Может, не зря Машмул меня запугивает? Может, действительно, стоит всеми правдами и неправдами держаться подальше от темных леди, если они даже в таком возрасте способны так говорить.
А потом, приведшая Каапишуле женщин ушла через портал, и мы остались одни. Дочь Машмула снова посмотрела на нас, и вдруг, совершенно для меня неожиданно, улыбнулась совсем как нормальный ребенок.
— Будем играть? — спросила она и нерешительно подошла к отцу. Тот взял и поднял её на руки, потом и вовсе подкинул в воздух. И тут же поймал, широко и счастливо улыбаясь. И почему после всего услышанного и увиденного сегодня у меня сложилось четкое впечатление, что во многом темные совсем не такие, какими хотят казаться, просто привыкли вести себя соответственно сложившемуся на поверхности образу. Хотя, я, конечно, могу и ошибаться.
Вечером следующего дня, когда мы вернулись в университет, Машмул сказал мне:
— Это только игры. Когда она вырастет, станет такой же, как её мать. Ну, может быть, чуточку лучше…
— Если ты не дашь ей шанса вырасти другой то, конечно, станет.
— И что ты предлагаешь?
— Мы могли бы играть с ней чаще.
— Чтобы свести с ума её мать? Она ведь испугалась тебя тогда.
— Ничего. Думаю, ей это будет даже полезно.
Темный вопросительно вскинул брови.
— Ты меня удивляешь. А я всегда считал тебя таким светлым, таким…
— Невинным?
— Ну нет, вот об этом-то я как раз позаботился в первую очередь!
Андрей
От двух суток бесконечных переговоров и деловых встреч кто хочешь озвереет. Так что когда ко мне в воскресенье прямо в квартиру, где мы с Иром отсыпались от трудов праведных, заглянул Карл, первым моим желанием было послать дорогого и любимого работодателя далеко и надолго. По всей видимости, ректор все прочел у меня на лице и обратился не ко мне, а к Иру.
— На, взгляни, — сказал он и протянул мерцающему какую-то бумагу.
Тот вчитался, я продолжил цедить свежесваренный кофе, который не прибавил мне настроения и бодрости. Особенно, на фоне визита ректора. Просто так он бы не пришел. Значит, опять какое-то ЧП приключилось. Может, подговорить Ира и слинять на недельку в неоплачиваемый отпуск, например, в Чащу Лис. У них там тихо, в чем я мог убедиться в предыдущие свои визиты. А то как-то жизненные перспективы меня окончательно перестали радовать. Не минуты покоя кого угодно до белого каления доведут.
— Весь класс колокольчиков в следующие выходные приглашают в пустыню Наби с дружеским визитом в поселение ифритов, — озвучил Ир вслух.
У меня вырвался страдальческий стон.
— Они что, издеваются? А через выходные нельзя?
— Можно, — с улыбкой откликнулся за мерцающего Карл, — Только приглашение было переедено по официальным каналам, так что будет лучше, если ты все же отправишься туда со своими студентами четко по расписанию.
— С чего это они вообще решили нас пригласить?
— Сам виноват, — влез Ир, — Ты ведь устроил классу твоего брата поход в пограничные горы? Ифриты, скорей всего от Фа, узнали об этом. И воспользовались ситуацией. Раз одному классу можно было отправится в двухдневный поход, то почему тоже самое нельзя другому?
— С той лишь разницей, что вундеры пределы ФСЭК не покидали, — возразил я.
— У нас только-только идет налаживание отношения, если ты помнишь, — строго проговорил Карл, — поэтому придется тебе смириться с тем, что в следующие выходные вам всем предстоит еще одно путешествие.
— Но ведь дело не только в этом? Вы могли бы сказать мне о приглашении и в понедельник. Все равно от меня теперь уже ничего не зависит.
— Мог бы. Но у меня кроме этого есть разговор к Иру, — он выразительно посмотрел на своего секретаря.
— Мне выйти? — спохватился я, хотя, страсть как не хотелось поднимать пятую точку с нагретой табуретки. За окнами моей квартиры все еще царствовала зима. Так что батареи работали на полную, но все равно было не жарко.
— Нет. Тут ничего секретного, просто в пятницу на собрании совета факультета была утверждена дата твоей защиты, — произнес Карл и назвал число. Глаза у Ира стали квадратными. Видя это, я тоже напрягся.
— Уже совсем скоро? — спросил, заподозрив неладное.
— Через две с половиной недели.
— Эй! Разве так делается, — возмутился я, — Ему же еще подготовиться надо!
— Увы, но в ученом совете никто не сомневается в выдающихся способностях господина Шутвика. К тому же, — это ректор адресовал уже Иру, — я тебя предупреждал, чтобы был наготове.
— Да, но все равно неожиданно, — пробурчал мерцающий раздосадовано.
— То есть, ты не готов.
— Готов. Полностью. Просто… — и он посмотрел на меня.
— Чего? — удивился я.
Мерцающий тяжело вздохнул и раскололся.
— Ты столько высказал кардиналу, что о нем думаешь, когда он, наконец, объявил, что мы ему у темных больше не нужны и можем к себе возвращаться, что он сказал тебя потом как-нибудь обрадовать, когда ты немного успокоишься.
— Я так понимаю, — хмуро уточнил я, — 'обрадовать' в кавычках?
— Они договорились о предварительной встречи судейской коллегии ЛУИ на территории императора Владиэля.
— И?
— Через две недели.
— То есть, в следующие выходные я развлекаю наших колокольчиков в городе огненных, а еще через неделю присутствую в императорском дворце на встрече без галстуков сильных мира сего, а потом, дня этак через четыре у тебя защита, я все правильно понимаю?
Ир еще раз тяжело вздохнул, и я понял, что это еще не все. Вскинул руку и потребовал:
— Подожди минутку, — и молча осушил до дна свой кофе, успевший остыть. Вытер губы ладонью и наградил обоих иномирян тяжелым взглядом. — Ну и?
— Мой дед дал добро на перенос в императорский дворец той девочки, которую ты прошлый раз не смог разбудить.
— Фонтанчик сестры Таниэль?
— Её зовут Вилалигаларус.
— Уже не важно.
— Андрей… — начал Карл.
— Знаете, хорошо, что вы здесь, — оживился я, решив про себя, что если помирать то с музыкой, — как насчет того, чтобы обсудить мои внеурочные?
— Легко, — совсем по-человечески откликнулся ректор, — специально на такие вот внеурочные дела на твое имя университету был выделен императорский гранд, который с этого месяца перечисляется в университетский фонд развития. Из него восемьдесят два процента твои.
Я приуныл. Ректор, который явно рассчитывал на совсем другую реакцию, искренне удивился и вопросительно глянул на Ира. Тот криво усмехнулся.
— Даже поторговаться не дали, — озвучил секретарь.
