Этот голос прозвучал для меня диссонансом с реальностью. Я смотрел на Дейдру, которая по-прежнему лежала неподвижно, не проявляя ни малейших признаков активности... и тем не менее она говорила!
В следующий момент я сориентировался, повернул голову... и опять увидел Дейдру. Она стояла посреди комнаты, одетая во всё белое, как невеста. На её коралловых губах играла улыбка – не грустная, не задорная, а просто улыбка – не грустная и не весёлая, а просто улыбка, тёплая и дружелюбная.
Я снова перевёл взгляд на диван – там лежала Дейдра. И в то же время она стояла перед нами, полная жизни, и улыбалась.
– У меня галлюцинации? – не очень уверенно произнёс Морган.
– Не думаю, – сказал я, впрочем, тоже без особой уверенности.
– Никаких галлюцинаций, – подтвердила Дейдра в белом. – Я реальна. Я – Хозяйка Источника.
– А это... – Бренда запнулась и просто указала на другую Дейдру, лежавшую на диване.
– Это моё прежнее тело. Мне пришлось расстаться с ним в Источнике.
– О Митра! – воскликнул я, поражённый ужасной догадкой. – Ты стала бесплотной?! Как Диана...
– Нет.
Дейдра подошла ко мне и протянула руку. Я робко прикоснулся к ней – на ощупь она была тёплой и мягкой, совсем человеческой. Я мог бы поклясться, что это рука Дейдры; ведь сколько раз я целовал её, я помнил каждую её линию, каждый изгиб, и эту родинку на запястье, и этот аромат её кожи...
– Источник в точности скопировал моё прежнее тело, – объяснила Дейдра. – Внешне я как две капли воды похожа... на себя. Но теперь я плоть от плоти Источника – как и надлежит быть настоящей Хозяйке.
– Но ты... э-э... твоё новое тело... оно человеческое?
– Думаю, да. Я чувствую себя человеком, я чувствую себя женщиной. Единственное, чего я не могу, это иметь детей.
– О! – произнесла Дана, сочувственно глядя на неё. – Мне так жаль, сестричка.
Дейдра ободряюще улыбнулась ей:
– Не жалей меня, дорогуша. У меня есть ребёнок – Источник. Ему я должна отдать всю свою материнскую любовь, всю заботу, всю ласку. Именно по этой причине Диана не смогла обрести плоть от Источника, не смогла посвятить ему себя целиком, без остатка.
– Из-за Пенелопы? – спросила Бронвен.
Дейдра утвердительно кивнула:
– По-человечески это можно выразить так: Источник слишком ревнив и эгоистичен, он не желает быть одним из детей, он хочет быть единственным.
– Наконец-то он добился своего, – сказал Колин. – Его можно поздравить. Он нашёл себе замечательную мать.
Они обменялись понимающими взглядами.
– Спасибо, брат. Ты всегда думал обо мне лучше, чем я того заслуживала.
– И всё-таки ты жестокая, тётя, – отозвалась моя дочь. – Зачем так пугать нас? Ты могла бы оставить своё прежнее тело в Источнике.
Дейдра вздохнула, подошла к дивану и присела... возле себя.
– Это было выше моих сил, – сказала она. – Мне столько твердили, что я само совершенство, все так восхищались моей красотой... Знаете, в глубине души я до сих пор убеждена, что на свете нет никого прекраснее меня. Глупо, конечно... – Дейдра поднялась, взяла с ближайшего кресла плед и накрыла им своё прежнее тело по грудь. Затем повернулась к нам. – Думаю, мне пора. Нельзя надолго оставлять Источник без присмотра. Приходите в Безвременье, я буду рада любому из вас. Приводите тех, кто, по вашему мнению, достоин Силы; но последнее слово я оставляю за собой.
– А как насчёт обряда с камнями? – живо спросил Морган.
– Контакт желателен, он облегчает прохождение Пути Посвящения. Я буду настаивать на его присутствии, но без прежних ограничений. Вы, лорд Фергюсон, можете быть Отворяющим Монгфинд.
– Большое спасибо, миледи. – Морган прямо-таки расплылся в довольной улыбке, а я подумал: бедная Бренда. Хотя сестру, похоже, это нисколько не огорчило.
– Дейдра, – спросил я. – Ты не знаешь...
– Знаю.
– Так почему Диана не сказала, что ты должна стать Хозяйкой?
Дейдра несколько секунд пристально смотрела на меня, прежде чем ответить.
– Видишь ли, Артур, каждой форме сущего свойственно стремление к самосохранению. Амеба хочет быть амебой, человек – человеком, а суть – сутью. Ты разговаривал с матрицей личности Дианы, с её сутью, а сути способны прорицать будущее – вернее, его возможные варианты. Очевидно, ни один из вариантов будущего не устраивал суть Дианы.
– Я не совсем понимаю тебя.
– Скоро поймёшь. Очень скоро... Ну ладно, друзья. До встречи.
Сказав это, Дейдра ушла в Безвременье.
Другая Дейдра, моя дочь, дёрнула меня за рукав.
– Па, что будем делать с тётей... с её прежним телом?
Я вздохнул:
– Понятия не имею, доченька.
– Артур! – позвала меня Бренда. – Ты только посмотри.
– Что там? – Я быстро подошёл к дивану. – Что происходит?
– Что-то странное. Очень странное. – Бренда держала Дейдру за руку и в растерянности глядела на меня. – Пульс участился, стал сильнее... Она оживает!
На прежде бледных, безжизненных щеках Дейдры начал проступать румянец. Укрытая пледом грудь мерно вздымалась в такт дыханию.
– Она передумала, – прокомментировал Колин. – Она возвращается.
Веки Дейдры вздрогнули и медленно поднялись. Некоторое время она блуждала затуманенным взором по потолку гостиной, затем её взгляд прояснился, приобрёл осмысленное выражение... Но это не был взгляд Дейдры! В глубине её изумрудных глаз мне почудились другие глаза – голубые, такие знакомые и родные...
МИТРА! ЗЕВС! ИИСУС!..
– Артур, милый... Я нашла тебя...
Мне отчаянно захотелось ущипнуть себя за руку. И я ущипнул. И почувствовал боль. Но это ещё не значило, что я в здравом уме. Боль остаётся болью даже в бреду.
– Диана... ты?..
Она слабо улыбнулась:
– Кто же ещё... Разве ты не узнал?
Я закашлялся:
– Что ты, родная... Конечно, узнал.
Диана (о боги, моя Диана!) попыталась встать, но тело плохо слушалось её.
– Лежи, – сказала ей Бренда дрожащим от волнения голосом. Вид у сестры был потрясённый. – Ты очень слаба. Тебе нужен отдых.
Диана внимательно посмотрела на неё.
– Ты мне кого-то напоминаешь. Ты... малышка Бренда?
Сестра нервно усмехнулась:
– Как видишь, уже не малышка. С тех пор прошло много лет.
– Сколько?
– Двадцать семь Основного потока, – ответил я, имея в виду время с момента моего исчезновения.
– Двадцать семь лет, – повторила Диана. – Так долго... У нас есть дочь, Артур...
– Знаю, милая.
– Как она?
– Нормально. Она уже взрослая. Скоро ты увидишь её.
– Она... не обижается, что я бросила её?
– Нет. Пенелопа всё понимает. Она очень умная девочка.
Диана устало прикрыла глаза.
