— Доброе утро, алкоголик!
Анри со стоном кое-как принял вертикальное положение. Сидя, оперся на стену. Протянул ему кружку: — На, глотни. Легче станет!
Он присосался к посудине. Выпил все. Наконец взгляд его глаза, приобрел осмысленное выражение.
— Лис, а мы где?
Я засмеялся.
— Угадай с трех раз!
Анри огляделся. Потом посмотрел на свои руки. До него стало доходить. Так как открылся даже заплывший глаз.
Я уже хохотал:
— Поздравляю, сопляк! Мы опять в том же каземате! Как поется в одной песне — завершая круг, мы назад посмотрим вдруг!
— Лис! А что, опять переворот?
— Это ты у меня спрашиваешь?
— А у кого?
— Ты вообще, что-нибудь помнишь?
Анри завис. Потом посмотрел на меня:
— Сначала мы у тебя посидели. Вино пили. Ты на этой как ее… гитаре играл. Потом пошли к Эмилю. Там ты коньяк сделал. Потом… Вроде, во внутреннем дворцовом парке пили. Что, не помню. Каких-то музыкантов притащили. Ты их еще учил играть какую-то мелодию. Ритмичную с барабаном. Под эту мелодию ты еще танец начал танцевать, такой необычный… Ты как будто был марионеткой и согнувшись или сделав шаг, замирал. А потом твои руки, ноги и туловище стали жить отдельной жизнью. Двигались не зависимо друг от друга. Ты вроде и шага не делал, а все равно двигался. А дальше крутиться стал на руках. Ноги у тебя как лопасти у мельницы крутились и так быстро! Ты такое вытворял! Там все сбежались посмотреть. А мы тебе кричали и хлопали в такт в ладоши. На нас Ее Величество еще из окна смотрела, с придворными дамами.
— Этой брейк. Это я помню… отрывочно. Кошмар! А вот что дальше было? С кем мы дрались?
— Я не знаю. Что было потом, все как в тумане. Ты же мне целый кубок коньяка налил.
— Понятно! Алкаш ты, Анри! И как тебя только Александра в Верховные Маги определила? Ты же все пропьешь!
— Лис, но это ты мне наливал. Говорил, что если я тебя уважаю, то должен выпить. А я тебя очень уважаю, поэтому мне и приходилось пить!
— Ты на меня не сваливай!.. На вот, лучше еще глотни!
Анри опять присосался к посудине. Оторвавшись, спросил:
— Лис, а почему я закован, а ты нет?
— Так у меня, в отличие от тебя есть высокотехнологичная вещь, нанотехнологии. Помнишь? — Анри кивнул. — Ладно, давай тебе перепилю. Не люблю, когда хороших людей, пусть они и пьянь последняя, держат на цепи.
Перепилил. Сидим по-турецки с Хоттабычем на полу, винцо по не многу цедим. Не пьянства ради, а для поправки здоровья. Анри хотел провести сеанс оздоровления. Убрать синяки и отеки. Но я ему категорично запретил. Будет что венценосной супруге предъявить. А то нашли моду, людей невинных избивать!
Начали просыпаться остальные. Постанывая и кряхтя. Интересно было за ними наблюдать. Как только стали осознавать реальность, рассматривая, где они оказались, да еще с браслетами на руках, их лица моментально мрачнели. Де Ла Монж, наконец, обратил на нас с Анри внимание.
Я ухмыльнулся, наблюдая его удивленную физиономию: — Вставайте граждане алкоголики, тунеядцы, хулиганы!
— Господа, — спросил он, — а что происходит? Где мы? И почему мы прикованы, а вы нет?
— Все нормально граф. Привыкай! Это называется воспитательный процесс! Ее Величество очень неравнодушна к этому каземату. Мы с Анри уже второй раз сюда попадаем. Можно сказать старожилы. А кандалы, так это такая ерунда! На вот лучше поправь здоровье. — Протянул ему кружку с вином.
Граф жадно присосался. Остальные, сглатывая слюну, завистливо смотрели на него.
— Друзья мои, не смотрите так на графа. Всем хватит. У нас почти целое ведро. Сейчас поправим здоровье. Зуб даю, скоро сюда пожалует королева.
— Правда? — Воскликнул Друлаван. — А мы в таком ужасном состоянии. У меня вся одежда порвана! Это же позор!
— Ничего подобного! Ты еще свою физиономию не видел. Полная жесть! Но это даже хорошо!
