— Ага, а то бы Лунной никогда не взять верх. Интересно, что им там перед боем скармливают, крысиные кишки?
— Да уж, у гладов Лунной пердеж — самое страшное оружие.
Дружный гогот и стук соединяемых над столом кружек обозначили согласие собеседников. Кай отхлебнул дешевого эля и поднялся со скамьи — мочевой пузырь давно уже звал наружу.
Заведение под вывеской, в которой слова теснились, сливаясь в одно — «Почтикалека», было грязной забегаловкой, где любили промочить глотки гладиаторы Церрукана — невзирая на школу и ранг. Особенно популярным «Калека» становился в зимний сезон, когда холод и непогода загоняли гулявших в увольнительной бойцов под крышу. В упомянутом сражении против Лунной Аджакти не участвовал, зато Папаша и Тач стяжали в нем громкую славу, вдвоем выстояв против пятерых «черепах» высшего пэла, а потому «отпущенных» милостивым устроителем игр. Именно это событие теперь и отмечала теплая компания «танцоров».
Пропихавшись между столами и обжимающимися парочками, Кай миновал занавешенный альков, откуда раздавались сладострастные стоны, кучку свежих посетителей с клеймами Дакини и наконец вывалился на морозный воздух. Потрескавшуюся стену у входа во множестве украшали заледеневшие желтые разводы. Он добавил к ним еще один. Ежась от холода, Кай быстро завязал штаны и собирался уже снова шмыгнуть в вонючее тепло кабака, но тут дорогу ему заступила примечательная фигура.
Женщина была с ног до головы укутана в длиннейший белый плащ, правда основательно задрызганный по подолу. Из-под капюшона виднелась только нижняя часть лица, но и она была скрыта маской — такой же белоснежной, как и одеяние незнакомки. «А эта-то что здесь делает?» — раздраженно мелькнуло в мозгу Кая. Встреча с дерлемек, собирателями мертвых, считалась в Церрукане недобрым знаком. Поэтому служительница Дестис могла без опаски бродить даже по самым злачным кварталам города — любой здравомыслящий вор или растлитель, завидев ее, сразу поспешил бы перейти на другую сторону улицы.
Аджакти тоже попытался обогнуть служительницу Дестис, но та сделала шаг в сторону и снова оказалась прямо у него на пути. Несколько мгновений они танцевали странный танец перед дверями кабачка — Кай ступал вправо, женщина повторяла его движение, как тень. Он кидался влево, то же делала дерлемек.
— Чего тебе надо? — наконец не выдержал Аджакти.
Приложив палец к губам маски, женщина быстро огляделась по сторонам. Внезапно рука в белой перчатке ухватила Кая за куртку и потянула в проулок между «Почтикалекой» и ближайшей халупой, почти до окон ушедшей в землю. Несколько опешивший от такого оборота событий гладиатор последовал за собирательницей мертвых. «Может, в этой задней кишке нищий какой окочурился, и ей нужна помощь? — рассуждал Кай, прокладывая путь среди куч нечистот. — Но чего она тогда товарищей своих не кликнула? Они ж на работу в одиночку вроде не ходят».
Тут провожатая остановилась. Мгновение — и гладиатор оказался прижатым к стене. Рефлексы сработали быстрее мысли. Выскользнув из-под тонкой руки, он перехватил запястье и бросил легкое тело туда, где только что был сам. Заломил локоть, прижал своим весом так, что дерлемек пришлось вывернуть голову, чтобы лицо не расплющило о камень.
— Пусти! — прохрипела она. — Я не могу… дышать…
Аджакти деловито ощупал широкие рукава балахона, плащ. Никаких ножей или отравленных игл. Впрочем, возможно, он просто не там искал.
— Тебя послали убить меня? Кто?
— Я тебя точно… убью… — зашипело из-под маски, — если сейчас же не слезешь с меня!
На этот раз манера выражаться и интонации показались Каю знакомыми. Озадаченный, он чуть ослабил хватку. Женщина высвободила руку и развернулась к нему белым лицом с нарисованными губами:
— Вот, значит, какова твоя благодарность? — язвительно осведомились они, все так же застывше улыбаясь.
— А… Анира? — неуверенно выдавил Кай. Принцесса и остро воняющий мочой, загаженный проулок за «Почтикалекой» как-то плохо сочетались в его голове.
— Ш-ш! Стоило устраивать весь этот маскарад, когда ты орешь мое имя, как глашатай на площади!
— Я… э-э, — теперь уже Аджакти бросил настороженный взгляд в сторону только что покинутой улицы. — Разве разумно так рисковать? Ты здесь совсем одна? А где Шазия?
— Охраняет моего двойника во дворце, — довольно хихикнула Анира. — Статус великой жрицы имеет свои преимущества. Особенно если эта жрица служит Иш-таб.
Кай посмотрел на принцессу новыми глазами. Значит, дикая кошка не теряла времени даром, и жречество у нее в кармане.
— Это прекрасная новость. И все же мне как-то не по себе от мысли, что ты бродишь одна по улицам, защищенная только маской дерлемек. Не лучше ли было послать доверенного гонца?
Принцесса издала горловой смешок:
— Гонец мог бы передать тебе многое, но только не это.
Мягким движением она скользнула к Каю, прижалась, будто растворяясь в нем. Твердые губы маски ткнулись в подбородок. Одна рука нырнула вниз, нащупывая завязки штанов; другая — вела его ладонь под плащ, в разрез подола и влажное тепло под ним. Прошел уже почти месяц с тех пор, как они любили друг друга в последний раз. Желание накрыло Аджакти с головой, внизу живота заломило — так напряглась отвыкшая от ласки плоть. Руки сами отыскали путь под балахоном, дернули гибкое тело туда, где пульсировал невыносимый жар.
Здесь не было даже того минимального укрытия, которое давала замызганная занавеска в алькове, но Кая это не заботило. Вряд ли он остановился бы, даже если бы вся компания из Танцующей школы решила отлить именно в этом проулке. Вряд ли он вообще заметил бы постороннее присутствие. Весь его мир сузился до колебательных движений двух тел, казалось сотрясавших вселенную. Ему хотелось владеть Анирой совершенно, до конца, стать кровью, струящейся под ее кожей. Хотелось впиться губами в ее губы. Он выпростал одну руку из-под складок плаща, потянулся к маске, чтобы устранить досадную преграду. Принцесса зло зашипела, выворачивая длинную шею, отстраняясь. Он подался вперед, почти вбивая ее в стену. И тут волна наслаждения захлестнула его, как поднявшаяся из глубин беспросветная ночь, смыв все чувства и мысли, оставив только остывающую темноту.
Анира обмякла первой. За ней подкосились дрожащие ноги Аджакти, и оба, скользнув вниз по стене, опустились прямо в грязь. Минуты шли, он держал жрицу в объятиях, медленно приходя в себя. Какой-то прохожий стрельнул любопытными глазами в проулок, но, заприметив белый плащ и маску, тут же ускорил шаг.
