– У меня плохие новости, кэптэн. Матка и Ласка убиты, Оль сгинула. Девочкам языки отрезали. Лошаков осталось всего пятнадцать. Два верховых, остальные вьючные. Товара – сам видишь, кот наплакал. Вместо убитых я трех новых рабынь привела. Две хорошие, одна ни то, ни се. Я новой маткой Норика назначила. Ты первое время присмотри, чтоб она другими командовала, а не сама все делала. – Дора с усталым видом опустилась на крыльцо и с хорошо скрытым злорадством наблюдала, как меняется лицо Телима. Это был час ее мести. Она уже воткнула нож, и теперь собиралась несколько раз провернуть его в ране.
Телим наконец-то осознал, что произошло, дико закричал от радости, подхватил проходившую мимо Выдру, прижал к груди и закружил. Выдра тоже дико закричала, но на этот раз от боли. Телим растерянно опустил ее на землю. На жилетке быстро расплывались два кровавых пятна, струйки крови потекли по животу. Выдра сбросила юбку, чтоб не замарать новую вещь, стащила жилетку и побежала к бочке с водой замывать свежую кровь.
– Рабыням каравана не вставляют кольца в грудь! Кто это сделал? – рассвирепел Телим.
– Те же, что и караван грабили, – объяснила Дора. – Шестерых я наказала, остальными, если хочешь, сам займись.
– Кэптэн, на пару слов, – обратился старший патрульный к Телиму. – Вы подтверждаете, что эти лошаки и рабыни ваши?
– Тот серый в яблоках, – Телим указал на лошака Мириам, – не мой. Остальные мои. Смуглые рабыни мои, а этих, белых как опарыши, я в первый раз вижу.
– Вы подтверждаете, что знаете свободную женщину Дору?
– Семь лет знаю.
– Правда, что вы продали ее за двадцать пять золотых?
– Дурак я был, вот что вам скажу. Ей цены нет.
Патрульный отдал Телиму честь.
– У нас все. Желаю легкого пути. – Патрульные повернулись к воротам.
– Послушайте, парни, вы должны мне кое-что объяснить. И у меня во рту пересохло. У вас, наверно, тоже? – патрульные дружно развернулись и вместе с Телимом скрылись за дверью. Мириам грустно улыбнулась Доре.
– Всунь это в ухо, услышишь, о чем они говорят, – вложила в ладонь Доры розовую горошину на ниточке. – А я займусь Выдрой. Всю мою работу испортил, медведь.
Дора поспешно засунула горошину в ухо. Но тут Телим выглянул из двери и рявкнул:
– Норик, ко мне.
Девушка скрылась за дверью, тут же выбежала, поймала трех других, и через минуту перед Дорой стоял столик, сервированный на двоих, на нем – вино, сыр, холодное мясо, зелень, лепешки. Лучшее, что мог позволить себе Телим. Три дня назад это показалось бы ей царским обедом, а сегодня… Но ведь от чистого сердца. Дора впилась зубами в лепешку, прислушиваясь к голосам в ухе. Патрульные расписывали ее вчерашние подвиги, безбожно фантазируя, приписывая ей слова и поступки Греба. По их словам, она так и сыпала золотыми направо и налево, к тому же не поверить их словам было нельзя – все трое достали из кошельков и продемонстрировали доказательство – золотые Греба. По их словам, это она вырвала признание у продавца рабынь, а потом лично отрубила ему голову. Когда дело дошло до описания наказания мужиков, Дора выдернула горошину из уха и тупо уставилась на стол. По рассказам она выглядела кровожадным чудовищем. И не просили мужики о пощаде. Спали они, их Греб в нуль отправил. Дора налила полную кружку вина, залпом выпила, а когда опустила, узрела патрульных, отдающих ей честь. Подняла сжатую в кулак руку, как приветствуют друг друга кэптэны караванов. Патрульные засмеялись и нетвердой походкой направились к воротам. На глаза от крепкого вина накатили слезы. Дора зажмурилась. Когда открыла глаза, напротив сидел Телим.
– Ты вернула мне караван. Патрульные сказали, что могла оставить себе, но не захотела. А твоему мужчине было все равно.
– Не верь им, – выдохнула Дора, – Они наврали тебе.
– Я знаю, когда они врали. Плох тот кэптэн, который не отличит правду от брехни. Дора… Ты теперь свободная женщина. Возвращайся в караван. Поведем его в Сэт. Тебе всегда нравился Сэт.
– Ты продал меня! Предал и продал!
– Я верну им деньги. Ты нужна мне.
– Сколько ты вернешь? Двадцать пять золотых? Я стою в десять раз больше!
– У меня нет сейчас таких денег. Но я напишу расписку, и соберу их за год.
– Телим, ты не понял. Они же не просто так меня купили. Им нужен проводник. Очень нужен. Как же я их брошу? Господин мне ошейник на второй день дал. Караван твой спасал. Кем я буду, если брошу их? Ты первый мне в лицо плюнешь.
– Я продам караван и пойду с вами.
– Продашь девушек? – рассердилась Дора. – Да у них кольца в грудях! Их же в бараки отправят! Ты меня продал, ты и их продашь. А знаешь, во сколько их спасение обошлось? Сколько мой хозяин судье заплатил? Неси перо и чернила.
– Пиши, – начала диктовать Дора, когда Телим вернулся – Я, кэптэн Телим получил от свободной женщины, караванщицы Доры во временное пользование пять рабынь каравана – перечисли имена – стоимостью по шесть золотых каждая. Обязуюсь отдать по первому требованию. Дата, подпись.
– Зачем тебе это? – спросил Телим, протягивая расписку.
– Чтоб ты не продал их. Как меня!
Видимо, вино оказалось слишком крепким. Дора расплакалась. Налила себе вторую кружку, выпила. Телима за столиком уже не было. Подобрала розовую горошину, засунула в ухо, чтоб не потерять. Резко встала, опрокинув стул, вся собралась, сжала кулаки и направилась к Мириам. Та держала под уздцы своего лошака и что-то объясняла рабыням. В ухе гудели пьяные голоса патрульных. Дора подошла к Мириам, протянула расписку Телима. Мириам зачитала ее вслух. Рабыни, верные подруги, окружили ее. Дора попрощалась со всеми.
– Оглянись, – шепнула Мириам. Дора обернулась. Телим подвел к ней лошака, ее лошака, вложил в руку повод, помолчал, избегая ее взгляда. Схватил, грубо развернул, впился в губы горячим, жадным поцелуем.
Пусть тебе будет больнее, – подумала Дора и ответила не менее страстно, как научил ее Крис. Когда закружилась голова, оттолкнула, взлетела в седло и, не оглядываясь, выехала со двора.
– Удалась. Удалась месть. Ты меня никогда не забудешь, – шептали ее губы.
– Почему ты не избавила девушек от колец? – спросила Мириам, когда ворота за ними закрылись.
– Я не посмела, – изумилась Дора такой простой мысли. – Их мужчины вставили.
Секунду поколебавшись, она развернула лошака назад.
– Подожди, не мельтеши, улыбнулась Мириам. – Это не так делается. Твой Телим читать умеет?
– Конечно. Он же кэптэн.
Мириам вырвала из маленькой книжечки чистый листик и начала писать на нем корявыми печатными буквами: «Телим. Рабыни каравана не носят колец. Отведи их к кузнецу. Пусть вынет. А они все для тебя сделают. Дора.» Прочитала вслух.
