— Извини! — Опять попытался ее обнять. Опять убрала мою руку. Потом села на кровати.
— Я не помню, чтобы разрешала тебе, приходить ко мне в спальню!
— Это и моя спальня!
— Еще пока нет! И я даже теперь не знаю, станет ли она твоей!
Спорить с беременной женщиной, себе дороже.
— Ладно, — говорю, — на коврике рядышком можно поспать?
— Александр! Я сказала тебе, что бы ты находился в камере до тех пор, пока не протрезвеешь.
— А я протрезвел. Уже давно! Или не заметно? От меня даже вином не пахнет. — Посмотрел на нее. — Ладно, не расстраивайся. Пойду назад в камеру. И еще Саша, не нужно делать мне одолжение, позволив называть твою спальню и своей тоже. Я не приживалка. Не нужно меня оскорблять и унижать. Я могу спокойно поспать и на травке.
Быстро одел штаны и майку. Зашнуровал ботинки. Подошел к окну. Сидит, смотрит на меня.
— Ложись спать Сашенька. Обещаю, больше калечить никого не буду.
— Стой, куда ты?
— Я же сказал, в камеру! Или прогуляюсь по ночному городу, свежим воздухом подышу. Душно у тебя тут. Окно пошире открой. Малышке свежий воздух тоже полезен.
— Подожди. — Соскочила с кровати, подбежала. — Прости меня. Я не хотела тебя обидеть. Не уходи. Я сама не знаю, что происходит.
Приобнял ее: — Александра, если я попинал какого-то урода, то не просто так это сделал. Маршалу я уже сказал, что бы побыстрее отправляли посланника отсюда назад к императору, с соответствующим сопроводительным письмом. В котором необходимо указать на недопустимость и оскорбительность взглядов по отношению к королеве, которые затрагивают честь королевской семьи и всей Аквитании в целом!
— А как же гвардейцы?
— А что гвардейцы? Эти ребята просто попали под раздачу. Я к ним претензий не имею. В какой-то момент началась просто свалка. Это как стенка на стенку. Ну, подрались мужчины немного. Бывает! Тем более мне тоже хорошо приложили. У меня вон пол лица опухло и шишка на голове болючая. Я когда очнулся в каземате, первым делом подумал, что мне все приснилось и все начинается сначала. Но потом понял, что нет. Тогда решил, что ты опять вазы не пожалела. — Александра хихикнула.
— И еще Саша. К самим гвардейцам претензий нет. Но зато у меня появились претензии к Эмилю, Билли и Де Ла Монжу. Это безобразие, что полтора десятка гвардейцев не смогли в пять секунд разобраться шестерыми!
— С тобой разберешься! Они тебя свалить смогли и то, только лишь потому, что ты слишком пьяный был, еле на ногах стоял. При этом ты их не жалел, а они боялись тебе что-нибудь сломать.
— Понял. А сейчас пойдем спать. Тебе нужно отдыхать. — Поднял Александру на руки и унес в постель.
Вспоминая это, усмехнулся. Услышал, как на улице зашумел народ, закричали приветствия.
— Ну вот, Эмиль! Наши лягушонки, наконец, в коробчонках прибыли.
В самом храме народу тоже было много. Яблоку упасть негде. Конечно все сплошь аристократия, представители иностранных государств, в том числе и члены королевских семей. Но от дверей храма к алтарю была свободная дорожка. Наконец они показались. Маршал вел двух молодых женщин. Александру по правую руку, Алису — по левую. Алисия Витольд с детства, как и Александра осталась сиротой. Ее мать умерла при родах. Отец Алисы, барон Витольд, служил под командованием маршала и погиб при отражении одной из атак на Цитадель со стороны диких земель. После чего, маршал привез маленькую девочку во дворец и сделал ее наперсницей Александры. С тех пор они росли вместе. И теперь маршал Терцио выступал им вместо отца, ведя их к алтарю.
Обе невесты были в белом. Шикарные платья, фата. У каждой букет невесты. Белое — символ чистоты и непорочности. Да они чисты и непорочны. Правда, как мне было известно, Алиса была тяжелой, как и Александра. Но кто рискнет засомневаться в непорочности королевы и ее главной статс-дамы? Дураков нет! Даже мы с Эмилем не сомневаемся в их непорочности! Ибо себе дороже, лучше пойти опять подраться с гвардейцами. Подозреваю, что Эмиля гвардейцы мутузили с особым наслаждением, как своего командира! Какие-то мысли дурацкие лезут.
Маршал подвел к алтарю двух невест. Передал их руки нам. Мне руку Александры, Эмилю, соответственно, руку Алисы. Сказав известную в этом мире формулу: — передаю вам своих дочерей. Теперь вы ответственны за них и должны заботиться о них, как и они о вас, дети мои!
Мы повернулись лицом к алтарю. Анри был сама серьезность! Правильно, сопляк, это тебе не поскакушки устраивать с двумя женами! Иначе для чего я тебя с аутодафе вытащил!
Анри заговорил:
— Сегодня, здесь в этом великом храме, в присутствии поданных Аквитанского королевства, а так же в присутствии уважаемых и сиятельнейших гостей, произойдет таинство рождения двух новых семей. Я, Верховный Маг королевства Аквитании, как представитель Великой Богини Зари Эллии, перед тем, как объявлю вас супругами, хочу услышать и удостовериться, что ваше желание вступить в законный брак и создать семью, является искренним, взаимным и добровольным? Без принуждения силой, угрозой применения силы или под действием черной магии? Прошу ответить вас невесты — Александра Аквитанская?
— Да. Желание искреннее и добровольное. Без какого либо принуждения!
— Алисия Витольд?
— Да. Желание искреннее и добровольное. Без какого либо принуждения!..
Александра смотрела на меня счастливыми глазами.
— Прошу вас обменяться обручальными кольцами.
Билли чуть все не испортил Он так волновался, что перепутал наши с Эмилем обручальные кольца. Но вовремя спохватился и виртуозно, с профессионализмом матерого наперсточника-шулера поменял золотые тарелочки на которых лежали кольца. Никто ничего не заметил, кроме меня.
Одел на ее тоненький безымянный пальчик обручальное колечко. Потом она. Когда она одевала, про себя повторял только одно: «Одень, главное не урони!» Не уронила. Погладила меня по руке.
— Скрепите ваш союз супружеским поцелуем!
Ее счастливые глаза и чуть приоткрытые губы. Прикасаюсь к ним, она отвечает. Поцелуй был долгим. Теперь уже никто, не будет смотреть осуждающе!
Подхватил ее на руки, она обхватила меня за шею. Понес к выходу. Со всех сторон слышаться здравницы, пожелания счастья и поздравления. Вышел из храма. За мной Эмиль с Алисой на руках. Эти тоже счастливы. Вокруг людское море. Площадь взревела, нас чем-то осыпают. Почетный караул, стоящий в две шеренги по обеим сторонам от дверей храма и до кареты на площади, подняли вверх шпаги, скрестив их над нашими головами, образовав своеобразный тоннель. Мы с Эмилем понесли своих жен через этот, сверкающий сталью, тоннель. Донес жену до кареты. Перед нами открыли дверцы. Но в какой-то момент я остановился.
— Мы не поедем на карете Сашенька. — Ее удивленный взгляд. — Мы пойдем пешком до дворца. Тем более тут недалеко. Если хочешь, я тебя на руках туда донесу! Заодно пусть твои поданные видят тебя и радуются вместе с тобой.
Халдеи, кучер смотрели на нас вопросительно. Подскочил Билли с еще каким-то кренделем.
— Что такое ваше Величество?
— Ничего. Просто мы с мужем решили пройтись пешком до дворца. — Она ослепительно улыбнулась. Взяла меня под руку. — Пойдем?
— Пошли!
Эмиль с Алисой так же пошли с нами. Шли рядом. Мы с Эмилем по краям, девчонки в середине. Народ неистовствовал. Такого раньше еще не было. Сама королева шла по площади среди своих поданных. Я усмехнулся, если раньше ее любили, даже не видя воочию, то теперь за нее разорвут на куски любого. Александра махала людям ручкой, посылала воздушные поцелуи, счастливо смеялась. Нам кидали цветы. Вся дорожка, по которой мы шли была ими усеяна. Сначала я опасался, что толпа не дай бог надавит на нас и сомнет. Но все оказалось проще. Люди сами сдерживали толпу, схватившись за руки. Получше, чем всякое оцепление. Так мы и дошли до дворца. Похоже, впредь, это станет традицией — идти молодым от храма до дворца пешком.
Аквалон весь гулял. Да и не только он. Практически по всей Аквитании шли празднества. Конечно, во дворце все уже было готово. В огромном зале накрыты столы. Много гостей. Я даже затрудняюсь сказать сколько! Главный стол поставлен так, что бы за ним уместились только две новобрачные пары — Мы с Александрой и Эмиль с Алисой.
