— Еще кого-то хочешь помирить? Я готов, — раздалось у самого уха, а я подпрыгнула от неожиданности.
— Нет, спасибо, я на эти фокусы не поведусь, — фыркнула, повернувшись к блондину.
— Я просто предложил.
— Что это был за бред с библиотекой?! — вспомнила я.
— Прости. — Нейт подарил невинную улыбку, пожав плечами, после чего подмигнул девушке, которая проходила мимо. — Это мы с вампиром поспорили, что от произведенного эффекта она не сможет запомнить ничего из сказанного в первые десять секунд.
— И кто победил?
— Я. Он ставил на то, что она не поведется. — Самодовольству в голосе блондина мог позавидовать даже мой супруг. — Слушай, Алекс меня поколотит за такое, но думаю, ты должна знать. Не все закончилось хорошо. Он был при смерти и хорошо зачерпнул из своей ауры. Отлично, если она за месяц восстановится.
— Это все? — едва смогла вымолвить я. От слов блондина закружилась голова. Мне нужно было присесть.
— Нет, — Нейт отрицательно покачал головой, — об остальном спроси его сама.
— Он не скажет. — Я устало вздохнула, дотронувшись холодными пальцами до лба. Головокружение прошло, и я вновь могла мыслить здраво.
— Скажет. — Нейт немного помолчал. — Я еще не видел, чтобы он о ком-то заботился так, как о тебе.
— Не бери в голову. Я ведь мать его ребенка.
«Детей!»
«Это не для ваших ушей!»
— Нет, поверь, я знаю, что дело не в этом. Постарайся простить его. — Зеленые глаза несколько долгих секунд смотрели на меня, но, казалось, видели душу. — На этом закончим. — Еще секунда, и серьезность уступила место прежней беззаботности. Нейт подмигнул и потащил меня в сторону таверны, где нас дожидались Алекс и Альф.
— Ну, Элли, скажи, я показал класс? Все девушки были моими! — самодовольно заявил оборотень, плюхнувшись на стул рядом с вампиром.
— Нос опусти — потолок продырявишь! — остудил его Алекс, бросив на меня полный беспокойства взгляд: — Все нормально прошло?
— Да, думаю, ужинать можно без Сары с Дартом, они небось мирятся.
— Я буду порцию Сары. — Кузя нагло вскарабкался на стол.
— И без меня, — Нейт поднялся, — я вернусь на ярмарку — закреплю эффект. Видел там парочку симпатичных барышень. Я в ударе!
— И его порцию тоже я буду! — Кузьма аж на задние лапки встал, чтобы, не дай бог, его не пропустили-не заметили.
— Лопнешь, троглодит, — заметила я, похлопывая кота по спине и видя, что тот слюной захлебнулся от предвкушения обеда. — Ему одну порцию, — скомандовала официанту под возмущенное сопение Кузьмы.
Элли
Уже на следующий день мы переехали в еще одно родовое поместье Алекса. Что и говорить, оно мне понравилось гораздо больше замка — огромный дом в три этажа с гостиной, столовой, четырьмя спальнями, бальным залом и домиком для слуг. Этот дом принадлежал бабушке Алекса. Именно здесь она проводила время, когда уставала от столичного лоска. В поместье не было той помпезности и мрачности, что в замке, это уже хорошо, а конюшня просто покорила меня. Алекс пообещал сделать такую же возле замка, когда его полностью отстроят. Оговаривали, что строительство закончат за три месяца, чтобы мы смогли переехать, но уже шел пятый месяц беременности, и я понимала, вряд ли реставрацию закончат до родов. Ничего, побудем тут, хоть я и хотела, чтобы сынишки родились именно в нашемзамке.
Смахнув невидимую пылинку с подлокотника кресла, я, охая, медленно поднялась. Носить близнецов оказалось трудно, болела спина, и прогулки по саду были теперь не в радость.
Сразу же по приезде в этот дом я завела новый гардероб вместо утраченного, и потекла размеренная жизнь. Ну, почти… Я ни в какую не соглашалась возвращаться в спальню супруга, обосновавшись в своей. На помощь отцу пришел Дан. Вечерами он такие дикие танцы устраивал, что на стену готова была залезть. Успокоить маленького террориста мог только Алекс, положив руку на живот. Сначала муж «случайно» засыпал, усмиряя ребенка, а я слишком скучала, чтобы выгнать, а со временем все же перебралась к нему.
Внешняя отчужденность давалась мне все тяжелее и тяжелее. Иногда я чувствовала на губах невесомый поцелуй, но продолжала делать вид, что не заметила. Я мучила любимого и этим самым мучила себя… Алекс же продолжал выполнять все мои желания. Я могла посреди ночи отправить его за шоколадом, а когда муж возвращался с лакомством, уже хотела клубники. Супруг молча терпел все издевательства, но, кажется, это приносило ему радость, даже к помощи слуг он не хотел прибегать, предпочитал лично приносить сынишкам сладости.
Кузя был на седьмом небе от счастья из-за того, что Малли переехала к нам. Правда, кошка оказалась строптивой, и рыжик часто плакался мне в жилетку.
— Элли, я же к ней со всей душой, а она?! Ну вот как она может?! — возмущался кот, сидя возле меня на диване в библиотеке.
— Что может? — не поняла я, отложив книгу со сказками и легендами, которую читала близнецам. Был уже вечер, хотелось спать, но я продолжала вникать в бессвязные вопли кота, изображая при этом заинтересованность.
«Скукота!» — зевнул Дан.
— Как она может сопротивляться моему обаянию! Я же мужчина хоть куда! — Для наглядности Кузьма похлопал себя по упитанному пузу, завалившись на спину.
«Мечта колбасного цеха!» — захохотал Дан. Пришлось на него шикнуть, чтобы не пропустить что-то важное из неиссякаемого потока жалоб.
— Кузь, а что именно она говорит? — вкрадчиво спросила я.
— Она говорит, что я большой! — обиженно нахмурился кот.
— Хорошего тела должно быть много! — с энтузиазмом сказала ему, так как решила поддержать пушистика.
— И что я толстый! — продолжил ныть кот. Дети перестали вмешиваться, прикинулись спящими. Хороша тактика, но мне не подходит…
— Ну, есть немного… — протянула, соглашаясь. Все-таки двенадцать килограммов чистого мяса не шутки.
— Не толстый я, это кость у меня тяжелая! — обиженно засопел кот, откусив большой кусок от сосиски, которую притащил с собой. Я же поспешила заверить его, что он самый замечательный и привлекательный. Кот не верил.
«Мама, мне это уже надоело — повторяй за мной! Все у тебя получится, ты прикажешь подать романтический ужин при свечах, ее любимые лакомства, свои любимые лакомства», — сказал Дан, а я повторила. Кот заинтересованно навострил уши.
