Автомобиль подкинуло на выбоине и, ударившись затылком, я чуть не присоединился к Николаю. Во рту появился металлический привкус крови, но вскоре голова перестала кружиться, и мне удалось кое-как перевести дух.
Нет, так дело не пойдёт. Надо начинать суетиться.
Я попытался усесться, прислонившись спиной к борту рафика и сложившись практически пополам, просунул ноги в обод скованных наручниками рук. Как ни странно – удалось. Нет, особой сложностью этот трюк не отличался, просто спина у меня сейчас как деревянная, не иначе какой-то старательный дружинник ботинком зарядил, чтоб не дёргался.
Опёршись о борт автомобиля, я кое-как поднялся на ноги и начал выглядывать в зарешёченные окошки. Ни черта не разобрать, но, кажется, уже на Кривую выехали. Впереди габариты машины сопровождения маячат, сзади чёрный «Патриот» несётся. Обложили.
Вот сволочи! И как они нас так быстро найти умудрились?
Я вновь уселся на ходившее ходуном под ногами днище и выругался.
Идиот! У тебя же всё это время с собой бляха служебная была! Никто нам в фургон никаких маячков не пихал – тупо по жетонам перемещения отслеживали! Вот попал так попал!
Ладно, второй вопрос – где Напалм и Вера? Хотя какой это вопрос? Их как захватили, так сразу в Центральный участок и отправили. Мы вот тоже на очень приличной скорости туда мчимся. Как бы не занесло на повороте, а то ещё подохну раньше времени. И чего, спрашивается, так гнать? Неужели на расползшихся по Форту уродов нарваться опасаются?
Потормошив Ветрицкого, я вновь поднялся на ноги и ухватился за решётку. Ну, и как мне из всего этого выпутываться? А точнее – как сбежать до приезда в Центральный участок? Думаю, там и первую ночь не пережить. Или сразу на допрос выдернут и душу вытрясут, или Илья Линёв со товарищи втихую на тот свет отправят. Контрразведчики такую аферу не для того замутили, чтобы из-за случайно выжившего исполнителя, а по совместительству козла отпущения до виселицы прогуляться. Нет, у них наверняка запасной вариант должен быть. И сто процентов, этот пресловутый «план бэ» включает в себя моё устранение.
Ладно, будем рассуждать логически. Всё мало-мальски способное послужить оружием из карманов выгребли, но способности-то мои к колдовству никуда не делись. Да – ограниченные, да – не всегда срабатывающие, только ведь порой хватает самой малости, чтобы повернуть ситуацию в выгодную для себя сторону. Сосредоточившись, я попытался восстановить свои защитные чары и с ужасом понял, что ничего не выходит: защёлкнутые на запястьях наручники непонятно каким образом блокировали все попытки сотворить волшбу.
Да что за гадство?! Ведь нет на них ни одной руны! Неужели в самом металле дело? А пробовать снять – дохлый номер. Я ж не какой-нибудь спецагент, всяким разным трюкам обученный...
Выскочивший с соседней улицы тёмно-синий микроавтобус резко затормозил на перекрёстке, когда до головной машины сопровождения оставалось не больше пятидесяти метров. Боковая дверь плавно ушла в сторону, выставив напоказ дуло установленного на станке «Корда». И первая же очередь крупнокалиберного пулемёта наискось прошила внедерожник с безопасниками. Вторая прошлась по шинам рафика, и враз осев на ободья колёс, автомобиль едва не перевернулся, но водитель каким-то чудом справился с управлением и вырулил на обочину.
А вот нёсшемуся за нами «Патриоту» так не повезло: уже почти свернувшую во дворы машину зацепила пулемётная очередь, и она на всей скорости врезалась в угол дома. Кузов автомобиля сорвало с рамы, и не думаю, что хоть кому-то из находившихся внутри посчастливилось выжить.
Встретивший рафик сугроб оказался не слишком гостеприимен, и меня со всего размаху швырнуло на стену. Некоторое время я валялся рядом с Ветрицким, соображая, на каком свете нахожусь, а потом рядом застучали перекрывшие пальбу «Корда» автоматные очереди: попытавшихся выбраться из машины дружинников в упор расстреляли выскочившие из подворотни сообщники азартно палившего по уже загоревшимся машинам пулемётчика.
Заднюю дверь автомобиля рванули, с хрустом она распахнулась, и мне в лоб уставился короткий ствол автомата. И как продолжение оружия – плечистый человек в камуфляже с опущенной на лицо чёрной вязаной шапочкой. В неровных прорезях – колючие глаза. Всё, каюк, отбегался...
– Чего расселся, Скользкий? – рассмеялась вдруг голосом Дениса Селина чёрная маска. – Вылезай резче, наша крыша изъявила желание с тобой пообщаться. Sometimes cats eat bats, знаешь ли...
Однако всё страньше и страньше...
Алхимики – техномаги, изменяющие физические законы посредством использования рассеянной в межмирье магической энергии. В основном специализируются на изготовлении амулетов.
«Блеск хаоса» – боевое заклинание, аналог вакуумной бомбы.
Братство – входящее в Городской совет военизированное объединение, основной идеологией которого является неприятие огнестрельного оружия. Контролируют район на юго-западе Форта.
Валькирии – см. Сёстры Холода.
Ведьмы – заклинательницы, большей частью состоящие в Лиге. Отличительной особенностью является нечувствительность к холоду.
Воевода – Кириллов Сергей Петрович, бессменный глава Дружины.
«Гавань» – гостиница в прилегающем к северной окраине Форта районе.
Гарнизон – вооружённые части, осуществляющие защиту городских стен. До недавнего времени формально находились в подчинении Городского совета, на текущий момент вошли в состав Дружины.
Гетто – неофициальное название Чёрного квадрата.
Гимназия – объединение колдунов Форта, организованное бывшим директором городской гимназии номер один Германом Бергманом. Контролируют район на востоке Форта.
«Глушитель» – устройство для создания помех, препятствующих заклинателям прибегать к наложению чар. Состоит на вооружении вооружённых сил Города.
Город – провалившаяся в Приграничье бывшая военная база с Дальнего Востока. Расположен к юго-востоку от Форта.
Городской совет Форта – коллегиальный орган управления, в который входят представители Дружины, Гимназии, Братства, Торгового союза и Лиги.
