Значит, оставался последний из четверых — невысокий черноволосый человек, восседавший на мышастой лошади, шею которой покрывали странные белые пятна.
Прищурив глаза, Морфет впился в верхового хищным взглядом подобно змее, оценивающей расстояние для прыжка.
На плечах всадника был роскошный, длинный зеленый плащ с вышитым серебристым леопардом — гербом правителей Ратана. Руки, державшие поводья, были по-мальчишески тонкими, но явно сильными и умелыми, так уверенно он справлялся со своей далеко не покладистой лошадью. Волосы, обрамляющие худощавое лицо молодого человека, были черными, как у всех Фаленитов.
Наместник ядовито улыбнулся.
— Просто ребенок, — с явной радостью в голосе пробормотал он.
Все так и есть, как он говорил Сетвиру: претендент на Ратанский трон — зеленый юнец, которого итарранские политики проглотят с потрохами.
Почти счастливый, наместник одарил лучезарной улыбкой Хранителя Альтейна, на лице которого застыла маска отрешенности.
— Уважаемый маг, — насмешливо произнес Морфет, — объявляю вам свое решение. Пусть церемония, подтверждающая право принца на престолонаследие, пройдет на земле Итарры. Я позволяю его высочеству остудить ножки о нашу землю, и да окажут ему надлежащий прием ползающие там черви!
В рядах итарранских чиновников послышалось хихиканье. Женщины зашушукались, меж тем как с нижнего склона, где собрались крестьяне, донеслась новая волна приветственных криков.
— Прошу вперед, — сказал Сетвир, перекрывая шум. — Как мы с вами и уговаривались, господин наместник, сейчас вы выйдете навстречу наследному принцу Ратанскому и заявите о признании его прав.
— Но я не собираюсь лобызать августейшие щечки, пока принц босым не ступит на нашу землю! — загрохотал, сотрясаясь от смеха, Морфет.
Наместник был удовлетворен: он по-прежнему оставался хозяином положения.
— А в остальном, уважаемый маг, я верен своему обещанию. Отправимся же во внутренний двор, к фонтанам, и пусть ваш желторотый принц не надеется, что я выйду приветствовать его к воротам!
Раскрасневшись от гордого сознания собственного остроумия, Морфет грузно привалился спиной к крепостной стене. Он не замечал, как стебли розовых кустов цепляются за его богатый, с золотым шитьем, камзол. Такое зрелище ни в коем случае нельзя упустить! Высшие городские чиновники и любопытствующая знать, как всегда явившаяся последней, толкались, стремясь заполучить наилучшие места между клумб с розами и начавшими зеленеть подстриженными деревьями. Наконец показались принц и его спутники. Колкости и остроты собравшихся перемешивались с шумом фонтанных струй. Асандир туго натянул поводья мышастой кобылы, умеряя ее игривый настрой. Принц спешился.
Сейчас еще отчетливее, чем прежде, было заметно, как тяжелый зеленый плащ давит на хрупкие плечи его высочества.
— Интересно, эта худоба — врожденный признак его династии? — вполголоса спросил Диган, который тоже предвкушал потешное зрелище.
Кто-то пустил по кругу бутылку вина. Подогреваемое нескрываемым сарказмом Морфета, настроение местной знати значительно улучшилось. Пора зрелищ под открытым небом еще не настала, и вдруг — такой подарок! Возможность повеселиться за счет дерзкого чужака будоражила собравшихся не хуже вина. Восьмифутовые стены внутреннего двора, словно горное эхо, послушно отражали все колкие замечания, отпускаемые знатными итарранскими дамами.
Поводья лошади принца передали кому-то из слуг, а светловолосый его спутник в элегантном синем камзоле медленно снял плащ с плеч высокой особы.
Морфет выпятил губы и придирчиво оглядел своего врага.
По итарранским меркам одеяние принца не выдерживало никакой критики. Его камзол и рубаха, лишенные каких-либо украшений, были сшиты из простого полотна, которое даже не удосужились предварительно отбелить. Сероватые нитки одежды лишь подчеркивали матовую бледность бескровного лица. Когда Асандир взял его худощавую ладонь в свою и вывел принца вперед, Морфет едва не вскрикнул от злорадного ликования. На Фалените не было драгоценностей, подобающих его положению, кроме блестевшего на пальце поцарапанного золотого перстня. Единственным драгоценным камнем был вставленный в рукоятку меча изумруд, не слишком крупный, но искусно ограненный.
— Прост, как лесной варвар, — ухмыльнулся глава гильдии ткачей.
Асандир с упреком поглядел на него.
— По традиции Фалениты всегда являлись на церемонию вхождения в престолонаследие одетыми просто и без украшений.
Однако собравшимися уже овладел дух нескрываемого презрения к незваному гостю.
Принц бесстрастно снял сапоги и ступил в цветочную клумбу, оказавшись по щиколотки в жирной черной земле, щедро удобренной садовниками ради посеянных там весенних лилий. Асандир, держа его за руки, негромким монотонным голосом начал произносить ритуальные фразы. Никто из итарранской знати не счел необходимым закрыть рот и прислушаться к словам мага. Сестра Дигана, обращаясь к тугоухому главному казначею, заявила, что заметила на лодыжках принца странные шрамы, очень похожие на следы от кандалов. Ее слова тут же подхватил и понес дальше какой-то младший чиновник, на ходу сочинивший к тому же обидные стишки, которые он с наслаждением читал под смешки собравшихся. Морфет не видел оснований одернуть сочинителя.
Должно быть, это пронырливое Содружество знало заранее, как городские власти Итарры относятся к королевскому правлению.
По знаку Асандира принц преклонил колени. Его наставник-маг опустился вместе с ним, зачерпнув полную горсть земли и держа ее над иссиня-черными волосами принца.
Морфет подавил смех. Разогретый вином Диган не пожелал сдерживаться и громко прошептал:
— Эт милосердный, он что же, намеревается высыпать на голову бедолаги-принца землю вместе со свинячьим дерьмом и прочими удобрениями?
Скорее всего, слова Дигана достигли ушей мага, но тот и не подумал как-то отреагировать на них. Сложив ладони чашей, Асандир громким голосом начал произносить заключительные фразы ритуала. Эхо, отражавшееся от песчаниковых стен, перекрывало гул собравшихся:
— Аритон тейр-Фаленит, прямой потомок Торбанда, первого верховного короля Ратана, я подтверждаю твое право на престолонаследие. Отныне земли королевства переходят под твое попечительство, и узы чести и долга связывают тебя с ними.
Смех Дигана смолк, на смену ему пришла откровенная ярость.
— Право на престолонаследие? Я что-то не припомню, чтобы жители Итарры нуждались в короле!
Морфет почувствовал, как и в нем закипает гнев. Не обращая внимания на собравшихся, он накинулся на Сетвира:
