Войско аллинцев достигло того самого прохода между холмов, который, по поступившей к Викерну информации, мы должны были преграждать. Однако армия Мардинана обнаружилась намного дальше, на ровной площадке, где спокойно ожидала приближения врага. Немного помедлив, войско кочевников стало выползать перед нами, являясь во всей своей красе. Около сорока тысяч злобных хозяев степи приближались к нам, навевая страх на воинов Мардинана. Даже мои парни и то начали оглядываться на меня, ища поддержки. Я понял, что должен что-то сказать. Что-то бравое, торжественное, что сразу прогонит страх и придаст людям уверенность. Но я брякнул первое, что пришло в голову:
– Опять приходится воевать на голодный желудок!
Сколько в этом мире я уже успел побывать в абсурдных ситуациях, но такой в моей новой жизни еще не было. И если бы мне еще недавно кто-то сказал о том, что я сам, по собственной воле, буду участвовать в самой грандиозной мясорубке этого края за последние несколько сотен лет, я бы рассмеялся ему в лицо. Ведь я всегда считал неимоверной глупостью подобные бойни, понимая, что в основном все те, кто их затевает, спокойно стоят себе в сторонке и наблюдают за зрелищем, а отдуваются за них неудачники, которые попали в ряды актеров.
Это ведь только Конан и ему подобные в книгах радостно бросаются на толпу врагов в первых рядах, убивают всех, оставаясь при этом в живых, и получают после этого королевство, красавицу и богатство (нужное подчеркнуть). Такие сказки привлекали меня разве что в далеком детстве, а потом приелись, как все банальное, и стали казаться чтивом для поездки в метро. А так как метро в моем городе отродясь не было, то читать подобные вещи я бросил уже очень давно
И вот теперь мне пришлось задуматься, что же случилось со мной, если я не только умудрился поспособствовать тому, чтобы затеять эту масштабную разборку, так еще и буду принимать в ней непосредственное участие. Поневоле начали закрадываться мысли о мании величия, скрытых суицидальных наклонностях и прочих очень нехороших диагнозах. Пора, пора мне к доктору Семеновичу с его шприцем и чаем с сушками!
Я ухмыльнулся, глядя на приближающегося противника, и подумал, что моя крыша точно протекает, ведь еще полгода назад я бы просто свалил подальше из этой гущи событий и жил бы себе припеваючи. Так ведь нет! Не успел вовремя выдернуть с корнем ту штуку у себя из головы, что зовется совестью, вот и дождался, что она мало того что распустилась буйным цветом, так еще и начала плодоносить! И мне осталось только печально вздыхать и думать о том, каким глупцом я стал, а главное, зачем? Что мне стоило убраться из Мардинана в гости к гномам, пока все еще только начиналось? Почему я не бросился прочь, как только понял, чем дело пахнет? У меня не было ответа. Поэтому придется сейчас расплачиваться за все свои ошибки, за все просчеты, за всю свою дурость и надеяться, что после этого у меня еще останется что-то в кошельке.
– Приготовились! – отдал приказ Фариам.
По этому сигналу воины подняли щиты, а лучники наложили стрелы на тетивы и стали ждать дальнейшего приказа. Мои ребята вышли вперед из строя, чтобы стать некими волнорезами, равномерно распределившись по всему фронту, и я одобрил их действия. Мастерство Рассветной школы давало возможность сражаться против любого противника, но только не в строю, где свои же соратники будут мешать грамотным действиям. Я сел на лошадь, понимая, что у меня будет совсем другая задача, и вовсю задействовал магическое зрение.
Долгих десять секунд, пока у меня не появились яркие круги перед глазами, мешающие обзору, я оглядывал все войско кочевников в поисках магов. Почувствовав, что сейчас работаю на пределе своих возможностей, я все же смог нащупать защитные коконы, которыми окружили себя имперцы. Как мне и говорил Ваз, их количество осталось прежним, никакого подкрепления не обнаружилось, поэтому я выдохнул и позволил себе слегка расслабиться. Маги находились позади войска, что было естественным – главнокомандующий всегда должен оставаться в стороне от событий, поэтому Викерн, увидев нас, поспешил спрятаться рядом с обозом и руководил оттуда, ну а маги, естественно, оставались его охранять. Вот мне только интересно: будут они вмешиваться в схватку или нет? По контракту они должны были работать телохранителями, но попробуй угадай, какие у них намерения после гибели их коллег. Ответа на этот вопрос я не мог знать, поэтому решил придерживаться первоначального плана.
Пока я осматривал войско и прикидывал, куда мне двигаться, кочевники успели выползти из промежутка между двумя холмами и начать медленно сближаться с нами. Впереди находилась конница, пока еще не начинавшая разгон, а сзади шлепала пехота, обоз остановился в некотором отдалении, не став приближаться. Мы ждали. Наконец кто-то в ряду кочевников дал команду, и раздались звуки сигнальных рожков. Тотчас степняки разом ощетинились луками и выпустили тучу стрел. Наши воины подняли щиты, укрываясь за ними, но целью были эльфы, куда и полетело большинство смертоносных посланцев.
Несмотря на то что особого вреда они принести не могли, я сформировал плетение воздушного смерча и выпустил его навстречу этой туче. Стремительно закручивающаяся белая воронка распустилась перед нами и засосала в себя почти все острые снаряды, пропустив лишь пару сотен, которые умудрились пролететь мимо нее. Они ударили по эльфам, левому флангу нашего войска и в центр, но пока потерь не принесли, за исключением нескольких лошадей, так как бойцы закрылись щитами, а кто не успел, тех спасли амулеты.
Настал наш черед, пока степняки приходили в себя после моих действий. По команде короля пропели трубы, и в игру вступили наши лучники, посылая смертельный дождь навесом на противника. Причем они не ограничились одним залпом, а стреляли не переставая, как будто хотели побыстрее опустошить свои колчаны. Раздались крики и стоны, когда наш дождь достиг степняков, сразу несколько сотен бородачей вылетели из седел, но еще больше пострадало лошадей, падавших на землю. В ответ рожки кочевников издали другой сигнал, и конница, неуклонно сокращающаяся под стрелами наших лучников, ринулась вперед, наращивая скорость. Когда до нас оставалось расстояние, равное дальности прицельного выстрела, кочевники вновь подняли луки и стали посылать стрелы на ходу, применяя свою излюбленную тактику. Я ждал, укрывшись щитом, защищавшим и мою лошадь, пока они не подъедут достаточно близко.
Попадания в ряды наших воинов не приносили пока потерь, амулеты справлялись, но спустя несколько десятков секунд раздался один крик, затем второй... В моих амулетах стала кончаться сила. Я понял, что больше медлить нельзя, и нанес удар. Сформировав предельное количество лезвий, которые смог удержать, я наполнил их силой и швырнул в кочевников, буквально выкашивая первые ряды врага по всему фронту.
