— Теперь понимаю, — сказал ей Кульп. — Не думал, что досинцы настолько смышленые.
Фелисина постаралась забросить жгут как можно выше. Затем она выгнулась назад и подпрыгнула, вытолкнув колени вверх. Ремень впился ей в кожу. Фелисина поморщилась.
— А на твои ножки и все, что повыше, ты мне позволяешь глазеть? — спросил Кульп.
— Я кое-что недодумала, — тяжело дыша, ответила Фелисина.
По правде говоря, маг вообще не верил в успех ее затеи. Но Фелисина сумела одолеть две трети высоты колонны. Там она застыла. Из ран на щиколотках сочилась кровь. Фелисина сама не подозревала, сколько в ней сил. Подъем забрал их, однако она не собиралась сдаваться.
«Ну и характер у тебя, девчонка, — подумал Кульп. — Ты крепче нас, вместе взятых». Потом его мысли перенеслись к Бодэну. «Тоже упрямец, готовый спорить с любыми стихиями. Каково тебе сейчас, "коготок"?»
Фелисина почти достигла зубчатых краев дыры в потолке. Там она снова замерла.
«Ну что она медлит? Остались сущие пустяки».
— Эй, Кульп!
Эхо разнесло ее голос по всему пространству зала, но вмешался ветер, и эхо умчалось вместе с ним.
— Ты почему застряла?
— Прикинь, сколько будет от моих ступней до тебя?
— Локтя четыре. Может, пять. А в чем дело?
— Пусть Геборий встанет у колонны, а ты взберешься ему на плечи.
— Но зачем, Клобук тебя накрой?
— Ты дотянешься до моих ступней и по мне заберешься наверх. Я не могу шевельнуться. Сил больше нет.
«Думаешь, я обладаю твоим проворством?» — сердито подумал маг.
— Мне кажется…
— Плевать на то, что тебе кажется! У нас нет другой возможности. Если ты этого не сделаешь, я свалюсь вниз.
Бормоча проклятия, Кульп склонился над Геборием.
— Геборий, очнись! Ты слышишь меня?
Бывший жрец Фенира усмехнулся.
— Помнишь каменную руку? А палец? Прошлое — чуждый для нас мир. Он таит могущественные силы. Прикасаясь к прошлому, мы пробуждаем воспоминания тех, кто разумом и чувствами совершенно не походил на нас. Знаешь, куда это ведет? К безумию.
Какая еще каменная рука? Старик и впрямь бредит.
— Геборий, мы с тобой потом поговорим о тайнах прошлого. А сейчас мне нужно, чтобы ты встал и крепко держался на ногах. Так крепко, как сумеешь. Я вскарабкаюсь на твои плечи. Потом мы сделаем что-то вроде люльки и поднимем тебя наверх. Понял?
— На мои плечи… Целая гора из камней, и у каждого был свой облик, своя жизнь. Но Клобук давно забрал их жизни. А сколько было у них желаний, чаяний, тайн. Куда все это ушло? Боги питаются невидимой силой человеческих мыслей. Ты этого не знал. Потому-то они должны… повторяю, должны быть переменчивыми.
— Кульп! Я сейчас упаду! — простонала Фелисина.
Маг встал за спиной Гебория и взялся за его плечи.
— Теперь постарайся не шевелиться.
Вместо этого старик повернулся лицом к Кульпу. Он свел свои культи вместе, оставив лишь небольшой просвет для невидимых кистей рук.
— Вставай! Я подброшу тебя прямо к ней.
— Но у тебя же ни ладоней, ни пальцев. Чем ты удержишь мои ноги?
Бывший жрец Фенира улыбнулся с простодушием младенца.
— Делай, как я говорю.
Кульп оторопел: его ступни уперлись в… переплетенные пальцы, хотя и невидимые. Недоверчиво мотая головой, маг опять коснулся плеч Гебория.
— Зря тратишь время, маг. Говорю тебе, подброшу прямо в ее объятия. Только после этой проклятой бури я до сих пор ничего не вижу. Разверни меня, как тебе надо.
— Сделай шаг назад… Еще чуть-чуть… Стой так.
— Готов? — спросил Геборий.
— Да.
На самом деле Кульп был совершенно не готов к мощному всплеску силы, легко поднявшей его вверх. Маг инстинктивно протянул руки к Фелисине, но промахнулся. Помощь Фелисины ему уже не требовалась; сила Гебория подняла его выше и вытолкнула в дыру. Кульп едва не упал на спину. Страх скрючил ему верхнюю часть туловища, заставив схватиться за острые края дыры. В ответ древняя поверхность слабо зазвенела.
Кульп встал на четвереньки.
— Маг! Да где же ты? — отчаянно завопила Фелисина.
— А я уже наверху, красавица. Сейчас и тебя вытащу.
Через несколько минут Кульп спустил вниз наспех сплетенную веревку. Обхватив ее невидимыми ладонями, Геборий быстро поднялся. Маг помог ему выбраться.
Помещение, куда они попали, было довольно тесным и сумрачным. Фелисина привалилась спиной к стене. Внутри ее метался запоздалый, ничем не сдерживаемый страх. Саднили перенапрягшиеся мышцы. Пыль успела припорошить кровоподтеки на ногах. Ее ладоням тоже досталось. У Фелисины дрожало все тело, и она не знала, как и чем унять эту дрожь.
Она посмотрела на Гебория.
«Наверное, он скоро умрет. Он и сейчас кажется мертвым. Последние всплески, как у догорающего фитиля. Но там, внизу, я ошиблась, называя его слова бредом. Нет, они — далеко не бред. В них есть знание. Я и не предполагала, что он столько знает. А как объяснить его невидимые, но вполне ощутимые руки? Столько загадок».
Кульп удрученно разглядывал остатки своего плаща. Вздохнув и, наверное, смирившись, он тоже стал наблюдать за Геборием. Старик вновь погружался в горячечное забытье.
В тусклом магическом свете, устроенном Кульпом, проступали грубые каменные стены. В одной из них, почти под потолком, виднелась крепкая дверь. К ней вели выщербленные ступени. У противоположной стены возвышалось несколько круглых каменных подставок. Вероятно, на них ставили бочки или иные сосуды. Чуть дальше с потолка на проржавевших цепях свисали такие же ржавые крючья. Все это казалось Фелисине ненастоящим, словно обстановка помещения, как и свет, была плодом магических ухищрений Кульпа.
Фелисина резко встряхнула головой и обхватила себя руками, силясь унять дрожь.
— Ты здорово влезла на колонну, — сказал Кульп, желая ее подбодрить.
— И, как оказалось, зря, — усмехнулась она.
«Не удивлюсь, если этот надрыв сил будет стоить мне жизни. Я напрягала не только мышцы. Теперь я ощущаю себя… пустой. Мне неоткуда восполнить силы».
Она засмеялась.
— Ты чего? — спросил Кульп.
— Никогда не думала, что нашей гробницей станет погреб.
— Меня пока не тянет умирать.
— Завидую тебе, маг.
Кульп встал и начал внимательно разглядывать помещение.
— Когда-то это место было затоплено водой. Она текла бурным потоком, как река.
— Откуда и куда? — спросила Фелисина.
Маг лишь передернул плечами и пошел к лестнице.
«Кульпу сейчас на вид можно дать все сто. Я хоть и выгляжу моложе, но внутри мне не меньше. Мы оба с ним стали ироничными. Правда, до ироничности Гебория нам еще далеко. Но ирония меня больше не раздражает. Кажется, я научилась ее ценить».
