свадьбах, помолвках и празднествах богатства. Местах, в которые стекались Сис. Одной из жертв стала ее подруга детства, Джелла Абонсис, дочь третьего в линии лорда Абонсиса. Все, кто до сих пор умер, были в возрасте от пятнадцати до двадцати лет, четыре девушки и старший сын лорда Оверсиса.
— ...пока пять. — Сестра Горшок протянула Чайник свиток, исписанный аккуратно написанными заметками. — Отравлены.
— Симптомы? — деловито спросила Чайник.
— Одышка, спазмы в животе, внутреннее кровотечение. Смерть в интервале от шести до двенадцати часов после начала болезни.
— Возможно, это что-то из семейства курал, — сказала сестра Яблоко. — Определенно, что-то пероральное.
Горшок поджала губы:
— Может быть. Но мы не можем добавить к списку пять мертвых дегустаторов. У нас их нет.
В начале года Ноне рассказывали о рыбах семейства курал. Это было на уроках Тени незадолго до того, как в монастырь приехала инквизиция. Несколько подвидов этой рыбы можно было найти в самых глубоких частях моря Марн, обитающих в полной темноте и проводящих свою жизнь на глубине тысячи фатомов под волнами в скалистых впадинах, разделявших морское дно. И там им разрешили бы оставаться невредимыми, потому что у них был отвратительный вкус и их было чрезвычайно трудно поймать, если бы все рыбы курал не выделяли яд в маленькие мешочки, содержащиеся в их плоти. Это заставляло других обитателей постоянной тьмы держаться от них подальше.
Извлеченный, яд рыбы-курал не имел ни вкуса, ни запаха и был смертельно опасным. Он действовал медленно, но, так как противоядия не существовало, это не имело значения. На самом деле медленно действующий яд необходим, когда цель — представитель высших эшелонов аристократии, и их еда проверяется дегустаторами задолго до употребления.
Однако его широкому использованию, помимо непомерно высокой стоимости, мешало то, что приготовление пищи делало его безвредным, и сама жидкость варьировалась от ядовито-синего до ядовито-зеленого цвета с маслянистым радужным блеском, а это затрудняло ее маскировку в сырой пище.
— Мы говорим о некоторых из самых хорошо охраняемых людей в Коридоре, — сказала Горшок. — О домах, в которые было бы трудно проникнуть незамеченными даже Серой Сестре или ассасину Ной-гуин. Затем успешно отравить еду, предназначенную для одной конкретной цели... и сделать это пять раз за несколько месяцев… Мальчик Оверсис умер в комнате отца-лорда, под одной крышей с двумя магами Академии...
Все три женщины повернулись к главным дверям, когда они со скрипом открылись. Нона попыталась изменить положение, чтобы лучше видеть новоприбывшую, но смогла разглядеть только ее ноги. Кто бы это ни была, она пискнула от удивления, оказавшись лицом к лицу с тремя монахинями.
— Послушница Кетти. Что привело тебя в винодельню? — спросила Сестра Яблоко строгим голосом, которым говорила во время занятий, будучи Госпожой Тень.
— Я... э-э... — Ноги Кетти попятились назад. — Простите!
— Послушница! — Повышенный голос Яблоко остановил отступление Кетти. — Сестра Горшок — гостья в Сладком Милосердии. Я не могу позволить, чтобы такая позорная попытка соврать осталась без наказания. Я сама учила тебя лгать. А теперь сделай это как следует. В чем была твоя первая ошибка?
— Э-э...
— Ты снова ее повторяешь. Колебание! Нерешительность, девочка! А теперь ври, черт возьми! Но, если ты начнешь с «э-э», помоги мне Предок, я выбью из тебя правду.
— Я пришла повидать Сестру Дуб, — выпалила Кетти.
— Слишком быстро. Тебе нужно не торопиться, говорить спокойно.
Пауза.
— Скажи это гладко! — потребовала Яблоко.
— Я пришла повидать Сестру Дуб.
— Вот так. В конце концов, не так уж и страшно. — Сестра Яблоко отмахнулась от нее. — Дуб в соборе Предка молится, чему я не удивляюсь. А теперь уходи. И в следующий раз приготовь ложь прежде, чем откроешь дверь.
Монахини подождали, пока Кетти закроет за собой двери и убежит. Нона решила, что Кетти пронюхала о краже бренди и пришла искать Рули. К счастью, у Сестры Яблоко были дела поважнее, чем проступки послушниц.
— Мы продолжим разговор в моей лаборатории, — сказала Яблоко. — Чайник, ты можешь присоединиться к нам, когда найдешь рекрута.
— Да, Ябби. — Чайник насмешливо присела в реверансе.
Яблоко подняла бровь, лицо ее было суровым:
— Не задерживайся надолго.
Все три монахини вышли из здания, Яблоко повела Сестру Горшок налево, Чайник повернула направо. Двери с грохотом закрылись за ними.
— Уф. — Рули перевернулась на спину.
— Я думала, что нам конец, когда ворвалась Кетти! — Ара поднялась на ноги, отряхивая пыль со своей одежды. Она отхлебнула из ковшика, поморщилась и скривила рот. — Это хорошо. Пронеси кувшин в дормиторий ночью следующего шестого дня, и мы сможем устроить вечеринку. Мы это заслужили после того кошмара на востоке. Алата и Лини не будут возражать, и еще можно пригласить нескольких девушек из Серого дорма.
Нона ничего не сказала, только последовала за Арой, когда та направилась обратно к лестнице. Нона никогда не была на вечеринках, и эта идея показалась ей довольно пугающей. Хотя она решила, что хотела бы увидеть, как Ара выпьет немного бренди, распустит волосы и посмеется, как они смеялись, когда были маленькими.
Нона сошла с последней ступеньки лестницы и уже поворачивалась к двери, когда тихое покашливание привлекло ее внимание к двойному ряду огромных складских бочек.
— Что у нас здесь есть? — Из теней появилась Чайник. Понимающая улыбка играла в одном уголке ее рта. — Нона Грей и Арабелла Йотсис вместе выходят с чердака? — Она протянула руку и выдернула соломинку из золотистых кудрей Ары.
Ара открыла рот, как будто собираясь ответить, но не произнесла ни слова.
Взгляд Чайник метнулся к верху лестницы, где нога Рули возвращалась на чердак с первой ступеньки.
— Вас трое? Это... необычно. — Чайник приподняла бровь. — Приходи и присоединяйся к нам, Послушница Рули.
Рули выдала свое смятение легким вздохом, затем спустилась вниз, явно удивляясь, как Чайник опознала ее по мельканию
