Не обошли стороной и нас. В городе отрядам наемников и кучке повстанцев делать было нечего, поэтому мы расположились в нескольких километрах от столицы, где дожидались подхода обоза, оставленного перед первой битвой.
Выжило повстанцев не много. Из двух сотен осталось человек пятьдесят от силы. Погиб Игорь вместе с половиной своего звена. Не пережил битвы Захар — один из немногих к кому я испытывал дружеские чувства. Гибель товарищей тяжело сказалось на состоянии бойцов. Эйфория победы ушла, оставив после себя опустошенность. Выглядели люди понуро и устало, и даже заверения Ершова, о том, что вопросы с документами на дворянство решатся в самое кратчайшие сроки, не прибавили народу радости.
К вечеру, однако ситуация несколько поменялась. Прибыл обоз, разгорелись несколько больших костров, на которых жарилось мясо. Появились бочки с брагой и пивом. Бойцам требовалась разрядка и они нашли ее в пьяном угаре.
Мне это разнузданное веселье радости не приносило совершенно. Я отделился от веселящихся людей и просто шел, куда глаза глядят. Мне требовалось поразмыслить о будущем и своих дальнейших действиях.
Ершов пообещал, что подаст списки на вручение дворянских титулов уже сегодня и уже следующим днем мы получим все необходимые документы. Это с одной стороны радовало, но с другой напрягало — почему так быстро? Бюрократия везде одинакова и вопросы с бумагами никогда не решаются оперативно. С другой стороны, не исключено, что Орлов просто хотел бы поскорее избавится от нашего присутствия.
Медленно передвигаясь между отдыхающими отрядами наемников, я в какой-то момент услышал свое имя.
— Даррелл! — крикнул знакомый голос.
— Ульрик, — махнул я рукой, заметив лысую голову северянина. — Вы решили остаться?
— Князь должен нам. Мы не воюем бесплатно, а за победу он обещал удвоить нашу награду. Уже завтра мы покинем эти места.
— Война еще не закончена.
— Мы понимаем, поэтому и уходим. Александр Орлов показал свою силу. Знаешь, не хочется попасть под действие княжеской магии. Боюсь, некоторые правители захотят повторить успех вашего правителя. Так что мы уходим. Неделю отдохнем в городе Житный, он в двух днях пути отсюда. Если надумаешь, найди меня, ты сильный боец, нам такие нужны.
— Я думал вы принимаете только северян.
— Умный вождь не делает различий между людьми по месту их рождения. Пошли к костру, разделишь с нами пищу, познакомишься с воинами, вспомним павших.
— Спасибо за предложение, — после некоторых раздумий согласился я.
Сидя в кругу опытных бойцов, прошедших сотни схваток, я чувствовал себя, как это ни странно, вполне уютно. Северян среди воинов действительно оказалось чуть больше половины, остальные члены отряда пришли в него из разных стран. Мужчины смеялись, пили, рассказывали какие-то байки, однако не слишком налегали на алкоголь в отличии от тех же повстанцев, сидящих в нескольких сотнях метрах в стороне от нас.
Глядя на этих людей, я все сильнее склонялся к мысли принять предложение Ульрика и влиться в отряд наемников. Возраст здесь не помеха, через пару месяцев Дарреллу исполнится шестнадцать, а здесь это уже совершеннолетие. Да и вообще, северяне считали взрослым любого юношу, пережившего свою первую битву.
Застолье продолжалось до глубокой ночи. Наконец, люди начали укладываться спать. Однозначного ответа Ульрику я так и не дал и, попрощавшись с бойцами, отправился обратно к повстанцам. Сперва следовало решить вопрос с документами.
Ершов с самого утра уехал в столицу и вернулся оттуда лишь к обеду. В руках он, ко всеобщей радости держал небольшой ларь, в котором виднелись скрученные листы бумаги, запечатанные сургучом с княжеским гербом.
Александр Орлов не нарушил слово. Каждый из выживших повстанцев, обладающий даром, получил дворянство. Простым бойцам достались солидные суммы, выданные правда в ассигнациях. Золото казна предпочла оставить себе. Мне тоже перепало несколько цветных бумажек, которые я предпочел пока припрятать.
Никакого торжественного вручения не было. Ершов просто называл имя, человек подходил и получал документ, подтверждающий новый статус его владельца. Меня объявили в череде прочих.
