Мы подождали, пока они не скроются, и расхохотались.
Вечером бабушка прокомментировала:
— Это только начало, Криста. Ни один зверь стрегу не тронет. Скоро тебя даже комары и прочие паразиты стороной облетать начнут.
И, правда: бабушку, сколько себя помню, никогда комары не кусали, даже если вокруг люди Комаринского танцуют!.. Ой, неужели и я так буду?! Здорово!!.
* * *
Неделя пролетела незаметно. В среду я зашла к Писецкому, приготовила овощной суп, котлеты и гречку с подливой, постирала накопившиеся носки. Слегка прибралась. Впрочем, старичок был опрятным, под себя не мусорил: всего-то протерла пыль и немного подмела пол. Комнаты у них были просторными, с прекрасной мебелью, большей частью старинной. Комнаты делились на спальню, гостиную и кабинет. В последнем стоял монументальный письменный стол и такие же книжные шкафы во все стены. У окна — большой глобус размером с тыкву на высокой резной ножке темного дерева. В гостиной — дорогой персидский ковер, прекрасная мебель. Буфет полон старинного хрусталя и фарфора. Между двух окон — шкаф-витрина с коллекцией статуэток и металлической посуды. Судя по логике, наверняка серебряной. Да… что бы там Люська не болтала — Писецкие не бедствуют. Наша семья тоже не голытьба, но такой роскоши все-таки не имеет. Тут явно уровень благосостояния намного выше.
Хотела поделиться с бабушкой, но в последний момент поймала себя за язык и перешла на итальянский. На удивленно поднятую бровь пояснила, что Аннушка может снова подслушивать. Ба покивала и одобрила:
— Ты молодец, что сумела извлечь урок из той ситуации. Нам ни к чему, чтобы слухи пошли, особенно, если на нас, как на источник, покажут. Репутация превыше всего, внученька! Хорошо. В субботу мы с тобой поедем в новое место: по плану у нас Стихия Вода и все, что с ней связано. Так что учи новый материал и морально готовься.
— Хорошо, ба.
Следующий визит должен состояться в субботу утром. Я прикинула, что необходимо для готовки, и перед уходом оставила подопечному подробный список продуктов. В субботу же все и началось.
Рано утром мы отправились на самый запад Петербурга, на запад Васильевского острова. Станция «Приморская» в семь утра радовала безлюдностью, только работницы метро позевывали в своих будочках. Мы поднялись наверх и вдоль реки Смоленки пошли в сторону залива. Причем, сначала бабушка перешла на сторону набережной и прямо на мосту начала занятие:
— Криста, закрой глаза и прислушайся к миру.
— Поток, светло-голубой цвет, камень и металл, — я послушно выполнила задание и сообщила свои ощущения.
— Отлично. Идем.
Мы двинулись вперед. Ба указывала мне на памятные места своей молодости:
— А вон в том дворе я как-то умудрилась сломать каблук!.. Мы гуляли с твоим дедушкой, и я угодила ногой между плиток. А вот здесь, на почте, я познакомилась с одной травницей. Теперь семейный бизнес держит ее внучка, я вас позже познакомлю.
На широком мосту, ведущему к скверику посреди потока, нас встретил милиционер. То есть, мы идем по мосту, а он навстречу и сразу к нам. Я немного испугалась, но бабушка была спокойна.
— Здравия желаю! — он козырнул, — младший сержант Вахмистров. Разрешите ваши документы?
— Доброе утро, сержант, — ба вежливо улыбнулась и раскрыла сумочку, — что-то случилось?
— Да… — служивый вздохнул, — тут у нас ЧП в скверике… если вам просто насквозь надо, то я провожу.
Он проверил наши паспорта и вернул. Ба спрятала их в сумочку и светски улыбнулась:
— Ой… мы хотели с внучкой позаниматься на природе… можно?
— Э-э… — он подумал, — если вон в той стороне, и я, если позволите, буду неподалеку. Сами понимаете, пока работают эксперты, по идее, сквер вообще должны блокировать.
— А что случилось? — теперь ба лучилась любопытством.
— Убийство, но какое-то странное. — Кажется, сержантик отчаянно скучал на посту, раз так охотно начал открывать служебные тайны.
— Как это?
