционален, — пробормотала себе под нос Аки.
Рыжий подошёл к троюродной сестре сзади, собираясь пошутить по поводу напыщенного вида Доко, и его привычки кидаться на людей.
— Аки…
Наставница обернулась и отвесила Хашу резкую, сильную и болезненную пощёчину. Он ошалело отскочил назад. Чего-чего, а этого он не ожидал. Да, удар получился хлёстким, но кроме этого ещё и обидным.
— Твоё поведение неприемлемо для звания адепта.
— Зачем ты меня ударила?! — завопил пришедший в себя Хаш.
— Умолкни и следуй за мной. У тебя впереди ещё тренировка.
"И это Аки? Его сестра?! Откуда этот холодный непререкаемый тон и отрешённый взгляд?" Юноша, ошарашенный развитием событий, не понял, как сестра оказалась сзади, подхватила его под мышки и стащила на землю. У ворот квартала понурого Хаша и задумчивую Аки поджидали Амидо с Йору.
* * *
За тот час с небольшим, что Аки потратила на поиски и возвращение непоседливого братца, обстановка на восточном полигоне не изменилась. Только солнце стало по настоящему жарким, раскалив почву.
Хаш угрюмо пялился в землю, не поднимая глаз. За весь путь от квартала Гэнкан он не проронил ни звука. Аки, после пощёчины на крыше, даже не смотрела в его сторону, Амидо, убедившись в суровости наставника, превратился в образцового адепта, а Йору целиком погрузился в свои размышления.
Сами того не желая, юноши выстроились в ряд перед наставницей. Она стояла к адептам спиной, разглядывая что-то в дальнем лесу.
— Теорию мы проверили, кадеты. Вы подтвердили мои расчёты. Сейчас перейдём к практике.
Амидо звучно сглотнул.
— Я не зря подняла тему "родзина", как отличительной особенности боевых чародеев вольного города Дзэнсин. Сейчас мы проведём спарринг. Фактически — идеальный школьный спарринг, в тепличных условиях.
Девушка резко развернулась на пятках и посмотрела в удивлённые лица адептов. Даже невозмутимый Йору, кажется, был немного смущён.
— Да-да. Я не оговорилась. Все занятия, которые вы прошли в школе — это тепличные уроки. Они ограниченны многими правилами, направленными на безопасность учеников. Сейчас вы проведёте последний спарринг такого рода. В дальнейшем тренировки будут максимально приближены к полевым условиям.
Когаку поднял руку.
— Спрашивай.
— Наставник, а что будет с нашей теоретической подготовкой?
— Я поясню один механизм. По истечении года под моим началом, вас будет оценивать комиссия Внутреннего Круга магистров. Она будет рассматривать ваши способности, а также — мой доклад, составленный на каждого адепта. Теоретические тренировки никуда не уйдут из вашего обычного распорядка, отнюдь. Мы будем заниматься ими не менее интенсивно, чем боевыми дисциплинами. Но окончательно стать на путь теоретика, если у вас возникнет такое желание, вы сможете только по истечении этого года.
