— Элли, мы, пожалуй, пойдем, у нас есть еще дела. — Сара дернула Дарта за рукав, подтолкнула к выходу.
— Нет, я хотел…
— Не хотел. До завтра, Элли. — Сара буквально выпихнула жениха на улицу.
— А чего это я без ужина должен оставаться? — пропыхтел кот, вскарабкавшись на табурет.
— Потому что у тебя уже одышка. Ты и трех метров не пробежишь, чтобы не запыхаться.
Кузьма фыркнул, а я принялась раскладывать по тарелкам еду. Кузьме все же досталось, с ним Алекс поделился, решив, что я не вижу. А что я? Я и не видела.
— Элли, по поводу дома, — супруг замялся, — мы пока не сможем вернуться туда.
— Что?! — воскликнули мы с Кузей, а живот кота протестующе заурчал. Пришлось отдать ему еще одну куриную ножку, чтобы не отвлекал.
— Он ведь тебе не нравился, вот я и сровнял его с землей, — пожал плечами Алекс. Он. Разрушил. Замок? В голове не укладывалось. Кажется, Кузьма был того же мнения. — Шучу. Но дома у нас действительно нет, мы можем пожить в другом имении, пока будем ждать, когда замок восстановят после нежданных гостей. — Он многозначительно посмотрел на меня.
— Раз так, то мы подождем. Только рекомендую сразу посоветоваться со мной по поводу оформления, иначе, если детям что-то не понравится, замок рискует стать зеленым в красную крапинку.
«Мам, мы после рождения все переделаем, если не понравится!» — гордо заявил Дан, а я почему-то не сомневалась, что именно так они и сделают.
— А тебе, больной, вообще покой нужен. Марш в спальню! — решительно сказала, подтолкнув мужа к двери. Алекс выглядел слабым, хоть и храбрился.
— А где нашаспальня? — спросил муж, и его улыбка стала шире. Кому что, а коту сметана.
Едва сдержав ответную улыбку, я, умолчав о том, что уже давно простила его, строго сказала:
— Разбежался! Твоя спальня справа по коридору. Моя слева. Не перепутай!
— А что будет? — ехидно уточнил муж.
— Не волнуйся — мой магический резерв в норме. Одно движение по направлению к моей кровати, и тебе светит молния в зад! Ну, или куда попадет, — предупредила я. — Так что марш спать!
Убрав со стола, приняла душ и, переодевшись, открыла окно в своей спальне, чтобы разогнать духоту, потом попыталась уснуть.
— Элли, — услышала тихий шепот.
— Кто здесь? — испуганно спросила, сев на постели. На подоконнике показался изящный силуэт кошки. — Не спится? — спросила, узнав в силуэте Мализару.
— Нет. Можно я буду у тебя спать? Я на коврике — совсем тебя не потесню! — попросила гостья.
— Мализара, к чему эти вопросы? Ложись на кровать — ты меня совершенно не потеснишь! — сказала я. Было видно, что за напускной храбростью скрывается хрупкая девичья (кошачья?) душа. Наверное, новые хозяева слишком мало внимания уделяли этой красавице, а гордость не позволяла показать это.
— А Александр? — спросила кошка.
— Можешь не волноваться, он спит отдельно. Мы немного поссорились.
— Жаль, вы очень красивая пара, — сказала кошка, сворачиваясь калачиком в углу кровати.
— И мне жаль… Слушай, Мализара, а ты не хочешь жить с нами? — спросила я, понимая, что Кузьма так просто кошку не отпустит.
— А можно? — В голосе было столько надежды, что я просто не могла ее разочаровать.
— Конечно! Замок большой, ты никого не потеснишь. Разве что тебе будет мешать компания одного рыжего толстяка!
— Нет, что ты! Он мне даже нравится! Только ему не говори. И называй меня Малли, пожалуйста, — сказала кошка, обрадовавшись этому известию. Пожелав друг другу спокойной ночи, я погладила Малли по пушистой шерстке и уснула.
Как только солнце поднялось над горизонтом, услышала какие-то крики из соседней комнаты, но было лень вставать, а шум вскоре стих, и я вновь задремала.
«Мам, ну я не хочу больше спать!» — сквозь дрему услышала голос Дана.
«Нет, ну я знала, что маленькие дети не дают спать родителям, но чтобы еще не рожденные малыши будили маму!» — проворчала в ответ, не желая просыпаться. Ощутив толчок в живот, я моментально пробудилась.
«А пинаться зачем?» — охнула сдавленно.
«Мам, ты чего? Надо радоваться первому шевелению ребенка!»
«Так это шевелению, а ты тут канкан пляшешь! Слушай, давно хотела спросить, а вы, когда родитесь, тоже будете разговаривать?» — наконец задала интересующий меня вопрос.
«Нет, конечно! Малыши же не разговаривают!» — воскликнул Дан.
«Еще не рожденные малыши тоже!»
«Мы — особенные! Мне Кир объяснял, но я уже подробностей не помню. Только тихо, а то проснется, опять зудеть начнет! Так вот, первых года два мы сможем воспринимать, слышать, понимать, а говорить начнем только после двух, но сразу четко, без всяких „агу“, „кака“, — немного брезгливо сказал Дан. — А еще мы сможем тебе и папе передавать свои эмоции!» — радостно закончил сын.
«Блаженная тишина», — пронеслось в моих мыслях.
«Я, между прочим, слышал все и могу обидеться!» — вновь ощутила пинок в живот. Пригрозив отдать их с Киром на традиционные народные танцы (тот еще позор для любого мужчины!), я закрыла мысли и пошла одеваться.
— Кузь, а где Алекс? — спросила, когда в спальне мужа обнаружила лишь кота, что растянулся поперек кровати.
— Не знаю, — отмахнулся рыжий, дернув лапкой, и вновь притворился спящим.
— Кузь, Мализара пришла! — крикнула я, чтобы разбудить кота. На самом деле она уже давно у нас, но кот же был не в курсе.
— Аааа! Не пускай ее! Мне надо умыться! Одеться! — Пушистик подорвался и заметался по кровати. Одеться? Интересно… Оставив усатого, я пошла в гостиную и, погладив Мализару, принялась ждать Алекса.
«Мам, а когда мы папу простим?» — тихо спросил Кир.
«Скоро, — пообещала детям, — но немного помучаем».
«Это мы можем!» — не без самодовольства заявил Дан.
«Нет, давайте без самодеятельности — я сама!» — безапелляционно сказала им.
Спустя два часа я перелистала три книги, сходила к Саре, чтобы узнать, не видела ли она Алекса, и довела Кузьму до бешенства, нервно барабаня пальцами по столу.
— Ну где он может быть? — заломив руки, спрашивала я сама себя. Его не было уже два часа, а в голову лезли дурные мысли. Он же ранен! Поисковик вернулся ни с чем! Резерв на нуле! Что с ним будет?! Последний вопрос я озвучила вслух.
— Да что с ним будет? — отмахнулся Кузя. — Он уже большой дядька, в обиду себя не даст.
Умом я это понимала, но все равно переживала, нервно расхаживая по комнате.