— Утопленник в совершенно сухой одежде.
— Молодой человек, но разве такое бывает?!
— Вот и мы тоже в недоумении.
Я посмотрела на бабушку своим самым заискивающим взглядом: еще вчера я в одном из дневников предков прочитала как раз про подобный случай! Мой прапрадедушка в прошлом веке помог полиции раскрыть такое же убийство. Ба покосилась на меня, вздохнула. Подумала и снова полезла в сумочку:
— Молодой человек, если вас не затруднит… вот.
Она протянула свою «особенную» визитку:
— Передайте, пожалуйста, следователю, который ведет это дело. А мы с внучкой пока во-он там побудем. Хорошо? — и она указала на хорошо просматриваемый кусочек скверика ближе к заливу.
— Э-э… ладно! — он махнул рукой, провел нас к запрошенной территории и быстрым шагом заторопился по дорожке.
Стоило ему отдалиться, как я спросила:
— Водяной, да?! Ба, как тогда прапрадедушка писал, ведь точно?!
— Ох, Криста!.. — ба укоризненно вздохнула, но я мигом поняла, что это она понарошку.
Мы открыли сумку и достали нужные предметы.
— Раз уж такие обстоятельства, то давай проведем малый ритуал подключения к месту. На большее нам все равно может времени не хватить, а для возможной работы с полицией пригодится.
Я достала зеркало, большую раковину-чашу и остальные предметы. Ритуал прошел на ура: в конце меня хорошенько тряхнуло, но через секунду я чувствовала это место каждой клеточкой своего тела. В том числе, и кого-то… почти живого, метрах в пятидесяти внизу и сзади. То есть — прямо в русле реки.
— Ой, ба!.. — я указала в нужную сторону, — это же…
Бабушка одобрительно кивнула:
— Умница, Криста. Так и есть. Тсс. Сейчас придут милиционеры, ты молчи. С ними разговаривать буду я.
— Хорошо, ба, — я кивнула, — ой, вон они идут!
К нам действительно из-за зарослей сирени направлялись два милиционера: уже знакомый сержантик и мужчина в гражданском.
— Майор милиции Мельников, — статный темноволосый мужчина посмотрел на визитку в своей руке, — а вы — Стригова Юдифь Георгиевна?
— Именно.
— Доктор филологических наук, профессор… и стрега?
— Совершенно верно.
— Вот как, — следователь секунду подумал, — а кто такие стреги?
— Итальянские ведуньи, жрицы природы.
— А причем тут мы?
— В 1856 году, — неторопливо начала бабушка, — мой дед сотрудничал с Петербургской полицией по делу о странном утопленнике. Вскрытие показало, что легкие бедняги были полны воды. Одежда же оказалась абсолютно сухой. Следов, свидетельствующих о насильственном наполнении легких водой, а так же, о любом насилии, не обнаружили. Сведения об этом деле наверняка должны сохраниться в центральном архиве, так как пострадавшим был кригс-комиссар Масальский Даниил Федорович, княжич старинного рода. Поищите.
— Не сомневайтесь, поищем, — следователь записал в блокнот бабушкины слова.
— Была рада помочь, товарищ майор. Мы можем быть свободны?
Следователь подумал и кивнул:
— Если понадобится, мы с вами свяжемся.
— Буду рада помочь. Идем, Криста.
* * *
По дороге домой я спросила:
— А почему ты не сказала о водяном?
— Он не поверит сейчас. А вот после того, как почитает архив!.. Вот тогда он нас услышит. Увы, Криста, профессиональная деформация.
А дома нас уже ждали дела.
Я быстренько нажарила яичницу, мы позавтракали, и я отправилась к Писецкому. Старичок все закупил, тоже позавтракал и теперь чаевничал перед телевизором. Я загрузила в стиралку накопившуюся одежду, а пока она крутилась, приготовила обед и ужин, напекла оладушек, пропылесосила комнаты. Развесила белье на сушилку и закончила на этот раз. Только вернулась к себе, как в нашу дверь постучали. Бабушка только отмахнулась, так что открыла я. За дверью переминались Дима и его друг, Валера.
— Криста, а мы к тебе! — радостно сообщил сосед.
— Что-то случилось?
— Нет… то есть, да! — слегка запутался Димитрий.
