— Я пойду. — сказала она. — Вероника, пошли.
— Я тоже пойду. — сказал Олег. — Можно покрывало, завтра занесу?
Мирон кивнул.
— Ты не переживай. — обернулся Олег, выходя со двора. — Все нормально будет. Дед у тебя крепкий. А коров я тебе помогу доить. У меня опыт есть.
Мирон остался во дворе один. Он почувствовал, что у него начинают дрожать руки. Он крепко сжал кулаки, потом разжал и сжал снова. Повторил несколько раз пока дрожь не прекратилась.
«Ну и ночка» — подумал он.
Глава 5
Разбудил, Мирона, телефонный звонок.
— Алло, — сонно сказал он в трубку.
— Внучик! Внучик, доброе утро! — прокричал динамик голосом его бабушки.
— Привет, баб. — Мирон быстро сел на кровати, от чего у него закружилась голова. — Как дед?
— Не очнулся еще. Доктора говорят, что состояние у него стабильное, жить будет. А последствия поймем, говорят, когда проснется. — сказала бабушка Поля.
Говорила она спокойно и даже бодро, отчего Мирон почувствовал растущую глубоко в груди уверенность в том, что все будет хорошо.
— Ты проснулся? Коров нужно подоить, — продолжала бабушка. — Я на вечер договорилась с соседкой, а утром, внучик, тебе придется. Ты умеешь?
— Откуда? — ответил Мирон. — Я никогда раньше этого не делал.
— Ничего, я тебе все расскажу. — сказала бабушка. Она принялась долго и подробно рассказывать, о том, как к корове подойти, как начать ее доить, какое для этого использовать ведро и кучу других подробностей. Мирон старался все запомнить, но в какой-то момент совсем запутался и прервал бабушку.
— Баб, мне Олег обещал помочь, — сказал Мирон. — Он, вроде, умеет.
— Это какой? Федоров? — спросила бабушка.
Мирон понял, что не знает фамилию Олега.
— Да, — ответил он, надеясь, что не обманывает старушку.
— Хорошо. Он парень толковый, — сказала бабушка. — Как закончите выпусти их из стайки, пастись. И куриц, куриц выпусти в загон. И крапивы им нарви, да побольше.
— Хорошо.
— В холодильнике кастрюля супа стоит, накорми Олега и сам поешь.
— Хорошо.
— И сходи к бабушке Софе после обеда.
— Зачем? — удивился Мирон.
— Она просила, чтобы ты ей помог компьютер настроить, — сказала бабушка. — Нужно отблагодарить ее за то, что деда спасла.
— Деда врачи спасли, а она шарлатанка старая, — возразил Мирон.
— Много ты понимашь. Сходи, сказала. И отцу позвони, расскажи про деда. Я сама не хочу с ним разговаривать.
Они попрощались, и Мирон повесил трубку. Он откинулся на подушку и потянулся. День обещал быть тяжелым, и ему хотелось оттянуть его начало. Лежа на кровати и глядя в потолок, Мирон подумал о том, что он рад тому, что встретиться с Соней сегодня, и сможет поблагодарить её за помощь прошлой ночью. В магические способности ее бабки он не верил, но за то, что она помогла успокоить бабушку Полю был признателен. А еще он подумал, что у него нет телефонного номера Олега, и где тот живет Мирон не знает. Но стук в дверь оборвал его мысли.
Быстро натянув штаны и футболку, Мирон подошел к двери и спросил:
— Кто там?
— Сто грамм. — Мирон узнал сонный голос Олега. — Открывай давай!
— Ты чего так рано? — спросил Мирон, впуская друга в дом.
— Рано? Семь часов уже. Это поздно даже. Я хотел к шести прийти, да чет проспал. — зевая сказал Олег.
— Если бы ты в шесть пришел, я б тебя убил. — проворчал Мирон. — Чай пить будешь?
От чая Олег отказался, и они, выйдя во двор, направились в стайку к коровам.
Коровы было две. Зорька и Боня, обе белые с черными пятнами, они стояли в своих стойлах, взмахами хвостов отгоняя от себя мух.
— Холмогорские — сказал Олег, посмотрев на коров.
— Эта безрогая — Боня, а та — Зорька, — неуверенно сказал Мирон. — Или наоборот.
Воздух, в стайке, был влажным и тяжелым, сильно пахло навозом. Свет проникал внутрь через единственное, невысокое узкое окно под потолком. Было темно и душно.
