— Заткните ему глотку!
— Нет!
Это одновременно выкрикнули двое — Керагаст, рванувшийся на помощь наставнику, который при всем желании не мог увернуться от двух мечей, нацеленных на него сквозь прутья решетки, и Лейр, сообразивший, что сейчас произойдет убийство. И если у Керагаста ничего не получилось — ему самому угрожал приставленный к горлу меч, — Лейр действовал за двоих.
Поскольку его никто не удерживал на месте, он ринулся вперед. Сэр Бравлин машинально попытался схватить его за шиворот, как собаку за ошейник, но юноша оказался проворнее. Пригнувшись, чтобы его не схватили, он налетел на стоявшего спиной к нему оборотня и боднул его макушкой с такой силой, что тот сделал шаг вперед и налетел на решетку всем телом. Как раз в этот миг его напарник исполнял приказ. Сэр Годован отшатнулся, прижался к стене. От двух мечей это его не спасло бы, но меч был только один, да и мишенью его стала не грудь Великого магистра, а бок второго оборотня.
Отчаянный вопль возвестил, что удар попал в цель.
— Ура! — закричал Лейр. — Знай наших!
— Убить его! — закричал сэр Бравлин.
— Мама! — взвизгнул Лейр, совсем близко увидев сверкающее лезвие.
Что произошло дальше, в тот момент так никто и не понял, да и понимать было некогда. Сразу два события произошли одновременно, а потом все так перепуталось, что даже очевидцы и главные герои, вспоминая былые битвы, с трудом могли восстановить ход событий. Но все сошлись на одном — в тот миг, когда оборотни подняли мечи, чтобы пронзить тела пленников (даже нелюдь, раненный своим напарником, нашел в себе силы взяться за оружие), воздух содрогнулся. По нему прошла волна, словно круги от брошенного в воду камня.
«Камнем» был Лейр, упавший на пол, чтобы увернуться от нацеленного на него меча.
И в тот же миг, когда, пролетев по воздуху, волна отразилась от стен и вернулась назад, воздух огласился криками боли и шумом падения тел. Выронив оружие, оборотни, которых тут было большинство, попадали на пол, завывая, крича и корчась от боли. Обратное превращение в людей было столь стремительным, что они на некоторое время утратили всякую связь с реальностью и могли только кататься по полу и реветь. Кто-то из них, послабее духом, смог дотянуться до валявшегося меча и напоролся грудью на острие, чтобы избавиться от мучений, еще несколько потеряли сознание.
Одновременно с этим что-то визжащее пролетело над головами падающих оборотней и вцепилось в сэра Бравлина, повисло на нем, как кошка. Магистр Бравлин настолько не ожидал нападения, что на миг растерялся, и этого было достаточно, чтобы женские ногти впились ему в лицо с намерением выцарапать глаза.
Но Бравлин был серьезным соперником. Против разъяренного суккуба имелось только одно средство, и он, перехватив запястья пойманной девушки, выпивавшей у него энергию, выкрикнул прямо ей в лицо:
— Прекрати, Линна!
И понял, что угадал. Напряженное тело расслабилось, руки обмякли, суккуб застонала, опускаясь на колени. Она больше не могла сражаться.
Отбросив девичье тело в сторону с той же легкостью, с какой отшвырнул бы некстати усевшуюся на колени кошку, сэр Бравлин поднял руки и проговорил заклинание, которое должно было вернуть оборотням прежний облик. Но за те несколько секунд, которые он был занят суккубом, все изменилось.
Когда державшие его руки разжались, Керагаст машинально упал на бок, подтягивая колени к животу, чтобы защититься. Его охранники упали почти на него, и один из мечей оказался в пределах досягаемости. Молодой рыцарь немедленно перекатился на бок, цепляя пальцами лезвие и спеша перерезать веревку на запястьях. Острый край меча впился ему в руку, но Керагаст не обратил внимания на боль. Быстро перерезав узел, он ужом вывернулся из ослабевших веревок и, подхватив два меча, выроненные его несостоявшимися палачами, бросился к темнице сэра Годована.
— Милорд!
— Штырь! — Сэр Годован указал рукой. — Выдерни штырь!
Камера запиралась на засов, расположенный так, что заключенный не мог до него дотянуться. Кроме того, тугой, похожий на гвоздь, штырь был почти по шляпку утоплен в пол. Недолго думая, Керагаст поддел его мечом, действуя оружием как рычагом. Один резкий рывок, от которого потемнело в глазах, — и штырь выскочил из гнезда, а сам Керагаст по инерции откинулся назад, приложившись спиной о стену.
Это спасло ему жизнь, потому что не ожидавший такого щитоносец промахнулся. В следующий миг Керагаст коротко ткнул мечом, насаживая своего врага на острие, и откатился в сторону, отбрасывая тело и вскакивая на ноги.
Его атаковали два щитоносца сразу, но не зря Керагаст считался одним из лучших бойцов Ордена. Прежде чем сэр Годован успел выбраться на свободу, он успел разделаться с обоими противниками и перекинул своему наставнику один из трофейных мечей. Рукоять его была липкой от крови, натекшей из распоротого запястья молодого рыцаря.
— Бегите, Великий магистр! — крикнул из соседней клетки брат Гуцар. — Спасайтесь сами и…
Голос его прервался, перешел в хрип — остальные рыцари спешили выполнить приказ сэра Бравлина.
Четверо бросились к выходу — Керагаст волок за собой девушку, которая после удара о стену никак не могла прийти в себя, а Лейр, вскочив на ноги, устремился следом.
До двери было всего несколько шагов, но эти шаги им предстояло проделать сквозь строй рыцарей, впереди которых стоял сам сэр Бравлин. Рядом с ним маячил Тизамар с напряженным лицом.
— Убить, — коротко приказал Бравлин.
Керагаст и сэр Годован остановились, слаженным движением закрыли собой безоружных Лейра и девушку, но не успели поднять мечи, как в действие вступили новые силы.
Прямо за их спинами в яркой вспышке возник Портал.
Сорванная с петель тяжелая дверь рухнула, погребая под собой сразу четверых рыцарей и магистра Бравлина, и что-то маленькое, визжащее, отчаянно виляющее хвостиком кубарем выкатилось из Портала, побежало по двери и барахтающимся под нею рыцарям. Следом за ним в проем ступили четыре человека.
— Лейр! — позвал один из них. — Ты жив?
— Тьфу!.. Уф… Блин… Почти! — отозвался тот, отчаянно отплевываясь. — Фу, Ням! Сидеть! На, вот, погрызи лучше это! Веревочка вкусная!
— Некогда. — Лорд Годфруа вздернул юношу за шиворот. — Уходим! Господа, вы с нами?
Керагаст и сэр Годован, оцепенев от изумления и забыв про все на свете, смотрели на двух совершенно одинаковых — если не считать одежды — Лейров Косоглазых. Один из них, тот, который только что вышел из Портала, сам сделал шаг им навстречу.
— Милорд, Керагаст, — запинаясь и краснея, выговорил он, — простите меня… Я был вынужден…
