— Как Ты помнишь, я изучила язык Кайила очень быстро, — снова сказала Ивосо.
— Да, Госпожа, — быстро подтвердила Блокету.
— А вот Ты, с другой стороны, довольно медлительна, — пожурила она свою рабыню.
— Да, Госпожа. Простите меня, Госпожа, — отозвалась Блокету.
— Но в этом нет ничего необычного, — продолжила Ивосо. — Все женщины Кайилы вообще глупы. Они почти столь же глупы как бледнолицые рабыни.
— Да, Госпожа.
Блокету носила платье с рукавами, без бахромы и без украшений. Оно было чрезвычайно просто и откровенно, и заметно контрастировало с изящным, почти белым, платьем из дублёной кожи табука, украшенным бисером и вышивкой её Госпожи. Рабыне также, не позволили ни узких бриджей до колен, распространенных среди краснокожих женщинам, ни мокасин. Её ноги были просто обернуты лоскутами кожи.
— Мне доставляет удовольствие владеть тобой, — призналась Ивосо.
— Да, Госпожа.
— Даже притом, что Ты бесполезна, — усмехнувшись, добавила Ивосо.
— Я была дочерью вождя! — воскликнула Блокету.
— Даже дочери вождей Кайила достойны, быть только рабынями и служанками у Жёлтых Ножей, — рассмеялась Ивосо.
— Да, Госпожа, — рыдая, согласилась Блокету.
— Тебе нравится твоя одежда? — поинтересовалась Ивосо.
— Да, Госпожа.
— Они намного лучше того, чем Ты заслуживаешь, не так ли? — продолжала издеваться Ивосо.
— Да, Госпожа.
— Это потому, что я добра к тебе.
— Да, Госпожа.
— А как Ты думаешь, может я слишком добра.
— Я не знаю.
— Отвечай «Да» или «Нет», — приказал Ивосо.
— Пожалуйста, Госпожа, — простонала Блокету.
— Да или нет?
— Нет, Вы не слишком добры, — наконец решилась Блокету.
— Ты смеешь критиковать меня? — властно спросила Ивосо.
— Нет, Госпожа.
— Ты, кажется, предположила своим замечанием, что я, возможно, недостаточно добра.
— Нет, Госпожа!
— Значит, твой ответ — Да? — уточнила Ивосо.
— Да, да!
— Да, что? — намекнула Ивосо.
— Да, Госпожа, — исправилась рабыня.
— Да, Госпожа, что? — настаивала хозяйка.
— Да, Госпожа, Вы слишком добры!
— Ты снова смеешь критиковать меня снова! — делано возмутилась Ивосо.
— Нет, Госпожа, — заплакала Блокету, совсем сбитая с толку.
— Но Ты, возможно, права, — заметила Ивосо. — В конце концов, рабыня должна говорить правду.
Блокету зарыдала.
— Я была слишком снисходительна к тебе. Я теперь вижу последствия этого. Спасибо, Блокету. Я попытаюсь исправить своё отношение. Я должна попытаться в будущем рассматривать тебя так, как Ты заслуживаешь, с намного большей строгостью.
— Пожалуйста, не надо, Госпожа, — взмолилась Блокету.
— В конечном счёте, Ты — всего лишь рабыня.
— Да, Госпожа.
— Ты плачешь? — удивилась Ивосо.
— Вы обманули меня!
— Не трудно обмануть глупую рабыню, — засмеялась Ивосо.
— Нет, Госпожа, — всхлипнула Блокету.
— Как тебе наверное обидно, что я была когда-то твоей служанкой, — усмехнулась Ивосо. — За то, как теперь подходяще, что Ты теперь моя.
— Да, Госпожа.
— А Ты знаешь, какое самое большое удовольствие во владение рабыней?
— Какое, Госпожа?
— Знать, что можешь сделать с ней всё, что тебе нравится. Полностью!
— Да, Госпожа, — испуганно сказала Блокету.