— Тут лампочки нет что ли? — недовольно пробубнил Олег, оглядываясь по сторонам. Он заметил висевший на стене кабель, с вилкой на конце, и, взяв его в руки, принялся за поиски розетки. — Вона куда запрятали. — сказал он, обнаружив розетку в самом углу, за повешенной на гвоздь фуфайкой.
Под потолком загорелась облепленная сухим навозом лампочка, и стало заметно светлее. Олег, взял стоявшую в стороне табуретку и поставил ее сбоку от Зорьки.
— Ведро давай — сказал он Мирону.
Тот передал ему большее оцинкованное ведро, накрытое марлей. Олег сел на табуретку и поставил перед собой ведро. Мокрой тряпкой, непонятно откуда взявшейся у него в руках, он протёр Зорьке вымя, и начал легонько похлопывать его ладонью.
— Это нужно чтобы корова подумала, что это теленок титьку ищет. Тогда доиться легче будет, — пояснил он. — Подай вон ту баночку.
Мирон, проследил за его взглядом и увидел стоящую на подоконнике банку с каким-то кремом. Он передал ее Олегу, тот щедро зачерпнул крем тремя пальцами и растер им ладони. Потом он втер крем с ладоней в Зорькино вымя и, взявшись за два ближайших к нему соска стал сжимать их, оттягивая и направляя в сторону ведра. Мощные узкие струйки молока летели прямо в ведро шумно ударяясь о его стенки.
— Смотри внимательно. — сказал Олег. — Берешь повыше, и как бы выдавливаешь. Понял?
Мирон кивнул.
Через пару минут все было сделано. Олег встал и, протянув ведро Мирону, сказал:
— Твоя очередь.
Мирон нерешительно приблизился к Боне. Со стороны все выглядело просто, но он понимал, что так же ловко как у Олега у него подоить корову не получиться. Мирон сел на, заботливо подставленный Олегом, табурет и, взяв тряпку, неловко стал протирать коровье вымя.
— Тщательнее, тщательнее нужно. — подсказывал Олег.
Боня испугано замычала и начала топтаться на месте. Мирон потянулся за ней и тогда корова больно лягнула его в плечо, опрокинув при этом ведро с молоком. Зорька, видя, что ее молоко пролилось, тоже забеспокоилась и негодующе замычала.
— Так, это бойкая оказывается, — весело сказал Олег, не обращая внимания на то, как Мирон морщился, потирая ушибленное плечо. — Тут нужен антибрык.
Олег взял висевшую на стене длинную алюминиевую трубу, согнутую в скобу. Он надел антибрык на бедро Боне, так, что та не смогла бы лягнуть Мирона еще раз, не вогнав скобу себе в ногу.
— А сразу нельзя было так сделать? — недовольно спросил Мирон.
— Кто ж знал? — развел руками Олег. — Продолжай давай. Теперь она спокойно стоять будет.
Дальше Боня стояла тихо и спокойно. Мирон удивился тому, как физически сложно оказалось её доить. Вымя, на ощупь, оказалось теплым и мягким, но из-за жирного крема покрывающего руки дотрагиваться до него было неприятно. Когда Мирон закончил у него так болели руки, что он с трудом нес, наполненное наполовину, ведро. «Как у бабушки получается это делать каждый день? Даже два раза в день?» — думал Мирон.
Выйдя из стайки, Мирон еще раз предложил Олегу выпить с ним чаю, но тот отказался, сославшись на важные дела.
— Спасибо тебе. — сказал Мирон с благодарностью. — За сегодня и за вчера. Особенно за вчера. Не знаю, как бы я справился со всем один.
— Никак бы не справился — беззаботно сказал Олег, махнув рукой. — Но, на то и нужны друзья, правильно? Ну пока, увидимся.
Олег ушел, а Мирон, оставив ведро с молоком на крыльце, пошел рвать крапиву для бабушкиных куриц.
Перед тем как пойти к старухе-ведьме, Мирон решил забежать на почту, поздороваться с Настей. Людей на улице было непривычно много. Они собирались в группы по два — три человека, и что-то увлеченно обсуждали. По взглядам, полным жалости, которыми они провожали, проходящего мимо Мирона, он понял, что обсуждают все вчерашнее происшествие. Он узнавал лица людей, которые вчера толпились у него во дворе и помогали искать деда. Мирон был готов к тому, что ему будут задавать вопросы, справляться о здоровье дедушки, но никто к нему так и не обратился.
