— Какими остальными?!
Вместо ответа я молча ткнула пальцем в другой конец коридора — у нас за спиной. Кажется, инквизитор зря времени не терял, успев в промежутке между атаками вызвать подмогу, заходившую теперь с тыла. То ли это было просто совпадение, то ли смотрители сделали попытку нас окружить, но на пару минут ситуация стала крайне неприятной. К счастью, щит противника просел после первого же удара огненной мастерицы. Взрывная волна впечатала инквизитора в стену, опалив волосы и одежду, и он осел на пол, как бесполезная куча тряпок.
— Феникс! — крикнула я, выбрасывая сеть поперек коридора. — Тихо уйти не получится, значит будем шуметь погромче!
— Поняла!
Уже не скрываясь, она шарахнула по подбегающим сплошным пламенным ковром. Маги успели закрыться, и тотчас же в ответ полетели стрелы, в клочья рвущие защиту.
— Стрелы с пиргитом! — заорал Клод, отпихивая нас за поворот, под защиту стены.
Он чуть-чуть не успел.
Феникс взвизгнула, я обернулась и увидела, как джинсовая ткань над коленкой намокает.
Красным это пятно было всего секунду, а потом мир резко утратил цвет, а я — милосердие. Остались только сюрреалистично яркие кружева. Феникс, хрупкая Феникс зло рассмеялась, с нечеловеческой силой выдергивая болт, и из раны плеснула раскаленная лава, а в глазах ведьмы заплясало пламя.
А что в моем взгляде? Наверное, тьма.
Неважно.
Переплетения нитей вдруг обрели смысл. Та, серая — тянется вниз, к темницам, где держат детей. Алая в зеленых разводах — Лешкович, он совсем рядом.
И везде — в воздухе, в узорах «паутинок», в каменных стенах — следы чего-то страшного, чуждого…
Я уже сталкивалась с этим?
Да. Почти два года назад, на берегу моря.
И, к сожалению, я уже слишком хорошо контролирую тьму в себе, чтобы просто нестись на волне силы, выжигая из нашего мира то, что ему не принадлежит.
— Здесь демоны, — мой голос был начисто лишен эмоций, хотя в душе бушевала настоящая буря.
Клод посмотрел почти с ужасом.
Феникс усмехнулась — а в глазах пылал огненный ад.
— Разберемся.
Я кивнула и окликнула дракона:
— За мной.
Сначала — к Лешковичу. И лучше бы у него было хорошее объяснение для всего, что произошло.
Но тут образовалась маленькая трудность. Нападающие-то никуда не делись…
Откат — то же время, то же место. С точки зрения инквизиции.
Все изменяется так быстро, что никто не понимает, что же именно происходит. Единственное, что испытывает Том — это страх… В какой-то момент глаза брюнетки становятся черными, как космический вакуум, а блондинка с дьявольским хохотом вырывает из ноги болт.
— Этого не может быть… — шепчет один из магов. — Ведь пиргит…
Что там было с пиргитом, Том не слушает, поглощенный бредовым диалогом, который ведут противники.
Блондин:
— Сделайте что-нибудь, вы же ведьмы, черт возьми!
— Сам делай, у меня маникюр! — это кричит светловолосая ведьма.
— Если я что-то сделаю, здесь будут одни сплошные развалины!
— А если мы что-то сделаем, то здесь вообще ничего не будет!
— И вообще, тебе что, замок врага жалко?! — влезает брюнетка.
— Нет, Бездна, мне очки жалко!
— О, Вечные, собрались же три всемогущих существа и не могут разобраться с кучкой бесполезных людишек! — раздраженно взрывается брюнетка.
Тому становится обидно за родную организацию. Значит, «бесполезные людишки»?!
— А что ты предлагаешь? — это блондин орет. — Может, просто поубивать всех?
— Ты, кровожадный монстр! Не смей, они же живые!
— Это пока…
Блондинка, задумчиво:
— … а мне потолок не нравится…
Вторая ведьма и франт в белом, в один голос:
— А это идея!!!
…А потом Том почему-то отключается.
Когда завал разбирают, шишка на затылке поражает размерами даже бывалых медиков.
Возврат
Проблему с «окружением» мы решили очень просто — после недолгой дискуссии обрушили потолок и перебрались на другой этаж. Этот коридор ничем не отличался от предыдущего, разве что дверей здесь было меньше.
Нужная мне находилась прямо за поворотом. Небрежное касание пальцами — и от нее остались одни угольки. Наверное, наше появление было довольно зрелищным — клубы дыма, снопы искр и прочие красивости, но инквизитора, ожидавшего нас внутри, это нисколько не впечатлило.
— Только без глупостей, — холодно посоветовал он. — Еще один шаг, и я стреляю.
Тьма во мне гневно вскинулась, стремясь вырваться, ударить, смять дерзкого человечка. Усилием воли я ограничилась установкой щита между мной и смотрителем.
— Ты полагаешь, что это поможет… дитя мое? — издевательски протянул маг. — Оболочка пули сделана из пиргита. Твоя «стенка» лопнет, как мыльный пузырь.
Улыбка Феникс стала до неприличия хищной, да и я, наверное, выглядела не лучше.
— Один раз вы уже понадеялись на этот металл, — мой голос сочился ядом. — И теперь в камере остывает то, что осталось от решетки.
Лицо инквизитора исказилось от досады.
— Значит, нашли способ обойти излучение? Жаль, действительно жаль. Мне хотелось бы решить нашу маленькую проблему, не прибегая к крайним мерам, но… Эрсе, — негромко произнес он. — Боюсь, без вашей помощи не обойтись. Как насчет того, чтобы выполнить свою часть договора?
Эрсе? Это что еще за новое действующее лицо?
…он соткался из воздуха, словно призрак — высокий, изящный до хрупкости юноша. Гладкие светлые волосы («Как пшеница», — говорила потом Феникс), ясные глаза с вертикальным кошачьим зрачком, белые, как январский снег, одежды. Длинные когти, острые уши — Эрсе, кем бы он ни был, не принадлежал ни к одной ныне известной расе.
Улыбнулся одними губами… и молча бросился вперед, как раскаленный нож сквозь масло пройдя через все щиты.
Будь мы с Феникс одни здесь — и нам пришел бы конец. От разорванного горла ведьмы умирают точно так же, как и люди — с хрипами и в мучительных судорогах.
К счастью, Клод соображал быстрее.
Он молнией кинулся наперерез орденскому отродью, сшибая его с ног, и по полу покатился рычащий клубок, ощетинившийся клыками, когтями и магией. Потом вдруг что-то полыхнуло, с потолка посыпались камни, здание задрожало…
— Щит! — крикнула Феникс. Я отчаянно вскинула руки сплетая ее волшебство со своим, и нас закрыла пламенная сфера.
Инквизитор — счастливчик! — оказался внутри.
Когда грохот стих и ощущение полета прекратилось, я рискнула открыть глаза. Кажется, последнее заклинание выбило меня из транса — огонь был рыжим, как и положено, остатки ковра под ногами зеленели, словно весенняя травка, а в широко распахнутых глазах Феникс застыл шок… и восхищение.