— Чего хорошего?
— Будет что предъявить королеве. Я намерен заявить протест и требовать компенсации. А то, что это такое? С представителями высшей аристократии королевства обращаются как уличной алкашней и бомжами!
Перепилил им цепь. Браслеты пока оставил. Тем более передвигаться по камере они не мешали. Выпили три четверти ведра. Жизнь заиграла новыми красками!
Часа через два, в каземат заявилась Ее Величество в сопровождении первой статс-дамы. За Алисой робко шли Анабель, Ондина, Каленгил и еще одна эльфийка! Так же нас почтили своим присутствием сам маршал и канцлер эльфов. Естественно с ними шли в охранении родственнички Эмиля, вооруженные до зубов и мой знакомый палач. И, как в прошлый раз, глашатый открыв дверь, завопил: «Внимание и повиновение! Ее Величество Александра Аквитанская!» разница с прошлым разом была только в том, что тогда она была — Ее Высочеством. Мы все поднялись на ноги. Александра довольно живо спустилась по лестнице. Подошла к нам. Веером постукивала по ладошке.
— Замечательно господа! Какое жалкое зрелище! И да, кто бы сомневался, вы не прикованы. — Обернулась к палачу. — Я приказала приковать их!
— Они были прикованы Ваше Величество. Но они опять освободились.
Александра повернулась и посмотрела мне в глаза.
— Знаешь, дорогой, я уже ничему не удивляюсь!
Решил перехватить инициативу:
— Ваше Величество, я вынужден заявить решительный протест!
— Правда?
— Да. Это безобразие! Это настоящее беззаконие и беспредел!
— Беззаконие?
— Конечно! Первое — заявляю решительный протест против незаконного задержания! Второе — чудовищные и нечеловеческие условия содержания подследственных! Третье — пытки и издевательства, которым мы были подвергнуты. ВЫ, Ваше Величество посмотрите на кого мы похожи. Анри иди сюда! Это же ни в какие ворота не лезет! До сего дня, я не представлял себе всю глубину падения Вашей, сударыня, пеницитарной системы! Четвертое — где наш адвокат? Я буду жаловаться!
— В спортлото или в этот как его… профсоюз, насколько я понимаю?
Молодец солнышко, запомнила!
— Не только, но еще и в комитет по защите прав потребителей и животных! А это серьезная контора, она шутить не любит. Я возмущен! Как Вы Ваше Величество смогли допустить арест законопослушных и добропорядочных граждан?
Александра даже задохнулась от возмущения. Несколько раз глубоко вздохнула. Ее синие глаза потемнели:
— Я всегда знала, что ВЫ, мой дорогой Александр, наглый негодяй, пройдоха и мерзавец!
— Пятое! Систематические оскорбления и унижения человеческого достоинства! А это уже трибунал!
— Хватит! Достаточно этого балагана!
— Александр! — проговорил маршал. — Ты покалечил имперского посланника!
— Невинные говоришь? — Александра даже зашипела. — Да, ты избил посланника императора! А когда тебя попытались остановить гвардейцы, ты устроил безобразную драку! И еще своих дружков втянул, заорав «Наших бьют!»
— Уверен, это клевета!
— Нет, не клевета! Это произошло на глазах у всего двора! И на моих тоже. Я все видела своими глазами!
Этого посланника я вспомнил. Толстый ушлепок. Мне еще тогда не понравилось, как он смотрел на мою жену! Липким, похотливым взглядом! Но я тогда сдержался. Нужно было соблюдать долбанный этикет. Тем более я был трезв. А сейчас вспомнил как бил его, жестко и ногами в том числе.
— А теперь, — продолжала моя суженная, — полтора десятка гвардейцев находятся в лечебнице! А над посланником до сих пор трудятся трое, ТРОЕ Александр, сильнейших магов-целителей. И только по этому, он еще не умер! Это международный скандал!
— Толстый ублюдок выхватил за дело!
— Это за какое, интересно знать?
— Мне не понравилось, как он на тебя смотрел!
— И как он на меня смотрел?
— Это не телефонный разго…, тьфу, это чисто семейный, интимный разговор!
Неожиданно Александра стала присматриваться к нам. Посмотрела на меня более внимательно, потом на остальных узников.
— Алисия! Да они опять пьяные! — Александра разозлилась окончательно! — Кто дал им вина? — Посмотрела разъяренно на палача. Тот побледнел и вжался в стену.