— Продолжай расчесывать, — скомандовала Ивосо.
— Да, Госпожа.
— Ты знаешь, что некоторые мужчины, находят тела рабынь небезынтересными? — поинтересовалась Ивосо.
— Я слышала это.
— Конечно, только низменные мужчины, — уточнила хозяйка.
— Конечно, Госпожа.
— И что они находят в таких надоедливых, послушных девках, которые должны ублажить или умереть? — размышляла Ивосо.
— Я не знаю, Госпожа.
— Ты — рабыня, — сказал Ивосо.
— Да, Госпожа.
— И что Ты думаешь о мужчинах?
— Я их ужасно боюсь, — призналась она, — особенно, после того, как стала рабыней.
— Интересно, — заинтересовалась Ивосо, присматриваясь к задрожавшей Блокету. — Я заметила, что мужчины смотрят на тебя. А ты знаешь, о том, что иногда они рассматривают тебя?
— Иногда, Госпожа.
— Твоё тело имеет приятные формы, — признала Ивосо. — Некоторые из этих мужчин, несомненно, низменных мужчин, могли бы найти тебя интересной.
— Интересной, Госпожа? — испугалась Блокету.
— Да, сексуально интересной, — усмехнулась хозяйка.
— Возможно, Госпожа, — сжалась девушка.
— Возможно, мне стоит бросить тебя им.
— Пожалуйста, нет, Госпожа, — взмолилась Блокету.
— Ты принадлежишь мне, — напомнила она. — Я сделаю с тобой всё что захочу.
— Да, Госпожа, — вздрогнула рабыня.
— Твой отец был предателем, как и Ты сама. Иногда я думаю, что самым лучшим наказанием для тебя будет, передать тебя связанной остаткам твоего племени для их суда. Несомненно, у них есть способы наказания предателей.
— Не отдавайте меня на суд племени, — зарыдала Блокету.
— Ты просишь, меня о том, чтобы остаться моей рабыней? — удивлённо спросила Ивосо.
— Да! Да!
— Попроси должным образом, — строго приказала Ивосо.
— Блокету, Ваша служанка, просит милосердия у её Госпожи, — быстро проговорила Блокету. — Она просит разрешения остаться служанкой её Госпожи.
— Возможно, — промурлыкала Ивосо. — Мы посмотрим.
— Да, Госпожа.
— Продолжай расчесывать, рабыня, — приказала Ивосо.
— Да, Госпожа.
Одним длинным, прямым и быстрым ударом ножа я рассёк кожу задней стены вигвама. Кувигнака и Хси, так стремительно возникли перед девушками, что те даже не успели ничего понять, как оказались брошенными на пол вигвама и схвачены. Они ещё не начали приходить в себя, а их уже перебросили на спины и плотно зажали рты.
Я влетел в вигвам за ними следом, и бросил каждому, по тугому клубку скрученных кожи и меха. Легко втиснутые во рты девушек, кляпы немедленно расширились, и заполнили их ротовые полости. Следом за кляпами, к моим друзьям полетели две длинных, плоских полосы кожи. Краснокожие, обмотав головы девушек этими полосками, протянув их между зубами, и затем крепко затянув на затылке, жёстко закрепили клубки на месте. Ни выплюнуть, ни даже издать звук стало невозможно. Девушки в панике смотрели на нас.
Кувигнака принялся быстро связывать Блокету, а Хси уделил внимание Ивосо. Руки девушек мгновенно оказались стянуты ремнями спереди. Затем Кувигнака снял с ног Блокету куски кожи, служившие девушек обувью. Хси не отставал от друга, споро сдёрнув с Ивосо мокасины, за которыми последовали её мягкие, почти белые, кожаные бриджи. Освободив ноги пленниц от лишней одежду друзья, работая стремительно, кожаными шнурами связали им щиколотки. Следом за обувью на пол полетели срезанные ножами платья. Из одежды Блокету оставили только ошейник на горле, а у Ивосо не было и того.