Аккуратно свернув ценную бумагу, я положил ее во внутренний карман куртки и подошел к Савелию, дождавшись, пока он закончит дела и окажется один.
— Вот видишь, — улыбнулся Ершов, — князь выполнил свое обещание.
— Людям действительно выдали земли? — спросил я. — В моем документе ничего подобного нет.
— С землями сложнее. Здесь так быстро вопросы не решаются, но коль в указе сказано про это, то люди получат владения, не сомневайся.
— Понятно. И что теперь будете делать?
— Пока вернемся на базу, у многих в деревнях семьи остались, не забывай. Я тут ненадолго задержусь, нужно проконтролировать все, а остальные сегодня уедут.
— Понятно. Спасибо, кстати, за адрес, Обрезков больше никому жизнь не испортит.
— Серьезно? — удивился Савелий. — Когда ты успел?
— Вчера, пока ждали штурм города.
— Я рад. Ну что, будем считать наш договор выполнен?
— Да, думаю так.
— Может тогда поедешь вместе с остальными? Люди тут шепнули, что в той деревне, где мы встретились, одна девушка о тебе часто спрашивала. Алена, кажется.
Ничего Ершову не казалось. Он все прекрасно знал и пытался надавить на одну из немногих точек воздействия, имеющиеся в его распоряжении, вот только не работала она. Алену я вспоминал иногда, но возвращаться ради нее в деревню не собирался.
— Мне надо уладить кое-какие дела в городе, — съехал я с темы.
— Как ты будешь здесь один, без жилья, без друзей?
— Справлюсь как-нибудь.
— Жаль, — сказал Савелий, и было видно, что он действительно расстроен моим решением. — Скажи, хотя бы, куда ты сейчас? Давай я тебе адрес дам, где можно переночевать.
— Хорошо, — не стал я отказываться.
Запомнив неложное название улицы и номер дома, я попрощался с Ершовым и двинулся в сторону Миргорода. В столице мне хотелось найти Григория Дементьева. Партнер отца Даррелла однажды помог мне, и я очень рассчитывал на то, что он остался в столице. С ним можно было без опаски обсудить все, что стряслось со мной за прошедшие месяцы, и услышать какой-нибудь дельный совет.
К сожалению, хозяина не оказалось дома. Дверь мне открыла Берта — та самая служанка, что рассказала историю родителей Даррелла. Узнав меня, женщина невероятно обрадовалась и без лишних вопросов пустила внутрь. Именно от нее удалось узнать, что Дементьев, почуяв неладное, еще пару недель назад уехал из столицы, оставив чернокожую служанку на хозяйстве. Не самый благородный поступок, прямо скажем, но осуждать Григория я не стал.
Берта отпускать меня без ужина и разговора, категорически не хотела. Она как заботливая нянька начала причитать о моем болезненном состоянии и бледной коже. Женщина растила Даррелла с пеленок и относилась к нему почти как к собственному ребенку.
Пока я с удовольствием поглощал наваристый суп, Берта поведала мне о том, что Дементьев таки отстоял свои заводы, правда, не без помощи некоторых влиятельных людей. Кто именно стал новым покровителем Григория, женщина не знала, да мне, впрочем, это не было интересно. Также стало известно, что княжий сыск все еще не нашел дядю, а его семья уехала куда-то за границу.
За разговором время пролетело совершенно незаметно. На улице уже начало темнеть, и Берта предложила мне переночевать в гостевой комнате, с чем я без раздумий согласился. Идти мне все равно было некуда, а адрес, данный Ершовым, еще требовалось отыскать, да и не факт, что мне там будут рады.
Лежа впервые за долгие месяцы в чистой, мягкой постели, я все никак не мог уснуть, обдумывая, что делать дальше. Наконец-то судьба перестала вести меня как по рельсам и предоставила возможность выбора. Я мог вернуться к Ершову и дожидаться обещанной князем земли, но этот вариант можно было рассматривать только ради шутки — не нужны правителю эти люди, не нужны. Еще один путь — отыскать все-таки Дементьева и, воспользовавшись его связями, уплыть куда-нибудь на корабле, искать лучшей доли. Сильные маги нужны везде. Ну и последний вариант — наемники. Стать бойцом отряда северян — интересная и достаточно прибыльная перспектива. В любом случае, из столицы мне надо исчезнуть.
